Вполне понятно психологически, почему Версальский договор – особенно в той части, которая касалась Германии, – немцы восприняли как оскорбление. Оскорбление было прежде всего формальным. Договор и в самом деле был таким, как его называли в Германии все, от коммунистов до нацистов, – кабальным. Он ничем не походил на прежние мирные договоры Европы между победителями и побежденными. Да, естественно, позиция победителей на переговорах была сильнее, но равноправное, пусть и формальное, участие в них побежденных сохранило бы их честь, а также морально подкрепило бы их ответственность за соблюдение подписанного договора. На Парижской мирной конференции 1919 года немецкая подпись под договором, составленным без участия Германии, была поставлена под ультимативной угрозой новой войны. Этого было вполне достаточно, чтобы немцы не чувствовали себя связанными договором, который их заставили подписать, и даже если бы в договоре не было множества дискриминирующих и унижающих Германию пунктов, – а в Версальском договоре их было полным-полно, – все равно неудивительно, что главной целью внешней политики Германии после Первой мировой войны стало – «сбросить цепи Версаля