Отзывы на книгу «Иерусалим»

Я НЕ ХОЧУ популяризировать эту книгу, я НЕ ХОЧУ найти ей побольше читателей, я НЕ ХОЧУ ее обсуждать.

Я хочу поступить так, как поступили до меня два человека, прочитавших ее на ЛЛ - занести в любимые и отказаться от развернутой рецензии. Я полностью с ними согласна - это не та книга, о которой можно говорить.

Поэтому - не читайте и не обсуждайте ее со мной.

Чтобы окончательно отпугнуть всех свободномыслящих граждан, вот вам спойлер: это книга о промысле Божьем.

Представьте шведские деревни начала 20-го века, уютно расположившиеся по лесам, холмам и берегам прозрачных рек. Здесь живут люди из старых добрых родов - фермеры, лесорубы, кузнецы, учителя, священники, а также чиновники и голытьба. Их жизнь - как повторяющийся узор на тонком полотне, которое выткали трудолюбивые женщины этих деревень. Иногда случаются события из ряда вон, но и они со временем укладываются в канву, слегка изменив линии привычного рисунка.

И вот в эти тихие места западным ветром заносит американского проповедника-харизмата. Он тоже протестант, но совсем иного склада. Ничего удивительного, что его моментально обступают зачарованные крестьяне - ведь перед его мудрыми простыми истинами так сложно устоять.

И в деревнях начинают жить по-другому, складывается некая секта Хелльгумианцев, где, с одной стороны, всё основано на любви и взаимопомощи, а с другой - на самых близких людей кладется болт, и с ними прекращается всякое общение, если они не примкнули к секте.

А потом будет великое переселение в Иерусалим, выживание, притирка с городом, горе и нужда, откровения и разочарования.

Изумительная книга, настоящий эпос о жизни людей, родовая сага. У автора нет плохих и хороших, у неё правы все и все неправы одновременно. Роман настолько многослоен и богат, что его хочется разбирать и обсуждать, тем для этого предложено великое множество.

Смотрите сами: если в Евангелии Христос говорит "то, что вы сделали ближнему, вы сделали мне", то права ли Гунхильда, уезжая в Иерусалим "по зову Бога" и твёрдо зная, что убьет этим мать? Права ли Карин, по тому же зову продающая имение на сторону, обрекая брата и зависимых от неё людей на нищету? Правы ли родители, силой волокущие детей к лучшей жизни?

Можно поговорить о цене поступков - мне казалось, что они неправы, мне хотелось, чтобы автор тоже так думала - но когда переселенцы платят за свой выбор невероятно высоко, оказывается, их тоже жалко, и их тоже можно понять.

Здесь можно обсудить самопожертвование, его смысл и бессмысленность, и где та грань, где оно превращается в жертвование не собой, а другими. О бескорыстии и безрассудстве. О том, что так хорошо в сектах и почему этого нет вовне. О традициях, голосе крови и, конечно, о любви - откуда она берётся, такая разная в этой книге любовь.

"Иерусалим" немного напомнил мне "Сто лет одиночества", но показался глубже и выше.

Для меня Сельма Лагерлеф и Иерусалим – понятия практически несовместимые. С ее произведениями ассоциируются глухие шведские деревушки, дремучие леса, сельские священники, суровые крестьяне… Кажется невероятным, что оттуда можно перенестись чуть ли не на другой край света, в величественный, противоречивый и жаркий Иерусалим. Именно поэтому я схватилась за этот роман, гадая, что же меня ждет. А ждало именно это. Шведские поселения, суровые крестьяне, сельские священники, дремучие леса… И Иерусалим.

Род Ингмарсонов – известный и очень уважаемый. Испокон веков старший наследник, по традиции названный Ингмаром, наследует усадьбу Ингмарсгорд, трудится на ней в поте лица и всегда поступает по справедливости. Ну, во всяком случае, старается, хотя бытует легенда, что раз в жизни каждому Ингмарсону выпадает совершить что-нибудь несправедливое. Так оно и выходит, но потомки досточтимого рода изо всех сил стараются исправить свои ошибки и вернуться на правильный путь.

