ясно, что тоска по былой столичности, которой был отмечен весь ленинградский век Петербурга, на самом деле проистекала не из потери городом его административного статуса, а из утраты главной функции – быть образцом, законодателем мод для всей России во всём – в поведенческих стандартах, в уважении к искусствам и наукам, к интеллектуализму. Это была тоска по утрате звания «города-просветителя», «города-наставника».