© М.К. Зарубин, В.Е. Ширский, 2020

75-й годовщине нашей победы

посвящается

1941–1945 г.

Школьники 168 гимназии Санкт-Петербурга пишут письма своим сверстникам-героям Великой Отечественной войны

В представленных сочинениях авторы чаще всего свои послания адресуют конкретным героям, со знанием сути их подвига восхищаются мужеством, отвагой. Задаются вопросом: «Смогли бы они сами в подобных ситуациях вести себя также?» Сложный вопрос и однозначного ответа нет. Да, защита Родины – святая обязанность. Однако есть и сомнения, которые заключаются в том, что у современной молодёжи нет путеводной звезды в виде идеологии, а есть «гаджеты», желание покрасоваться в супер-джинсах и мечта о «крутой тачке». Философский подход. Но есть взгляд, который описал Константин Симонов в романе «Живые и мёртвые» – «Война обнажает суть, стержень в человеке, всё наносное, ненужное сходит с натуры, словно луковая шелуха с плода».

Есть письма, в которых авторы отходят от простых слов благодарности, восхищения, ставят себя рядом с героем, становятся современниками военного лихолетья. Такое преувеличение, гипербола, вполне оправдано. Здесь авторы видят суть явления во сне, немногим удаётся отойти в сторону от сюжетной канвы. Впрочем, в письмах к сверстнику военного противостояния такой приём вполне оправдан и талантливо реализован.

Удивительным образом некоторые авторы нащупали и обратный ход: нынешний современник получает весточку из прошлого. Право, читатель не задумывается над тем, где плутало письмо столько лет, настолько живо описаны чувства адресата, события.

Некоторые сочинения безадресны, нет конкретного лица, к которому обращается автор. Тем сложнее выписать характер героя, надо прибегать к художественным приёмам. Письмо приобретает форму короткого рассказа, яркого, с описанием прогулок в парке, с признанием юношеской любви.

Надо заметить, что несколько сочинений вполне можно назвать готовыми произведениями, годными для опубликования в журналах.

Ответственный секретарь комиссии по отбору сочинений, член Союза писателей России Хафис Зарифович Шахмаметьев

Идея акции «Письмо сверстников в прошлое» принадлежит

Совету ветеранов Управления ФСБ по г. Санкт-Петербургу

и Ленинградской области.

Макина Мария, 7 класс
Письмо сверстнику в прошлое…

Александр… Красивое имя…

Как я скучаю по тебе, Саша!

Когда ты хотел уйти на фронт, я знала, что больше не увижу тебя. Это все-таки произошло.

Как сейчас помню, как ты нежно меня обнял и поцеловал в щеку на прощание. Я была так счастлива, что ты со мной! Я хотела быть с тобой всегда, все свое время проводить с тобой.

Я пишу это письмо тебе, Сашенька! Моему милому Саше Белякаеву! Вчера у меня родилась сестра, но я не думаю, что она выживет. Еды совсем не осталось. К бомбежкам еще не привыкла, но народ пока не падает духом, все помогают друг другу. Еще я перешла в другую школу (нашу расстреляли). Ребята здесь хорошие, не обижают меня, не бойся. Учительница у нас одна, все боятся выходить из дома, многие умерли… Мама все время присматривает за сестрой, папа на фронте. Я совсем одна. Знал бы ты, как я плакала, когда перестала получать от тебя письма. Напиши мне скорее! Знаешь, ведь меня никто не понимал, кроме тебя. Я всегда буду помнить наше место у озера, как мы с тобой гуляли по парку, ты качал меня на качелях. Не забуду тот день, когда ты признался мне в любви, даже стих написал, а я промолчала, не зная, что и сказать. Вернуть бы все назад, я сказала бы тебе, как сильно билось мое сердце при виде тебя, как сильно я тебя люблю… Понимаю, что это всего лишь детская любовь, но мне все равно. Саша, помни, я тебя никогда не забуду, никогда, слышишь?! Обещай, что вернешься живым!

Твоя Маша Стукушкина.

Письмо Маши дошло до Саши. Прочитав его, Саша сразу же захотел ответить, что с ним все хорошо, но не успел. Началась тревога. Положив письмо в карман, он отправился на поле боя. 6 марта 1941 года его взяли в плен. 14 дней он пробыл в концлагере, думая о своей семье, друзьях, Маше… 20 марта в 7:00 немцы расстреляли всех детей, в том числе и Сашу Белякаева… Последними его словами были: «Прости меня, Маша…»

Ксения Мельникова, 7 класс
Письмо погибшему ровеснику…

Привет, мой друг… Нет! Скорее… Здравствуй!

