Караванами, пароходами,
Я к тебе прорвусь, Mon Amie.
Рациями, факсами, телефонами.
Пока завязаны мы.
«Это по любви», группа Мумий Тролль
Суббота, день, Погорельский переулок
Окрикнул нас, как выяснилось, угрюмого вида мужчина, сидевший за высокой стойкой, которая видом своим напоминала ресепшн в фойе отелей. Водитель подошел к мужчине и стал что-то объяснять ему по-русски.
Я стоял немного в стороне и в их разговор не вмешивался, да и если бы очень хотел, то все равно не смог бы.
По выражению лица и жестикуляциям водителя, я понял, что говорили они обо мне. И хотя ничего плохого я не сделал, но, почему-то, занервничал и от этого руки у меня стали очень влажными.
Мне вдруг захотелось развернуться и уйти, но я тут же подумал, что такой поступок может выглядеть в глазах «угрюмого мужчины» как трусость, и остался стоять на месте. Наконец, водитель закончил с ним спорить и подошел ко мне. Он объяснил, что мужчина был охранником и требовал удостоверения моей личности, поскольку в квартире, куда мы направлялись, в данный момент никого не было.
Паспорт я оставил в отеле, но в кармане у меня была записка Лины и ключи от её квартиры. Я достал их и протянул водителю, надеясь, что этого будет достаточно. Он вернулся к стойке и переговорил с охранником. Тот одобрительно кивнул.
Мы поднялись на шестой этаж.
Оказавшись перед дверью её квартиры, я на мгновение заколебался. Несмотря на то, что в записке Лина приглашала меня пожить у неё и даже передала ключи от квартиры, мне все же казалось, что было в моем визите что-то противоестественное. Но я никак не мог понять, почему.
Для начала, я решил просто позвонить в дверь.
Я нажал на кнопку звонка. В квартире раздалась веселая трель. Немного подождав, я наугад выбрал ключ из связки и вставил его в замок. Он щелкнул и дверь открылась.
Суббота, день, Погорельский переулок
Я зашел в квартиру. В воздухе витал какой-то нежный аромат. Я затоптался в нерешительности на месте.
– Ну, я пойду, покурю, – буркнул за моей спиной водитель и вышел на лестничную площадку.
Озираясь, я еще немного постоял в прихожей, потом прошел в гостиную. Через её огромные окна, придавая обстановке ощущение тепла и уюта, струился мягкий свет. На диване лежали раскрытые журналы, а на столике рядом стояла ваза с розами. Их белоснежные шапки напомнили мне лотосы.
Я подошел к окну и выглянул на улицу. Среди утопающих в снегу нагих деревьев стояла какая-то церквушка. Её выкрашенные в золотистый цвет купола-луковицы весело поблескивали на солнце. Я не удержался и, достав мобильник, сделал снимок на память.
Отойдя от окна, я стал рассматривать выставленные на полках книги. В основном, это была художественная литература на русском и английском, но были среди книг и французские произведения. Мое внимание привлек альбом, посвященный французским импрессионистам. Меня всегда завораживали их трепетные картины, передающие богатство красок природы и создающие ощущение сверкающего солнечного света…
Я снял альбом с полки и, сев на диван, стал его листать. Особенно мне нравилась «Звездная ночь над Роной» Ван Гога. Не знал, что и Лина тоже увлекается импрессионизмом. Поставив альбом на место, я скользнул взглядом по музыкальным дискам, выставленным на одной из полок, и подумал, что мой альбом тоже скоро войдет в её коллекцию.
Я еще раз огляделся и решил оставить записку о том, что заходил в гости в её отсутствие. Отыскав листок бумаги, я присел у журнального столика на корточки и, написав несколько строк, положил записку в розы.
Воскресенье, утро, больница
Я оделась, собрала сумку и, сев на кровать, стала ждать приезда Сергея. Мы с ним договорились, что он заедет за мной в десять и отвезет в Погорельский, а потом сразу же в «Ритц». Мне только позвонить Льюку с домашнего, принять душ и все.
Последние минуты ожидания были наиболее томительными, так как за неимением мобильника я не могла связаться с Сергеем и проверить, насколько близко или далеко он находился от больницы. С этими московскими пробками никогда не знаешь, чего ожидать.
Наконец, открылась дверь, и в палату зашел Сергей.
– Ну, наконец-то! Я уже думала, что ты не приедешь, – вскакивая с кровати, воскликнула я.
– Подождите, – остановил он меня. – У меня не совсем хорошие новости.
– Какие не совсем хорошие новости? – уставилась на него я. – Что, кто-то звонил, сообщение оставил? – испугавшись, что, может быть, Льюк не приехал в Москву, или с родителями что-то случилось, спросила я.
– Нет, я не про это…
– А про что?
– Я вчера в Погорельском наткнулся на двух мужчин, выходивших из Вашей квартиры.
– Подожди-подожди, – перебила его я. – Каких двух мужчин?
– Не знаю. Один был очень хорошо одет, другой, видно, с ним приехал, но я не совсем разобрал, кто он. По виду смахивал то ли на водителя, то ли на охранника, – пояснил Сергей.
– Ничего не понимаю, ты что, действительно видел, как они выходили из квартиры? Может они просто у двери стояли?
– Нет, не стояли. Именно что из квартиры выходили. Но они меня не заметили, сразу к лифтам пошли, а я сделал вид, что мне в другую квартиру.
– Ясно, – произнесла я, пытаясь понять, кто бы это мог быть. Вроде я ключи никому кроме Сергея не давала.
– Знаете, – сказал Сергей, – я тут подумал, может Вам пока не надо домой возвращаться.
