Сборник прозы и стихов, подготовленный издательством «Четыре», посвящается великому писателю Фёдору Михайловичу Достоевскому: в этом году мы отмечаем 200 лет со дня его рождения.

Мир Достоевского имеет неоценимое свойство: чем дальше продвигаешься в знакомстве с ним, тем бóльшие дали открываются перед нашим разумом. Как сказал когда-то философ и литератор Лев Шестов, книги Фёдора Михайловича «притягивают к себе всех тех, кому нужно выпытывать от жизни её тайны». И сегодня, спустя два века, в этом отношении мало что изменилось – произведения великого романиста, мыслителя и публициста по-прежнему влекут и волнуют людей, которые продолжают открывать для себя новые грани его гения.

Достоевский сосредоточен на внутренних сторонах человека: он изображает душевные терзания, сомнения и тайные желания своих персонажей. По мнению писателя, у людей есть только два пути совершенствования: один ведёт в бездну и бесчеловечность, другой – к вере и любви. Его герои – зачастую люди сомневающиеся, они мечутся от одной крайности к другой.

Всё это характерно и для нынешней жизни, а следовательно, и для литературы. Современные писатели во многом развивают те же вечные темы, ведь порывы человеческой души, обретая в каждую эпоху новые черты и приметы, на самом деле остаются почти неизменными.

Будущий классик появился на свет 30 октября (11 ноября) 1821 года в Санкт-Петербурге. Первые шаги в сочинительстве сделал уже в ранней юности, а опубликовав роман «Бедные люди», стал родоначальником жанра психологической прозы. Творчество Достоевского оказало заметное воздействие на мировую литературу. Его романы «Идиот», «Братья Карамазовы», «Преступление и наказание», «Бесы», «Подросток», написанные в период 1860–1880 гг., прославились как великое пятикнижие.

«…Не любить Достоевского можно, ибо сам Достоевский всегда утверждал ценность только свободной любви, но не читать Достоевского можно, только если тебя совершенно не интересуют ни смысл собственного существования, ни судьба твоего народа, ни судьба человечества». Эти слова принадлежат литературоведу, критику, доктору филологических наук Карену Степаняну.

Актуальны ли произведения Достоевского сегодня? Влияют ли его книги на творчество современных авторов? Продолжены ли традиции писателя?

Право окончательного ответа мы предоставляем читателям этого сборника. Но с уверенностью можно сказать одно: дух великого классика продолжает витать в нашей вселенной, питая лучшие умы и встречаясь с музами…

Ирина Авраменко

Родилась в Крыму, в Симферополе. Больше двадцати лет живёт в Израиле, в городе Нетания. Пишет стихи.

Член Союза русскоязычных писателей Израиля. Автор трёх поэтических книг: «Зелёный дождь», «Музыка воспоминаний», «Птица в поднебесье». Публикуется в различных печатных и электронных альманахах в Израиле, России, Беларуси, Болгарии, Америке.

Размешаю коктейль…

 
Размешаю коктейль из застенчивых звёзд,
Сверху горку насыплю забытых признаний.
Моей памяти сад безнадёжно зарос
Чередой нескончаемых воспоминаний.
 
 
Буду в зеркало тёмное долго глядеть,
Зябко кутая в шаль одинокие плечи.
Я хотела шелка расставаний надеть,
Но мне больше к лицу бархат будущей встречи.
 

Статуэтка

 
Она заразительно звонко
Смеётся в приветствии дня,
Ручкой фаянсовой тонкой
Юбки слегка приподняв.
 
 
Волною спадает оборка,
На туфельке бант голубой.
Так будет обидно и горько
Разбиться совсем молодой.
 

На окраине весны…

 
На окраине яркой короткой весны
Поцелует любовь мне упавшие руки,
А потом улетит, на постель бросив сны
О мечте, о надежде, о странной разлуке.
 
 
Сквозняком занесёт в серый контур окна
Россыпь сказанных слов, потускневших от света.
Как же я невозможно была влюблена
На пороге тягучего душного лета…
 

Маски сорваны…

 
Маски сорваны, сыграна пьеса,
Обошлось без особых потерь.
И теперь уже без интереса
Смотрим мы на закрытую дверь.
 
