Цитаты из книг автора «Сергей Ачильдиев»

Петербург всегда считался самым европейским городом России. И это несмотря на то, что за последние три столетия в царскую и советскую империю входили истинные города-европейцы – Варшава, Хельсинки (Гельсингфорс), Таллин (Ревель), Рига, Вильнюс (Вильно), Львов, Калининград (Кёнигсберг)

Столичный статус бывает двух видов. Первый – постоянный, исторически сложившийся или данный высшей властью. Так, Петербург, вне всякого сомнения, – столица музейная, а недавно стала и судебной. Второй – тот, который надо зарабатывать самим и потом каждый день бороться за его поддержание и раз

ясно, что тоска по былой столичности, которой был отмечен весь ленинградский век Петербурга, на самом деле проистекала не из потери городом его административного статуса, а из утраты главной функции – быть образцом, законодателем мод для всей России во всём – в поведенческих стандартах, в уважении к искусствам и наукам, к интеллектуализму. Это была тоска по утрате звания «города-просветителя», «города-наставника».

И с позиций современности становится

вместо толстовских двух абзацев, только затягивающих и без того затянутый сюжет, вписать что-либо живенькое да позабористей. Скажете, дикость, варварство, бред? Так почему же в панорамы Невского проспекта, близлежащих улиц и площадей в последние двадцать лет «вписали» десятки зданий из зеркального стекла и бетона, и многие считают это правильным?

Представьте, что кто-то вознамерился в картине Александра Иванова «Явление Христа народу» замалевать на заднем плане одного из персонажей и вставить вместо него депутата Госдумы или даже самого президента. Или в Пятом концерте Чайковского вымарать какой-нибудь неприметный пассаж и заменить его на мелодию из современной эстрады (если, само собой, в нынешней эстраде отыщется вдруг мелодия). А не то в одной из глав «Войны и мира» вме

полной нищеты деревень, и евреев из белорусско-украинских местечек, и демобилизованных после двух страшных войн, и обывателей разгромленных в ходе Великой Отечественной западных российских городков. А вот против романовских лимитчиков оказался бессилен. Потому что и местечковая, и деревенская, и армейская культура при определённых усилиях способны трансформироваться в культуру большого города. Тогда как культура запертых в гетто рабов может превратиться только в культуру варваров.

За неполных семь с половиной десятилетий советской власти Ленинград переварил и крестьян из доведённых до голода и

И когда Даниил Гранин уже в XXI веке писал предисловие к новому изданию их совместной с Алесем Адамовичем «Блокадной книги», он с полным правом сказал: «О чём эта книга? Мы решили, что эта книга, во-первых, – об интеллигенции и об интеллигентности.

момент, когда на город обрушилось новое, самое тяжкое испытание за всю его историю – 872-дневная блокада.