Вот и Ингмару выпало совершить ошибку: столкнувшись с опасностью потерять Ингмарсгорд, он отказался от женитьбы на любимой девушке, Гертруде. А случилось так потому, что деревню неожиданно захватило новое учение, последователи которого множились не по дням, а по часам. Люди верили, что праведный путь состоит в том, чтобы жить одной общностью, поддерживая друг друга, и когда этот путь навел их на необходимость распродать свои имения и направиться в Иерусалим, то и тогда они не отказались от него. Напротив – вдохновленные, они устремились к Небесному Граду. С ними поехала и Гертруда. Но рано или поздно Ингмару придется отвечать за свои ошибки и исправлять их, а, значит, и его путь тоже идет в Иерусалим, за Гертрудой. Но примет ли святой город паломников? Не разрушит ли он их мечты своим истинным обличием?

Пока читаешь этот роман, то не знаешь, чего и ждать. Он очень богат мыслями и душевными терзаниями, внутренними противоречиями, бесконечными исканиями. Чтобы объяснить это как следует, придется обратиться к событиям романа.

Итак, деревню захватывает новое учение. Вроде бы нет в нем ничего плохого, но секта есть секта. И пока читаешь об этом, только диву даешься, насколько потрясающе реалистично все описано. Сельме Лагерлеф удалось подробнейшим образом описать механизм вовлечения людей в секту: недоверие, слабое внимание к речам проповедника, какое-нибудь печальное событие, которое помогают пережить новые мысли, подкинутые услужливыми сектантами. А там уже вспыхивает искренняя вера, и мерещится голос, зовущий вперед, к божественному граду… Вот читаешь это все и думаешь – ага, вот как оно происходит, и чувствуешь по отношению к персонажам, вовлеченным в это, не самые лучшие эмоции. Негодуешь – ну, как так можно?

Паломники направляются в Иерусалим. Недружелюбный город встречает их мрачными стенами, тяжелым климатом, тесными улочками, кучами мусора. Да уж, далеко это до того, что рисуется в воображении! Многие не выдерживают разочарования и умирают, а то и не верят, что это действительно Иерусалим. Думаешь – ага, теперь сектанты поймут, что они неправы, и вернутся домой.

Но нет. Понимаете, нет. Много тяжелого приходится пережить последователям гордоновского учения, почти каждому доводится испытать борьбу с самим с собой, заплакать от отчаяния, не понимая, во что верить, что делать, как быть. С одной стороны – град божий, не оправдавший ожидания, с другой – воспоминания о родной земле… Однако вера перевешивает. И не только вера. Совершенно неожиданно автор намекает, что эти сектанты действительно ведомы самим Христом.

Каждый в этом романе занял свою сторону. Кто-то остался с колонистами, кто-то врос корнями в родную землю, кто-то задался целью идти обоими путями. Кто прав, кто нет – неважно. Важно идти правильным путем, который ты выбрал для себя сам. Важно поступать по справедливости.

Это замечательный, очень глубокий роман о вечном диалоге веры и неверия, о трудности выбора, вопросах совести и еще об очень, очень многом. Это роман о Швеции и роман об Иерусалиме. Но прежде всего, конечно, о противоречивой человеческой душе.

В заключение остается только сказать, что, как и, похоже, любая книга Сельмы Лагерлеф, она написана удивительным языком, и от нее невозможно оторваться. Медленно впитывая в себя незатейливые строки, ты оказываешься там, и перед тобой открывается целая бездна мыслей и чувств…

Тяжеловесное произведение: и по объему, и по содержанию, и по написанию.

Ожидалась семейная сага.Особенно начало было многообещающее. Да, в итоге я сагу получила, но столько религии, философии в этой книге, да еще так нудно, что уже никакой саги не хотелось.

Тем более проснулся во мне Станиславский и все твердил: "не верю!" Какой нормальный крестьянин бросит своё хозяйство и пойдет на другой конец света - в Иерусалим?!
И заметьте, на дворе не средневековье, когда только ленивый в поход не отправился.