 
Тот, кого называла любимым,
Без кого не могла и дышать,
Вновь проходит безжалостно мимо,
Каждый раз ускоряя свой шаг.
 
 
Те, кого я считала друзьями,
С кем делила и смех, и печаль,
Не задумавшись, бросили камень,
Притворившись, что всё невзначай.
 
 
Не сложилось, не вышло, не спелось…
И горит обнажённость лица.
Маски сорваны! Как же хотелось
Доиграть свою роль до конца…
 

Я позволю себе влюбиться…

 
Я позволю себе влюбиться,
Не дождавшись ветров апреля,
И метаться бескрылой птицей,
Обгоняя дни и недели.
 
 
Я для всех на время исчезну,
Лунным светом стекая с крыши.
И среди звонков бесполезных
Лишь один я голос услышу.
 
 
Не стремясь убежать на волю,
Стану снова такой наивной.
Только б не захлебнуться болью,
Замерев от выстрела в спину…
 

Наталья Азовцева

Родилась 18 июня 1979 года в городе Котове Волгоградской области. Пишет стихи с шести лет. В 1991 году стала одним из победителей Всесоюзного конкурса «Одиссея юности» на лучшую рукописную книгу. В 1994–1995 годах была автором и ведущей молодёжной программы «Вечерний пунш» на районном радио Котовского района.

В 1995 году с золотой медалью окончила среднюю школу, была в восьмёрке лучших выпускников Волгоградской области. В 1995–2000 годах – студентка факультета почвоведения МГУ им. М. В. Ломоносова, который окончила с отличием. После учёбы в аспирантуре факультета почвоведения защитила диссертацию на тему «Влияние солевых антифризов на экологическое состояние городских почв». Является кандидатом биологических наук. В 2005–2009 годах работала научным сотрудником Института механики МГУ им. М. В. Ломоносова. В настоящее время – научный сотрудник лаборатории физики и гидрологии почв Почвенного института им. В. В. Докучаева.

Автор четырёх поэтических книг. Выступает со своими стихами на творческих вечерах поэзии. В родном городе неоднократный победитель Конкурса на лучшее стихотворение о городе, крае, посвящённого Дню города Котова, и Конкурса на лучшие слова гимна города Котова. Лауреат конкурсов «Студенческая весна», «Пушкинский поэтический конкурс».

Стихи вошли в коллективные поэтические сборники конкурсов, публиковались в коллективных сборниках: «Становление» (1996), «Альманах одного стихотворения» (2002), «Воробьёвы горы, или Новая Каллiопа» (2002), «Квинтэссенция» (2007), в поэтическом сборнике поэтов МГУ студии «Орфей», где возглавляла молодёжный отдел, а также в периодических изданиях: журнале «Поэзия», газетах «Московский литератор», «Московский университет», «Дед Щукарь», «Маяк», «Лик-Курьер». Участница поэтических студий «Грани», «Логос». Опубликовала поэтические работы в коллективных сборниках «Клуба учёных МГУ» (2017, 2018), международном литературном альманахе «Мнемозина» (2014), альманахах Интернационального Союза писателей (2016–2020), коллективных сборниках Издательства Максима Бурдина (2019–2021).

Замужем, растит сыновей, Ивана и Евгения.

Ведьма

 
Как тяжко ведьмам, загнанным под крыши
Осточертелых адских городов.
Им надо сдержаннее быть и тише,
Чтоб не вспугнуть дрожащую любовь.
 
 
Умны излишне, чересчур красивы,
Их чары дразнят встречных мотыльков.
Для тупокрылых дерзостно-спесивы
Хранящие от пошлости любовь.
 
 
Костры анафемы, тоску погони,
Анкету горькую прими, огонь.
И неземные хрупкие ладони
Пусть нежно греет сильная ладонь.
 
 
Бушует осень, листья кромку плавят
Бордюрно-тротуаровой брови.
Прохожих ноги листья жадно давят,
Но не они попрали свет любви.
 
 
И плачет ведьма в чёрной щели сквера,
Где разлилась цветов наивных кровь.
Страшит надежда и глумится вера,
Когда засыпана листвой любовь.
 