Прости меня за нетактичность, надеюсь, ты поймешь, ведь я волнуюсь. Писать тебе, герою, уже честь и гордость. А как я хочу, чтоб ты был жив до сих пор, чтобы видеть своего «кумира» перед собой, говорить с ним и дискутировать, смотря в глаза. Каковы твои глаза? Голубые, как небо, океан, или же карие, как песок, древесина, а, может, вообще зеленые, как новогодняя ель?

Ты ел мандарины? Звучит, может, глупо, но я слышала и верю, что на Новый год завезли мандарины в Ленинград, и хоть дольку каждый съел, в том числе ты. Как они тебе на вкус? Я знаю, что это чудесно пробовать что-то новое, необычное и, главное, вкусное, особенно в такое время. Как забавно, что мы уже не ценим каждую дольку, а надо. И нет, это не забавно! Это ужасно! Мы не ценим ничего, вовсе ничего. Мы лишь гонимся за модой и последней версией раскрученной марки телефона. Мы грыземся, как собаки за кусок металла и бумаги, называемые в народе деньгами. Мне стыдно и даже очень, что и дети, и взрослые борются на смерть за наше светлое будущее, а мы, современное общество, деградируем.

А вот стал бы ты моим «наставником» и давал уроки о жизни, несмотря на возраст и время. Представляю и улыбаюсь, но резко вспоминаю, каково тебе сейчас… Выстрелы, бесконечные звуки бомбежки и плач детей, матерей. Ощутить все это до ниточки не могу, но имею представление, яркое представление! А знаешь, я тут поняла, что мы все говорим, как у нас все плохо и забываем о том, что могло бы быть… Война… Само слово бросает меня в дрожь, тебя тоже?

Я вот давно хочу узнать тебя побольше: цвет и густота твоих волос, каков твой нос, насколько рука, которую я так хочу пожать в знак уважения, большая или не очень – каждую мелочь твоего характера, внутренний мир. К примеру, вот у меня нет горбинки на носу, а на локте сморщенный шрам, который не так красив, но выделяет мою индивидуальность или моя нога, совсем маленькая, но подчеркивает какую-то миниатюрность. Может, я в десятый раз повторюсь, но хочу, чтоб ты знал, что ты – идеал лично для меня.

Ты мой ровесник, а жизнь уже научила тебя всему, но, к сожалению, через страдания и боль она продолжает давать тебе жизненные уроки, несмотря на то, что ты молод, юн. И ты используешь свои знания, хотя могу сказать, что многие это не умеют делать или просто не хотят. Я искренне восхищаюсь твоей человечностью, ведь, несмотря на голод, на дистрофию или какие-либо проблемы, ты учишься и получаешь новые знания от учительницы в отутюженном платье черного цвета с белым воротником. Ты ребенок еще видом, но внутри ты уже взрослый и являешься героем и великим человеком! Я буду ждать твоего ответа, твоих писем со стихами, рассказами и просто буду ждать каких-либо вестей от тебя, мой друг-герой!

Говорить «Прощай» я не хочу и не буду, я лишь тихо скажу… До встречи, товарищ мой, и удачи тебе на войне…

Мария Васильева, 7 класс
«Мы помним…»

Казалось, это было так недавно. Ты бегал, прыгал на улице, усердно учился и по-детски приветливо относился к миру.

Сколько тебе лет? Двенадцать? Тринадцать? Как тебя зовут? Кто помнит тебя таким, каким ты был, когда времени жить уже почти не оставалось?

Наверняка твои черно-белые фотографии сохранились в чьих-нибудь семейных альбомах, как что-то далекое и непонятное, ведь люди настоящего времени знают, что есть война, но не смогут понять тебя и познать то время.

Ты не смог вырасти и постареть, узнать мир лучше. Кто знает, что было бы, если бы ты был жив сейчас – может, ты бы пришел сегодня, завтра или когда-нибудь после как живший во время войны и знавший чувство потерь, недоступное нам, с рассказами о тех временах, когда война застала тебя. Мы бы сидели тихо-тихо, стараясь понять все-все твои чувства и душевные раны, оставшиеся с тех самых пор.

А что ты чувствовал? Было страшно? Холодно? Одиноко? А сейчас тебе больно читать письма, которые пишем мы, счастливые люди, находясь в уюте, окруженные заботой и теплом, рядом с друзьями и родными? Наверное, неприятно, когда спрашивают подобное, но мы лишь хотим понять еще немного больше…

Я не могу тебя жалеть. Жалость, выражаемая лишь словами, плохая жалость. А помочь мы уже тебе не сможем, как бы ни пытались, мы лишь можем оставить тебя и воспоминания на бумаге, кинопленке и в наших сердцах. Но нам, правда, очень-очень жаль, что так произошло, что началась война, и мир вокруг тебя так сильно изменился всего за один год, за один, казалось бы, короткий, но на самом деле такой тяжелый и длинный первый год войны. Все еще не до конца осознали ошибку, и войны все продолжаются и продолжаются, не у нас или рядом с нами, так в другой точке мира.

