Казалось бы, что может быть банальней схемы: мирное прошлое+любовь+война+будущее, где потомки пытаются разобраться в происходящем. Война оглушает, вставки про мирное время показывают, насколько этот мир хрупок, незначителен и важен. А Фолкс совершил небольшое, но чудо - царапнул по равнодушному металлическому боку большой Литературы и, на удивление, оставил глубокую царапину. Такую, что не сойдёт, надеюсь.
Некоторые говорят о конъюнктурщине (не удосужившись проверить дату написания, впрочем), о том, что роман намеренно приурочен к годовщине одной из войн, что любовные сцены "порнографичны", "описания смертей неправдоподобны", а кровавые описания читать "скучно".
И, слава богам, что эти некоторые, как правило, книгу не дочитывают.
Ну и не надо, вот и славно, вот и хорошо. Зачем же разбазаривать такой мощный катарсис и вынимающее внутренности торжество жизни на тех, кто не в состоянии это ощутить. Книг много, развлекательных книг тоже, а Фолкс не обидится.
У него ведь есть я. А торжество жизни - это такой очень личный опыт, его нужно на себе перенести, он набрасывается в неподходящий момент как болезнь. Но он не эпидемия, а больше единичная вспышка.
Хочется сравнить "И пели птицы.." со "Смертью героя" Олдингтона. Вроде бы вот вещи одного плана и одной длины волны, обе очень сильные, а какие разные по наполнению. Джордж Уинтерборн из "Смерти героя" тоже побывал в самом аду мясорубки, и с равнодушием тех, кто вне войны, тоже столкнулся с лихвой, а ненависть, обида и одиночество его в конце концов иссушили и сломали. Как пустой сухой стебелёк. А вот Стивен Фолкса выстоял. Вышел из огня на двух ногах. Да, переломанный внутри, но с жизнью не расставшийся. Хотя и были моменты, когда проще было просто лечь и ждать смерти, и она казалась единственным желанным выходом. Вела ли его любовь (практически воображаемая, правда, но) или просто невиданной силы инстинкт выживания? Разобрать трудно, очень уж они сплелись.
А это чёрное желание Стивена зарядить парочкой снарядов по мирной Пикадилли? Трудно понять постороннему, невозможно понять, тяжело признать, что я его понимаю.
Те, кто на войне, не поймут тех, кто в мире, не могут. Им завидно, понимаете? И обидно, что они тут, а жизнь - там. Человек же, живущий свою обычную жизнь в мире, никак не поймёт эту окопную крысу. Я такое наблюдала, не в прямом смысле, но очень похожую ситуацию: те, кто живет на линии фронта и те, кто за ней. За - обычная жизнь, полная забот, развлечений и огорчений тем, что доллар скакнул и, пожалуй, не получится в этом году заграницу слетать. Или не получится слетать туда, куда хотелось, а придётся ограничиться чем попроще. У людей с другой стороны не получится вообще ничего. Там люди озабочены решением проблем, которые вообще не существуют в миру. Их нет просто. И когда мирные не хотят пачкаться негативчиком и говорят: "ой, давайте не будем о грустном, о войне", человеку с войны перестает хватать воздуха. Давайте забудем, что он тоже есть?
Над романом проделана огромная работа. Я, как и один из персонажей, человек будущего - Элизабет, не знала о той войне ничего. Ничего. Да, мы учили ее в школе, сколько-то часов было этому посвящено, какие-то даты писали под диктовку. Но это всё. Искра не родилась, потонула в скуке и тоске. Невозможно представить себе масштаб этих смертей и разрушений, особенно в школьные годы. Сейчас совсем другое дело. Жизненный и книжный опыт наполняют призраков подобием жизни, чтобы хоть ненадолго показать мне, что и как. Хотя бы издалека.
Мощная и великолепная вещь. Осторожно, может расплющить.
Никому не советую, уйдите. А то вдруг скучно станет и кровища надоест.