Copyright © Сэм Альфсен, 2022

© Тимошина А., иллюстрация на обложку

© ООО «Издательство АСТ», 2023

Иллюстрация на обложке Анастасии Тимошиной

Дизайн обложки Елены Лазаревой

* * *

Пролог
Закулисье бала-маскарада

 
Мы боимся и жаждем сей встречи:
На балу, на веранде, во тьме
Ты скрываешь сыпь грязных увечий,
Я – молчу о постыдном клейме.
 
 
Мириады вещей позабылись —
Я отчетливо вмиг осознал:
Мы в глухом океане всего лишь
Корабли, что искали причал^[1].
 

Оглушительно громкая музыка оркестра заставила прекрасную девушку на миг застыть у распахнутых дверей, но усилием воли она все же переступила порог. Длинные газовые шторы на несколько секунд скрыли ее от остальных гостей.

Холодные руки. Холодные ноги. Сердце в груди отбивает сумасшедший ритм.

Бальный зал поражал великолепием красок и вычурной, кичливой роскошью. Драгоценные фасады, украшенные золотом колонны, мраморный пол и яшмовый потолок заставляли задуматься: скольких сонийцев обложили непосильными налогами, чтобы возвести это здание?

На мгновение лицо девушки исказило отвращение, будто перед ней предстал не императорский дворец, а тюремная камера, пропахшая испражнениями.

Юная дама застыла у золотого зеркала. Ее лицо было скрыто под синей маской, расписанной полевыми цветами. Длинное пышное платье бережно прятало от чужих глаз почти все части тела: невозможно было рассмотреть ни рук, ни соблазнительной ложбинки на груди, ни предплечий. Даже пальцы были скрыты под тканью перчаток.

Но каждый аристократ, посетивший сегодня бал-маскарад, наблюдал одну и ту же картину: легкой поступью в зал вошло божество. Белые волосы незнакомки россыпью упали на плечи, нежные ночные цветы оплели макушку венком. Бледно-голубое платье струилось, очерчивая контуры хрупкой фигуры и оттеняя светлую кожу и волосы. Как ни посмотри, а эта прекрасная госпожа должна была происходить из какой-нибудь знатной сонийской семьи. Только вот обжигающие заинтересованные взгляды сразу обнаружили подвох: внимательно наблюдая и прислушиваясь, они поняли, что на ее шее и ключицах мягко звенели далеко не драгоценности.

Золотая цепь вилась вниз от плеч и пряталась в складках ткани, под одеждой. Рабыня.

Но девушку, казалось, совсем не смущал ее статус. Горделиво вскинув голову, она обвела взглядом зал. Несколько танцующих пар специально остановились, чтобы рассмотреть вошедшую получше, но, встретившись с холодным блеском глаз божественной девы, вновь закружили в танце.

Девушка замерла у стены. Конечно, ни один знатный господин не посмел бы пригласить на танец рабыню. Тем более что никто не знал, является она чьей-то собственностью или же одной из военнопленных.

Бальный зал сверкал ослепительно ярко, так что девушке пришлось щуриться, чтобы внимательно изучить гостей. С высоких потолков свисали золотые люстры, отделанные мириадами подрагивающих в воздухе крошечных бриллиантов. Несколько сотен свечей озаряли танцующих.

Пышные наряды знати пленяли – облаченные в ткани всех существующих оттенков аристократы плыли друг за другом в изящном танце. Маски богачей были украшены золотом, серебром и самоцветами; их венчали перья и декоративные элементы.

Внезапно толпа, до этого момента переговаривавшаяся вполголоса, затихла и расступилась. Вперед вышел господин на вид немногим старше тридцати лет. Невысокий, некрасивый, но так богато разодетый, что он походил на старый платяной шкаф, который увешали драгоценностями.

В этот момент лицо девушки искривилось, и она запоздало подумала, как же это, наверное, замечательно, что никто из присутствующих не может прочесть ее мысли.

– Мне передали послание: говорят, в ночи расцвел удивительный цветок. – Аристократ приблизился, протянул руку к лицу девушки и вздернул ее подбородок вверх. Рабыня закусила губу, но не издала ни звука. – Расскажи же мне, кто послал за тобой? Кто пригласил? Кто будет тебя сопровождать?

– Ваше Высочество, – с легкой улыбкой отозвалась она. Ее голос хоть и звенел молодостью, но тембр был довольно низким и глубоким. Это привлекло внимание еще большего количества людей. – Я прибыла по своей воле. На просторах родной страны я ни разу не видела столь завораживающего своим величием дворца и такого множества знатных особ. Мой поступок может показаться дерзким, но, с позволения владельцев Цветочного дома, я прибыла, чтобы стать частью вашего гарема.

Лицо аристократа вытянулось. Сначала он уставился на девушку поверх маски, но затем не раздумывая положил пальцы на талию рабыни.

– Для начала я должен удостовериться, что на этом лице и теле нет никаких изъянов, – с блеском в глазах проговорил знатный господин. Он заметно раскраснелся, а его подбородок и толстая шея в одно мгновение покрылись испариной. – Уединимся?