 
О зеркало моё, как ты страдаешь,
Ловя собою мой извечный жар!
И медленно, мучительно сгораешь
Под силой непонятных тебе чар.
 
 
Как ты прекрасен – не горяч, но светел.
Я счастья для тебя наворожу,
Я отпущу себя в холодный ветер
И никогда тебя не обожгу!
 
 
Рыдает ведьма на изломе лета,
Как на изломе раненой души.
Как над тобой – забытом ею где-то
В N – миллионной городской глуши.
 

Видение

 
Она была у Бога прошена,
И были мы с тобой молёными,
Она была в холод брошена,
И были мы разъединёнными.
День без тебя… неделя… месяцы…
Век без тебя громадой высится,
Мне б из неё в безмирье лестницу…
Безлюбье – это же бессмыслица.
Светосплетенье фар и пристаней
В глазнице хаоса оконного…
Смотрю внимательней и пристальней —
Ищу мгновенья многотонного.
Раздавит? Ты идёшь по улице
Такой, как прежде, даже более.
Дорога под тобой сутулится —
Под тяжестью любовной боли, и
Вот оно, моё мгновение!
Прижмусь к груди твоей нежданная —
Печаль, надежда, откровение,
Тоска святая и незваная.
«Люблю!» – я излучу, я выдохну —
Люблю! Я все могу, я вызволю…
Тебя я из разлуки вытряхну,
Саму судьбу на бой я вызову!
Деревья. Облака. Всё сбудется.
Глаза. Ладони взяли талию…
Держи меня. Держи! Ведь любится,
Не отпускай свою Наталию!
Мне было послано видение,
Как дар моей сердечной верности,
Объятья светлого мгновение —
Мгновенье неразъединённости.
 

«И пусть сгорю я иль замёрзну…»

 
И пусть сгорю я иль замёрзну,
Пусть не решу – быть иль не быть,
Но пусть всегда светло и звёздно
Мечтать я буду и любить.
 
 
Пусть стану для кого-то сказкой,
Кому-то крылья подарю,
Я на картины лягу краской
И превращусь для всех в зарю.
 

«И я была когда-то словом…»

 
И я была когда-то словом —
Ответом матери моей на взгляд отца.
Звездой в сиянии сверхновом,
Пришедшей вдруг на небеса.
Среди огня
Октябрьской полногрудой ночи
Была в полушептанье их,
Я не длинней и не короче,
Чем вздох двоих.
 

Листья

 
Солнечные листья жарко полыхают
На губах горючих юного морозца,
В золоте морозном осень остывает,
Догорает осень под напевы солнца.
 
 
Я листом кленовым улечу куда-то,
Против ветра встану хрупкостью резною,
Проживу пусть мало, но зато крылато,
Огненной дорогой – золотой судьбою.
 
 
Солнечные листья в парке на закате…
Солнечные мысли… Ветер над звездою.
Я оставлю осень на вечернем скате,
Только солнце листьев унесу с собою.
 

Лунная дева

 
То не мистика, то закон преломления света.
Я свечусь под луной эпитафией чёрному лету.
Ты любуешься мной, восторгаешься той,
Что, сияя, живёт под слепой наготой.
Листья чёрные падают, падают вниз.
Обрывается лета обветшалый карниз.
Пальцы стиснули пропасть, да ну её – брось,
Разобьётся об осень в новолунье авось.
Я исчезнуть должна. Для тебя – наваждение ночи —
Я уйду в плач росы, испарюсь, если солнце захочет.
В колдовские часы я воюю с собой —
Лунной девой – и с той чёрно-сладкой луной.
Ты играешь тенями, ты ласкаешь мой свет,
Твои руки обняли миллиард зыбких лет.
В бликах лунного листика стебельки хрупких слов,
Словно это не мистика, а всего лишь любовь.
 

«Любовь – чудаковатая девица…»

 
Любовь – чудаковатая девица,
С которой понаслышке ты знаком, —
Войдёт однажды в твой холодный дом,
Чтоб чаю крепкого с тобой напиться.
 
 
Она расставит локти по-хозяйски
На чопорном исчерченном столе
И заведёт зачем-то о луне,
Пока ты пестуешь ей «Высший майский».
 
 
Наивна, до безумия наивна,