В кои-то веки мне захотелось немного "воды" в книге, чтобы разбавить это сухое повествование.

И ведь какая чудесная книга бы могла получится, ведь здесь и любовь, и прощение,и вера, секты, надежда, паломничество и освоение жизни в Иерусалиме, отношения между христианами, мусульманами и иудеями , этнос, легенды, история, чуть мистики...

Но в итоге я думаю, что в голове из всей книги останется только эта сцена...

Только теперь он вспомнил, что ему придется идти мимо магометанского и еврейского кладбищ.

Вспомнив про кладбища, Ингмар подумал о случае, который на днях произошел в Иерусалиме. Когда он услыхал об этом днем, то обратил на это не больше внимания, чем на все другие слухи, доходящие до них из Святого города, но теперь в ночном мраке это показалось ему ужасным.

В еврейском квартале находилась маленькая больница, известная в городе тем, что в ней не было ни одного больного. Ингмар не раз проходил мимо и, заглядывая в окна, видел, что все кровати стоят пустыми. Это объяснялось просто: эту больницу устроили английские миссионеры, которые хотели принимать сюда больных евреев и, пользуясь случаем, обращать их в христианство. Но евреи боялись, что здесь их будут заставлять есть некошерную пищу, и ни за что не ложились в больницу.

Несколько дней тому назад в эту больницу попала одна старая больная еврейка, которая, поскользнувшись, упала перед самым домом и сломала себе ногу. Ее перенесли в больницу и положили там, через несколько дней она умерла.

Перед смертью она взяла с доктора и сиделок торжественное обещание, что они похоронят ее на еврейском кладбище в Иосафатовой долине. Она говорила, что единственно только ради этого и приехала на старости лет в Иерусалим.

После ее смерти англичане послали к представителю еврейской общины, прося прислать людей, чтобы взяли тело и похоронили его. Евреи же ответили, что старуха, умершая в христианской больнице, не может быть похоронена на еврейском кладбище.

Миссионеры тщетно пытались заставить евреев согласиться, они обращались даже к главному раввину, но все было напрасно. Им ничего не оставалось, как самим похоронить старуху, но они не хотели, чтобы она обманулась в надежде, которую лелеяла всю свою жалкую жизнь. Итак, не обращая внимания на запрет евреев, они вырыли в Иосафатовой долине могилу и похоронили в ней умершую.

Евреи не сделали ничего, чтобы помешать им, но ночью разрыли могилу и выбросили из нее гроб.

Англичане во что бы то ни стало хотели сдержать слово, данное старухе, и поэтому, узнав, что ее гроб выбросили из могилы, пошли и зарыли ее на том же месте.

На следующую ночь гроб снова был выброшен из могилы.

И вот эта:

Дети остановились, они плакали и выглядели несчастными.

— Куда же вы шли? — спросил один из мужчин.

Тогда младшие горько заплакали, а старший мальчик сказал:

— Мы не хотим ехать в Иерусалим, мы хотим домой.

И долго еще после того, как детей вернули на станцию и рассадили по вагонам, они продолжали плакать и кричать:

— Мы не хотим ехать в Иерусалим! Мы хотим домой!

