© Науменко Г. М., обработка, 2020

© Илл., Бордюг С. И., Трепенок Н. А., 2020

© ООО «Издательство АСТ», 2020

Гуси-лебеди

Жили мужик да баба. У них была дочка да сынок маленький.

– Доченька, – говорила мать, – мы пойдём на работу, береги братца! Не ходи со двора, будь умницей – мы купим тебе платочек.

Отец с матерью ушли, а дочка позабыла, что ей приказывали: посадила братца на травке под окошко, сама побежала на улицу, заигралась, загулялась.

Налетели гуси-лебеди, подхватили мальчика, унесли на крыльях. Вернулась девочка, глядь – братца нету! Ахнула, кинулась туда-сюда – нету!

Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, – братец не откликнулся.

Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом. Тут она догадалась, что они унесли её братца: про гусей-лебедей давно шла дурная слава – что они пошаливали, маленьких детей уносили.

Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела – стоит печь.

– Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?

Печка ей отвечает:

– Съешь моего ржаного пирожка – скажу.

– Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся…

Печка ей не сказала. Побежала девочка дальше – стоит яблоня.

– Яблоня, яблоня, скажи: куда гуси-лебеди полетели?

– Поешь моего лесного яблочка – скажу.

– У моего батюшки и садовые не едятся…

Яблоня ей не сказала. Побежала девочка дальше.

Течёт молочная река в кисельных берегах.

– Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели?

– Поешь моего простого киселька с молочком – скажу.

– У моего батюшки и сливочки не едятся…

Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего – надо идти домой. Вдруг видит – стоит избушка на курьей ножке, об одном окошке, кругом себя поворачивается.

В избушке старая баба-яга прядёт кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками.

Девочка вошла в избушку:

– Здравствуй, бабушка!

– Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?

– Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.

– Садись покуда кудель прясть.

Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла. Девочка прядёт – вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит:

– Де́вица, де́вица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.

Девочка дала ей кашки, мышка ей сказала:

– Баба-яга пошла баню топить. Она тебя вымоет-выпарит, в печь посадит, зажарит и съест, сама на твоих костях покатается.

Девочка сидит ни жива ни мертва, а мышка опять:

– Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.

Девочка взяла братца и побежала. А баба-яга подойдёт к окошку и спрашивает:

– Девица, прядёшь ли?

Мышка ей отвечает:

– Пряду, бабушка…

Баба-яга баню вытопила и пошла за девочкой. А в избушке нет никого. Баба-яга закричала:

– Гуси-лебеди! Летите в погоню! Сестрица братца унесла!..

Сестра с братцем добежала до молочной реки. Видит – летят гуси-лебеди.

– Спрячь меня, речка-матушка!

– Поешь моего простого киселька.

Девочка поела и спасибо сказала. Река укрыла её под кисельным бережком.

Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.

Девочка с братцем опять побежала. А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда! Стоит яблоня…

– Яблоня, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего лесного яблочка.

Девочка поскорее съела и спасибо сказала. Яблонька её заслонила ветвями, прикрыла листами.

Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.

Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидели её, загоготали – налетают, крыльями бьют, того гляди, братца из рук вырвут.

Добежала девочка до печки:

– Печка, матушка, спрячь меня!

– Поешь моего ржаного пирожка.

Девочка скорее пирожок в рот, а сама с братцем – в печь, села в устьице.

Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к бабе-яге.

Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой.

А тут и отец с матерью пришли.

Чивы, чивы, чивычок…

Жил-был старик co старухой. Жили они бедно и дошли до того – не стало у них ни дров, ни лучины.

Старуха посылает старика:

– Поезжай в лес, наруби дров.

Старик собрался. Приехал в лес, выбрал дерево – и тяп-тяп по нему топором.

Вдруг из дерева выскакивает птичка и спрашивает:

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?

– Да вот старухе надобно дров да лучины.

– Поди домой, у тебя много и дров и лучины.

Послушался старик – не стал рубить дерево. Приезжает домой – у него полон двор и дров и лучины. Рассказал он старухе про птичку, а старуха ему говорит:

– У нас изба-то худа – поди-ка, старик, опять в лес: не поправит ли птичка нашу избу?

Старик послушался. Приезжает в лес, нашёл это дерево, взял топор и давай рубить.

Опять выскакивает птичка:

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?

– Да вот, птичка, у меня больно изба-то плоха, не поправишь ли ты?

– Иди домой, у тебя изба новая, всего вдоволь.

Воротился старик домой и не узнаёт: стоит на его дворе изба новая, словно чаша полная, хлеба – вдоволь, а коров, лошадей, овец и не пересчитаешь.

Пожили они некоторое время, приелось старухе богатое житьё, говорит она старику:

– У нас всего довольно, да мы крестьяне, нас никто не уважает. Поди-ка, старик, попроси птичку: не сделает ли она тебя чиновником, а меня – чиновницей?

Старик взял топор. Приезжает в лес, нашёл это дерево и начинает рубить. Выскакивает птичка:

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?

– Да вот, родима птичка, нельзя ли меня сделать чиновником, а мою старуху – чиновницей?

– Иди домой, будешь ты чиновником, а старуха твоя – чиновницей.

Воротился он домой. Едет по деревне – все шапки снимают, все его боятся. Двор полон слуг, старуха его разодета, как барыня.

Пожили они небольшое время, захотелось старухе бо́льшего.

– Велико ли дело – чиновник! Царь захочет – и тебя и меня под арест посадит. Поди, старик, к птичке, попроси: не сделает ли тебя царём, а меня – царицей?

Делать нечего. Старик опять взял топор, поехал в лес и начинает рубить это дерево. Выскакивает птичка:

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?

– Да вот чего, матушка родима птичка: не сделаешь ли ты меня царём, а старуху мою – царицей?

– Ступай домой, будешь ты царём, старуха твоя – царицей.

Приезжает он домой, а за ним уж послы приехали: царь-де помер, тебя на его место выбрали.

Не много пришлось старику со старухой поцарствовать – показалось старухе мало быть царицей.

– Велико ли дело – царь! Бог захочет – смерть пошлёт, и зароют тебя в сырую землю. Ступай, старик, к птичке да проси: не сделает ли она нас богами?..

Взял старик топор, пошёл к дереву и хочет рубить его под корень. Выскакивает птичка:

– Чивы, чивы, чивычок, чего надо, старичок?

– Сделай милость, птичка, сотвори меня богом.

– Ладно, ступай домой – будешь ты быком, а старуха твоя – свиньёй.

Старик тут же обратился быком. Приходит домой и видит – стала его старуха свиньёй.