– Ох, я так боюсь вас разочаровать, – взволнованно залепетала рабыня, склоняя голову. – На самом деле… на моем теле… действительно есть кое-что, что может вам не понравиться… Ох…

Рабыня в смущении прикрыла руками губы, волнение читалось в ее ярких глазах. Но под пальцами успела мелькнуть короткая усмешка.

– Не беспокойся – просто дай мне посмотреть, – тихо и вкрадчиво произнес аристократ, а затем взял девушку под руку.

Он повел ее глубже во дворец. Девушка все время прижималась к аристократу поближе, касалась его подолом платья, пальцами гладила предплечье мужчины. Он же шел рядом, похмыкивая себе под нос; на лице его играла самодовольная улыбка, а глаза горели вожделением.

Они вышли на просторную веранду с балюстрадой, увитой диким виноградом. Кусты жасмина цвели прямо под балконом, благоухая; их лепестки были настолько белоснежными, что казалось, они отражали звездный свет. Длинные шелковые нити с нанизанными на них жемчужинами покачивались на ветру и надежно скрывали уединившуюся парочку. Рабыня бросила хмурый взгляд на широкую софу на веранде, а затем вновь вскинула голову и с обожанием в глазах посмотрела на мужчину.

– Ты ведь знаешь, кто я такой, верно? Поэтому прилипла именно ко мне? – решил спросить аристократ.

– Ох… Конечно, слава о Его Высочестве наследном принце Кроу гремит по всей Сонии. Но дело не только в вашем богатстве и статусе… – смущенно прошептала девушка, склоняя голову. Щеки ее залились румянцем. – Мне… Мне нравятся такие сильные мужчины, военные… А ведь вы – главнокомандующий…

– Но разве ты не военнопленная рабыня? – с подозрением поинтересовался он и почесал подбородок. – Тебя должно было разозлить, что сонийцы напали на твою страну.

Однако девушка не ответила – просто бросилась к мужчине, обвила его шею руками и запрокинула голову.

– Ни один мужчина в моей стране не был способен держать меч, как вы! Не вел за собой войска, не командовал! Ваш властный голос до сих пор звучит в моих ушах… – пропела она, теснее прижимаясь к наследному принцу.

Тот ухмыльнулся: эта дева была прекрасна, а из ее уст лился сладкий нектар.

Мужчина вновь схватил девушку за подбородок и, приподняв ее лицо выше, уже хотел запечатлеть на устах цветочной девы поцелуй, но вдруг застыл. Его глаза сузились.

– Подожди, но ведь мое оружие – не меч… – пробормотал он.

Девушка грязно выругалась и с животным рычанием бросилась на мужчину, повалив его. В руках рабыни блеснул кинжал, и молниеносным движением она вонзила оружие в плечо наследного принца.

Принц выпучил глаза. Казалось, он настолько растерялся, что не мог даже призвать оружие. К тому же искаженное ненавистью лицо чертовки оставалось невообразимо привлекательным, и даже сильнее, чем раньше.

Мужчина действительно участвовал в Бессонной войне – и после боя не раз хватал раненых сопротивляющихся девушек, брал их силой. Приятные воспоминания отдались в теле истомой. Руки налились силой, и он, не испытывая никаких трудностей из-за легкого ранения, сбросил девушку с себя и повалил наземь. Он и не подумал поднимать шум из-за нападения.

Рабыня уткнулась в цветастый ковер и стиснула челюсти. Волосы скрыли ее лицо, а венок из небесно-голубых цветов съехал набок.

– Почему же ты не сопротивляешься?! Продолжай! – Наследный принц с силой хлопнул ее по бедрам, а затем принялся задирать юбки. Оголились красивые длинные ноги в белоснежных чулках и туфлях, блеснувших хрустальной россыпью, но жадные руки тянулись дальше, под нижнее платье. – Так даже лучше! Цветочные девы из борделя – совершенно безвкусные, все как одна виснут на шее и хотят моего золота! Но ты! Ты не такая!

Горячее дыхание коснулось уха рабыни. Она широко раскрыла глаза от ужаса и с большим ожесточением начала отбиваться, острыми каблуками ударяя по ногам склонившегося над ней принца. Но тот совершенно не реагировал на боль, лишь грубее заламывал руки за спиной девушки, пока та не выдержала и не застонала от боли.

– Вкуснотища… – прохрипел мужчина. Что-то звякнуло – рабыня скосила взгляд и увидела, как ремень аристократа, усеянный драгоценными камнями, повалился на пол.

Нельзя кричать. Нельзя звать на помощь.

Рабыня внезапно ослабла и, всхлипнув, расслабилась под мужчиной. Ее плечи мелко подрагивали. Принц Кроу уже касался постыдных частей ее тела через тонкую ткань нижнего белья.

– Ну-ну, не стоит. Я заплачу тебе и даже не посажу в темницу, идет? Но, конечно, если мне понравится, – мягко увещевал он, ухмыляясь.

И дураку понятно, что он сделает ее постельной рабыней и будет держать в заточении.

В какой-то момент хватка на запястьях ослабла – мужчина не сдержался и потянулся обеими руками к крепким завязкам на ее бедрах.