Воскресенье, утро, больница
Как пока не возвращаться домой? Ну, о чем Сергей говорит? Мне просто необходимо связаться с Льюком, он же в полном неведении, что со мной и куда я пропала. Нет, я никак не могу не ехать домой. И потом, у меня там деловая корреспонденция, файлы в компьютере… В сумке только планшет. Ну и, в конце концов, я душ хочу нормально принять.
– Сергей, ну, о чем ты говоришь. Я не могу не ехать домой! – возмутилась я.
– Нет, это Вы не понимаете, о чем говорите. В квартире могут быть «жучки», – парировал он.
– Ну, какие «жучки», может, это просто воры были, – возразила я.
– Нет, не воры. Я проверил, все на месте.
– Значит, потому что там могут быть, а могут и не быть «жучки», мне и домой вернуться нельзя, так, по-твоему? – стала закипать я.
– Я же не предлагаю Вам вообще туда не возвращаться. Я говорю о том, что сейчас Вам лучше туда не ехать.
– А куда прикажешь мне теперь ехать?
– В гостиницу.
– Ну, хорошо, – ответила я, но тут же подумала о том, что мне не в чем на встречу с Льюком идти. Не могу же я в спортивном костюме, который на мне сейчас одет по городу расхаживать.
– Но, мне абсолютно нечего одеть.
– А мы по дороге заедем в пару магазинов, – сказал Сергей, беря у меня из рук сумку и направляясь к двери.
– Сергей, подожди, – сделала я последнюю попытку. – Ну, поживу я в гостинице, и что?
– А я, тем временем, найду людей, они квартиру на наличие «жучков» и другой фигни проверят, и можете тогда возвращаться.
Суббота, вечер, «Люкс Ритц-Карлтон», отель «Ритц-Карлтон»
Мой визит на квартиру Лины, хоть и оставил после себя приятное чувство, но ничего толком в создавшейся ситуации не прояснил.
Единственно, что я мог теперь с уверенностью сказать так это то, что ключи действительно были от её квартиры. Но вот самой Лины там не было и, когда она там появится тоже было неясно. Если бы я знал русский, то мог бы узнать это у охранника. Водителя же лимузина я не хотел посвящать в свои личные дела, поэтому не стал просить его выспрашивать для меня эту информацию.
По пути в отель я, в очередной раз, набрал номер Лины и, в очередной раз, услышал, что абонент находится вне зоны доступа.
Интуиция мне подсказывала, что было в этом «вне доступа» что-то не так, но подтвердить конкретными фактами я это чувство не мог. Ведь Лина передала мне записку, в которой сообщала, что по независящим от неё обстоятельствам не смогла прийти на нашу встречу. А это лишь означало, что она никуда не исчезла, а просто занята чем-то важным. Но почему я никак не мог до неё дозвониться? Неужели её важные дела настолько были важны, что она даже не могла на минутку включить свой мобильник?
Поднявшись в номер, я решил проверить, не обновляла ли она в социальных сетях после моего приезда свои статусы. Может, я там смогу найти какие-то зацепки к разгадке тайны её «исчезновения».
Я залогинился в Facebook и вышел на её страничку.
Последний раз свой статус Лина обновляла три дня назад. Запись была сделана на русском языке. Я скопировал текст в Google и перевел его на французский. Из предложенного перевода я понял, что в записи упоминалось какое-то мероприятие, на которое Лина собиралась идти. Но какое именно из текста мне было неясно.
«Хорошо», подумал я, «по крайней мере, три дня назад с ней все было в порядке». Значит, те самые обстоятельства, по причине которых она не смогла прийти в «Ритц» на нашу встречу, возникли либо на самом мероприятие, либо сразу же после него.
Я просмотрел записи, сделанные Линой до того, но ничего проливающего свет на это таинственное мероприятие не нашел. На всякий случай, проверил Twitter, но там она в основном писала на профессиональные темы, а в Instagram-е у неё висело всего лишь несколько фоток из какой-то поездки.
Суббота, вечер, «Люкс Ритц-Карлтон», отель «Ритц-Карлтон»
Я отложил планшет и достал из кармана мобильник.
Поскольку до кафе с Wi-Fi я так и не добрался, то с друзьям на Instagram-e и Facebook-e я еще не успел поделиться сделанными на Красной площади фотками. Просмотрев снимки, я отобрал наиболее удачно получившиеся и хотел было уже закачать их на свои профили, как вдруг меня осенила одна мысль.
Я вернулся к фотографии, сделанной из окна квартиры в Погорельском. А что, если вывесить и этот снимок? Изначально, я сделал его исключительно для себя, но в данной ситуации мог бы воспользоваться им, чтобы дать Лине знать, что я сегодня заходил к ней в гости. Ведь она приглашала меня пожить у неё и до моего приезда, но я отказался. А вот теперь, она будет рада узнать, что я, все-таки, побывал у неё на квартире.
Принимая входящий звонок, у меня в руке громко зазвонил мобильник.
«Лина?! Нет, опять maman…»
– Да? – пытаясь скрыть разочарование, ответил я.
– Льюк, дорогой, что-то случилось?
– Нет, мама, ничего не случилось…
– А почему у тебя голос такой расстроенный? – допытывалась она.
– Так, спал плохо, разница во времени с Лос-Анджелесом большая, еще не привык, – придумал я отговорку.
– Ну да, конечно, я и забыла. Как Лина?
– Хорошо…
– Что она тебе сегодня показывала в Москве?
– Пока ничего…
– Как ничего? Чем же вы, в таком случае, занимались? Провели весь день в постели?
– Мама! – взорвался я.
О проекте
О подписке