По благословению Архиепископа Астраханского и Енотаевского ИОНЫ

© Астраханско-Енотаевская епархия, 2003

© Издательство «Сатисъ», 2003

Предисловие

Множеством святых прославилась Русская земля. За тысячу лет наша Церковь представила угодными Богу людей самого разного звания: благоверных царей и князей, святых воинов, преподобных монахов, пастырей и святителей, исповедников и мучеников за православную веру, странников и блаженных, милосердных благотворителей и служителей бедным. Есть в этом ряду и совсем удивительные примеры чистоты жизни и духовного подвига, явленные детьми. Так, Русский Север любит и почитает святого отрока Артемия Веркольского. Как праведнику, молятся невинно убиенному в Угличе царевичу Димитрию. Широкой народной любовью окружена семья Святых Царственных Страстотерпцев, в числе которых приняли смерть за веру и Родину наследник престола Романовых Царевич Алексий и Великие Княжны Мария, Анастасия и Ольга.

На Волге, в нижнем ее течении – там, где великая русская река уже набрала свою полную силу и величаво несет волны навстречу седому Каспию – в Астрахани, Царицыне и окрестных с ними землях, с давнего времени, с XVII в., православные верующие поминают в молитвах имя загадочного отрока Боголепа из города Черного Яра, который, согласно преданию, в возрасте 7 лет принял монашеский постриг и схиму, а после почил и прославился многочисленными чудесами и случаями помощи людям.

История эта многим казалась невероятной, а сведения о самом отроке слишком отрывочными. Но церковный люд сохранял веру в чудесную помощь преподобного черноярского отрока. В благочестивых домах перед многочисленными образами его не переставали гореть лампады, а на высокий волжский берег, к месту, где, как полагали, когда-то был похоронен святой Боголеп, стекались паломники, служа панихиды.

После 1917 года почитание отрока Боголепа отнесли к пережиткам народной темноты. Из святцев исчезло упоминание о дне памяти преподобного отрока (24 июля/6 августа, в один день с памятью святых страстотерпцев Бориса и Глеба). И только старые богослужебные книги сохраняли его краткое жизнеописание и песнопения в его честь.

В последние годы стали известны некоторые новые подробности, касающиеся преподобного Боголепа. Найдены исторические свидетельства того, что в указываемые преданием сроки отрок Боголеп действительно жил в городе Черный Яр; подтвердились и основные события его жизни. Явлено немало новых чудес, описанных нашими современниками.

Пришло время всем православным узнать об удивительном русском святом, возродить почитание его славного имени.

Маленький схимник
Удивительный пример детской святости

Годился будущий святой 2 (15) мая 1647 года, в тот самый день, когда Церковью празднуется перенесение мощей святых благоверных князей Бориса и Глеба. Ввиду этого младенца решили назвать Борисом.

Родители его жили в Москве и происходили из знатного дворянского рода Ушаковых^[1]. Отца звали Яковом Лукичом, а мать – Екатериной. Сведений о раннем детстве Бориса почти не имеется. То, что известно, укладывается в общий житийный канон: семья боярина Якова была очень набожна, а сам мальчик – весьма тих и далек от ребячьих забав; с младенчества он проявлял различные свойства избранника Божия. В среду и пятницу не касался материнской груди, а когда слышал колокольный благовест, призывающий на богослужение, плакал и беспокоился.

Борис долгое время оставался единственным ребенком в семье Ушаковых, наследником и утешением для родителей. На радость им мальчик рос и становился все более самостоятельным и смышленым. С годами любовь к церковным богослужениям и молитве в нем укреплялась. Дома Борис просил, чтобы рассказывали ему про святых. Нянька, убаюкивая его рассказом, засыпала раньше ребенка. Проснувшись, бывало, находила его в красном углу, молящимся на коленочках перед иконами. Иногда же Борис потихоньку исчезал из дому, и взрослые беспокоились и искали его, в конце концов находя мальчика в храме.

В 1651 г., когда Борису было всего четыре года, отца его, Якова Лукича Ушакова, царским указом назначили воеводой в далекие от Москвы земли, на самые южные рубежи Русского государства – в крепость Черный Яр, что стояла на берегу Волги между Астраханью и Царицыным. К новому месту воевода с семьею отправился из Казани по Волге с речным караваном. Было это весною 1651 г.

Чем дальше на юг плыл корабль, тем безлюднее становились берега, меньше виднелось жилья. Спустя два месяца плавания путешественники приблизились к Черному Яру. Городок стоял на высоком правом берегу Волги, окруженный восьмью башнями и высоким дощатым забором. Против каждого угла крепости на четырех столбах высились караульни, с которых стрельцы далеко видели реку и степь.

Окрестности города казались унылыми. Из-за отсутствия влаги и постоянной угрозы от степи черноярские жители не решались приступать к земледелию. Внутри города располагалось некоторое число домов, большинство из которых были весьма неказисты на вид. Из всех зданий выделялся лишь деревянный храм Воскресения Христова с воеводскими палатами напротив.

Нелегко Ушаковым было привыкать к новому месту. В памяти оставалась многолюдная Москва с многочисленными большими и красивыми храмами и домами.

Вскоре жителей Черного Яра постигло несчастье: 25 июля 1652 г. в городе начался пожар. С дома местного священника Пафнутия он перекинулся на дом воеводы и приказную избу. За ними вслед запылал целый город. Всего несколько часов бушевало пламя, но за эти часы весь Черный Яр выгорел без остатка. Местные жители, прихватив самый необходимый скарб и спешно покинув городские пределы, в смятении смотрели со стороны на пожарище. Слышались плач, стоны, горестные восклицания.

Борис, а ему было лишь пять лет от роду, не понимал всего горя. Но вид человеческого страдания оставил самый глубокий след в душе мальчика.

В том же 1652 г. из Астрахани пришло повеление воеводы боярина князя Михаила Петровича Пронского строить Черный Яр заново, на полверсты выше по берегу. Вместе с городом была заложена и новая церковь. Усердием воеводы Ушакова она строилась больше прежней, о трех приделах: центральный – Воскресения Христова, а боковые – Казанской Божией Матери и святителя Николая. Воеводские палаты стояли, как прежде, напротив. Стройка шла споро, настроение жителей, как и всегда во времена общего поновления, было самое бодрое. Казалось, жизнь черноярцев налаживается, и все бедствия остались далеко позади.