– А? – изумленно выдохнул принц, на секунду поколебавшись. – Что это?..

Послышался тихий смех.

Аристократ начал озираться, даже вскочил на ноги.

– Кто здесь?! – выкрикнул он и приложил руку к груди, готовый обнажить духовное оружие.

Только вот, скосив взгляд, он увидел, как рабыня перевернулась на спину и приподнялась, облокотившись на руки. Ее голова склонилась набок, волосы упали, скрывая половину лица. Но уголок рта приподнялся в усмешке. А затем с алых губ вновь сорвался низкий смех.

Сидя на полу, девушка расхохоталась в голос, а затем подняла с ковра кинжал.

«Неужели придется его убить? Я ведь здесь не за этим… Вдруг он позовет стражу? Мне будет некуда бежать!» – лихорадочно рассуждала она.

Поправив рукав, растрепанные волосы и одеяния, девушка вскочила на ноги. И, больше не раздумывая, вновь бросилась на принца.

Но тот был готов к нападению. Хмыкнув, он обнажил сверкающую саблю. Маленький ножик встретился с тяжелым клинком и жалобно зазвенел. Отдача от удара оказалась такой сильной, что рабыня почувствовала, как хрустнул сустав. Кажется, перелом. Кровь потекла по рукаву, окрашивая нежную ткань в красный.

– Ты обманула меня, но это не страшно. И близость, и убийство дарят равное наслаждение! – тем же голосом, полным вожделения, прокричал мужчина и начал наносить удары наотмашь.

Девушке приходилось придерживать кинжал второй рукой, чтобы блокировать атаки. С ладони, в которую впивалось лезвие, тоже полилась кровь.

Но рабыня ускользала от атак, даже успела нанести несколько ударов по икрам врага, а затем погрузить кинжал по рукоять ему в бедро. Усмехнувшись, она уже намеревалась выдернуть оружие и нанести второй удар, но… кинжал застрял и не хотел покидать плоть, из которой брызнули алые капли.

«Портсигар!» – догадалась она и нахмурилась.

Ее клинок был способен пронзить мягкие металлы и кожу, но вот выходить обратно из неподатливого материала отказывался из-за зубцов на лезвии. Пришлось бросить оружие и отступить, перекатившись по полу.

Девушка застыла у края веранды, присела на ограждение и начала медленно взбираться на него спиной к внутреннему дворику. Отступая, она потревожила россыпь золотых нитей с жемчужинами, которые всколыхнулись волной и зашуршали.

– Тварь! Ногу не жалко, но табак!.. – закричал принц и, высоко вскинув саблю, побежал к девушке, готовясь нанести рубящий удар. Принца Кроу даже не волновал кинжал, все еще торчавший из его ноги.

Рабыня нахмурилась, присела на корточки на каменном резном ограждении. Жемчужины усеивали ее плечи и спину.

«Почему он не чувствует боли? Неужели…»

Глаза девушки расширились, она тихо зарычала. Отступать нельзя, нужно все тщательно проверить!

Она была уверена, что аристократ нанесет необдуманный удар сверху – во всяком случае, гнев в его глазах и порывистые движения говорили именно об этом. Когда он занес саблю над головой, рабыня отшатнулась в сторону, уходя из-под атаки, но… наследный принц схватил ее за цепь на ноге и резко дернул.

Девушка повалилась на ограждение – из груди вышибло весь дух. Туфли свалились вниз, а юбка оказалась разрезана пополам одним движением.

Принц Кроу был не простым аристократом, утопающим в богатстве и наслаждении, он действительно был военным, который не только хорошо управлялся с оружием и почти не чувствовал боли, но и быстро принимал решения на поле боя.

«И почему я вечно недооцениваю своих противников?.. Придется все-таки засветить оружие…»

Девушка вздохнула. Битва не заняла бы и минуты, но ей не хотелось раскрывать свою личность, ведь это могло повлечь за собой что-то похуже, чем изнасилование.

Она уже приложила руку к груди, намереваясь призвать оружие, но противник успел и здесь – мертвой хваткой вцепился в ее руки и не отпускал. Принц рывком развернул ее спиной к себе. Что-то отвратительное прикоснулось к ее ягодицам, и девушка дернулась с такой силой, что затылком разбила принцу Кроу нос. А затем начала отбиваться с рычанием дикого животного. Но этот аристократ, казалось, получал лишь большее наслаждение от столь бурного сопротивления воинственной красавицы. Он припомнил, что ее плечо было повреждено, а потому вцепился в него пальцами, вызвав приглушенный крик жертвы.

– Неважно, зачем ты здесь! После такой драки что угодно принесет наслаждение… – горячо прошептал мужчина и вновь заломил руки рабыни.

От боли, пронзившей плечо, девушка выгнулась. Она легла грудью на ограждение, согнувшись пополам, а аристократ пристроился сзади, острием сабли распарывая нижнее белье.

На этот раз рабыня не притворялась. Ее телом завладела мелкая дрожь, а глаза налились кровью. Она уткнулась в холодный камень лицом, кусая губы. Нити шуршали, ниспадая на голову, и блекло сверкали в ночи, впуская на веранду звездный свет.