Роман «Иерусалим» - второе произведение Сельмы Лагерлеф, которое я прочитала. Первым, наверное, как и у всех, было «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями».
Удивительная книга. Роман сразу захватило мое внимание, время, чувства и невозможно было оторваться от этого огромного мира, где жили на первый взгляд такие простые люди. Весь роман соткан из историй жизни шведской деревушки, жители которой каждый имеет свое испытание и трудное счастье. Написана она простым, каким-то чУдным языком, без фантазий, без игры словами в «тени-полутени», но так душевно, что невозможно оторваться.
Что, несомненно, есть в этой книге – это любовь. Здесь ощущаешь любовь самого автора, Сельмы Лагерлеф, к своим персонажам, любовь крестьянина к своей земле и имению, в которое он и его предки вкладывали труд и душу всю свою жизнь, любовь мужчины к женщине, любовь человека к своему роду и родине, любовь верующего к Богу, любовь христианина к людям…
Пока читала, все эти образы стали для меня близкими, как живые, знакомые мне люди. Все же образ жизни крестьян, сам нравственный уклад в разных странах очень похож . Поэтому, не смотря на то, что это шведские крестьяне, мне были понятны и близки их беды и горести, знакомые по рассказам моих бабушек и дедушек о жизни их предков.
Первая же история сразу же потрясла какой-то искренностью и глубиной. В ней столько боли, борьбы со своим сердцем и страхом осуждения окружающих, но побеждает любовь, которая так трудно, но пришла в жизнь Ингмара-младшего и Бритты.
Вот Ингмар-младший, идет по полю и мысленно рассказывает своему покойному отцу о своей беде, просит совета…

«Если бы отец был жив, он, как и во всех затруднительных случаях, сразу обратился бы к нему за советом. Как жаль, что отца уже нет в живых и с ним нельзя как следует потолковать!
«Знать бы только как, — думал он, и эти мысли развлекали его, — я сейчас же отправился бы к нему. …И вот, войду я к нему в горницу, — продолжал он, — вдоль стен стоят крестьяне, все с рыжими седеющими волосами, седыми бровями и большой нижней губой, и все, как две капли воды, похожи на отца. … «Я хотел бы поговорить с вами, отец, — скажу я, — но здесь столько чужих». — «Что ты, это же все наша родня, — скажет отец, — все они жили в Ингмарсгорде, а старший из них помнит еще времена язычества». …Я представляю, как отец закроет глаза и с минуту подумает. …Мне будет тяжело говорить дальше, и я замолчу»

Сколько переживаний и сомнений пришлось одолеть ему в своем сердце, прежде чем он нашел то решение, которое успокоило его совесть и дало начало новой жизни.

«— Ты хочешь мне что-то сказать? — Да, я бы очень хотела.
…— Так скажи это сейчас, и мы оба возьмем этот груз.
Он смотрел ей в глаза и видел испуг и смущение. Но по мере того, как она говорила, взгляд ее становился яснее и спокойнее.
— Теперь тебе будет легче, — сказал он, когда она замолчала.
…— Это оттого, что мы оба понесем эту ношу»

Жизнь сельской глубинки складывается из обычных событий – свадьба, работа, дети, родственники, работа в поле и имении, церковь, смерть… Но для человека той эпохи одной из важнейших частей жизни была вера.

«…когда раздается вечерний звон, то все и в домах и в полях бросают работу: мужчины снимают шляпы, женщины преклоняют колени, и все молчат, пока не прочтут «Отче наш». И всякий, кто бывал в деревне, должен был признать, что никогда не чувствовал так ясно всего величия и славы Господней, как в летний вечер, когда косы вдруг переставали косить, плуги останавливались среди борозды и возы замирали в ожидании, когда их снова начнут грузить — и все это ради нескольких ударов колокола. Казалось, народ чувствует, как в эту минуту Господь пронесся на вечернем облаке над деревней, великий, могучий и милосердный, благословляя эту землю»

В книге описываются события, когда привычный уклад местного прихода был расколот новыми людьми с новыми идеями. Это были миссионеры, сектанты, которые активно вовлекали жителей в свою общину. И одной из идей новой жизни было паломничество в Святую землю, в Иерусалим. Во многих семьях этот раскол породил непонимание и ссоры, отчуждение и обиды. Но паломники были упорны в своей идее.
В описании начала путешествия, на которое решились паломники, есть сцена, где их на всем пути до самого поезда провожают родственники и соседи. И тут вся деревня как одна семья, переживает это событие:

«В день отъезда паломников никто не работал, в полях не было видно ни одного человека, который бы косил, сгребал сено или складывал его в стога. В этот день людям было не до работы, они выходили на дорогу или, надев праздничное платье, ехали провожать путников. Кто-то проезжал одну-две мили, а другие провожали их до самой станции»

Как тут обнажены все чувства, как важны для каждого эти люди, и как по-разному, они относятся к паломникам. Всем было очень тяжело расставаться со своей родиной. Некоторые переживали разлад и разрыв со своей семьей, как Гунхильда.