Мы по отдельности не сможем ни спасти людей от войн, ни собрать всех людей, чтобы они опомнились и закончили все, все войны. Но людям стоит лишь попытаться, каждому, и тогда мы уже будем не по отдельности, а в одной большой команде. Да, мы, такие, как я, совсем еще не значим для мира и мало что сможем сделать, но ведь когда-то мы станем старше и постараемся сделать спокойный мир со счастливыми детьми и взрослыми. Ну, если даже не мы, тогда те, кто будут после нас, не так ли? Не могут же войны, потери из-за них и все невзгоды, приносимые ими, существовать вечно?

Ты помнишь все, что было, знаешь, что приносят войны. Ты понимаешь людские ошибки и можешь… мог бы помочь. Простые люди наверняка задумались бы над словами, которые ты мог бы им сказать. Да, а что бы ты сказал? Мог бы сказать всем людям? А лично мне, что бы ты сказал?

Ты такой же, как и мы – тоже хочешь бегать, веселиться, общаться с друзьями, вот только живем мы совсем по-разному. И не поймешь уж до конца, почему же все так обернулось, слишком давно это было. Но мы не забыли ни вас, ни войну.

Елизавета Вепхвадзе, 7 класс
Письмо ровеснику в военное прошлое…

Дорогой Василий, пишу тебе письмо в этот спокойный мартовский вечер, за который когда-то ты отдал жизнь. Надеюсь, сейчас всё хорошо. Ты спокойно отдыхаешь, не вспоминая мрака прошлого.

Порой, я сяду, посмотрю в окно и улыбнусь. Солнце светит, но не греет, словно так и должно быть. Своими холодными лучами оно падает на лица угрюмых прохожих. Но знаешь, когда сижу долго, то улыбка на моем лице плавно переходит в большую задумчивость. В другом конце комнаты сидит бабушка, ну, Нина, твоя дочка, просто ты ещё не знаешь этого. Так вот, дедушка, она постоянно читает. Тем временем я, прижимая свой лоб к окну, продолжаю высматривать грустных и недовольных жизнью людей. Насмотревшись, я незамедлительно начинаю обсуждение со своим “начальством”, то есть с бабушкой. Таких бурных эмоций у меня не вызывает ни одна тема, кроме этой. Ну, как? как можно в такой прекрасный день идти, смотря вниз на дорогу, даже не поднимая глаз на солнце? Об этом я могу говорить часами, отвлекая бабушку от чтения книг. В течение моих рассуждений бабуля вечно вспоминает что-то про тебя. Я постоянно слышу твоё имя. И, представляешь, как-то раз бабушка сказала мне, что я точь в точь копия тебя. Нет, эта мысль до меня доходила очень долго. Она сказала, что ты, как и я, терпеть не мог людей, не умеющих даже в мелочах находить счастье.

Наверное, если я похожа на тебя, значит и детство у нас должно быть похоже, но я знаю, что это далеко не так. В свои 13 лет ты не думаешь об учебе, ты не думаешь об играх на улицах города, ты думаешь о семье и о других людях, даже неимеющих никакого к тебе отношения. Ты был таким храбрым и сильным: ты помогал взрослым, таскал снаряды, раздавал газеты, развешивал плакаты, помогающие верить в победу. Я лишь знаю, что в день выдавалась одна свободная минутка, и ты тратил её на то, чтобы добежать до сада. Это место словно благословенное Богом: ни одна граната во время войны не тронула его. Я до сих пор вспоминаю, как бабушка рассказывала отрывки из записей в твоём дневнике: «Я спокойно иду, дядя Петя разрешил мне прогуляться, я сразу побежал сюда. Мой маленький рай. Место, не тронутое ни одной злой силой. Этот садик чуть дальше нашего домика, на берёзах я сделал затычки, чтобы знать куда идти. Сама тропинка к саду была мрачновата, словно луна навсегда перекрыла мне солнце, и ничто не могло освещать мой путь. Она вела через сгоревшие леса, недавно тонувшие в пламени огня, через тихие реки и мимо глубоких оврагов, через которые идти надо было очень осторожно, чтобы случайно не попасть, как лисица, в капкан». В самом саду, казалось, ты видел райские цветы, которых до этого никогда не встречал в жизни. Они сияли небесным светом, порой к ним подлетали бабочки, осторожно порхая вокруг цветов, а ты видел ангелов, дающих надежды. Конечно, современный мир уже давно уничтожил то место. Но мы с бабушкой кое-как нашли твой «маленький рай».