«Гунхильда побледнела, сердце ее сжалось. — Теперь я знаю, что, уезжая, я убиваю этим мать, — сказала она.
Она не собиралась больше писать записки и поспешила выйти из дома. Она села в телегу, не отвечая на расспросы окружающих, видела ли она своих родителей. Всю дорогу она сидела неподвижно, сложив руки и пристально глядя перед собой. «Я убиваю мать. Я знаю, она не переживет этого, — думала она. — Я не увижу больше ни одного счастливого дня. Я еду в Святую землю, но убиваю этим свою мать».

А Габриэль Маттс видел лишь, как его отец тяжело ворочает камни, потому что тот не в силах был смотреть на отъезд сына. А Льюнг Пер купил Льюнгорд, чтобы брату с детьми было куда вернуться.

«Бьорн вопросительно поглядел на него. — Я сделал это, чтобы у тебя был угол, куда ты мог бы вернуться.
Слезы выступили на глазах Бьорна, и он заплакал. — Я сделал это, чтобы твоим детям было, где преклонить голову, когда они вернутся.
Бьорн обнял брата за шею и погладил его».

Они не просто прощаются с ними, а пытаются напомнить все лучшее, что было в их прошлой жизни, обнадежить, что они их готовы ждать, если они захотят вернуться…
Вторая часть книги описывает жизнь переселенцев в Иерусалиме, где им пришлось очень тяжело. Они преодолевали тяжелый для них климат, налаживали новый быт, страдали от болезней и неприязни местного населения. Как много их умерло… Тяжело было читать про горе отца (Тимса Хальвора Хальворсона), у которого умерла маленькая дочь, а потом выяснилось, что ее негде похоронить…

«Хальвор с ужасом вспомнил о том, что он находится на склоне Энномовой долины, вблизи того места, где некогда пылал огонь геенны. — И правда, это геенна, это жилище ужаса! — воскликнул он. Он недолго простоял в созерцании этой картины. Хальвор спрыгнул в яму, раскидывая гробы и пробираясь между покойниками, он искал гроб малютки Греты. Наконец, найдя его, Хальвор поднял гроб на плечи и выбрался из ямы.
— Пусть она не думает, что отец хоть на одну ночь оставит ее лежать в этом ужасном месте! …Не бойся, дитя мое, — зашептал он снова. — …не думай, что у меня не хватит сил унести тебя отсюда. Силы постепенно возвращались к нему, и с гробом на плечах Хальвор направился к Иерусалиму».

Страшные испытания прошли эти люди, но у них была вера, в которой они и находили свое мужество и силы все преодолевать.
Конечно, нелегко понять силу любви к Богу этих людей, которые ради нее терпели столько горя и страданий. То время было эпохой других людей, в чем-то более простодушных, но и более сильных нравственно. И книга не просто рассказывает о них, а будто несет какой-то свет. В ней много доброго. То, что учит простыми примерами сложной науке жить по-человечески – прощать, жертвовать собой, чувствовать чужую боль, быть добрым, милосердным, верить в близких и в предназначение своей жизни. Она заставляет задуматься о родственных нитях, которые все-таки живут в нас, и, наверное, имеют силу и значение для человека, даже в современной жизни.

«„Потом я вхожу в чистую горницу, — думал он, — где сидят отец и все Ингмарсоны“. — „Добрый день, Ингмар Ингмарсон-старший“, — говорит отец и идет мне навстречу. — „Добрый день, отец, сердечно благодарю вас за помощь“. — „Ну, теперь ты справишь свадьбу, — говорит отец, — а все остальное уладится само собой“. — „Без вас я бы никогда этого не сделал“, — говорю я. — „Пустяки, — скажет старик. — Мы, Ингмарсоны, должны только всегда следовать Божьему пути“»