© ООО «Издательство АСТ», 2020

* * *

Княгиня Ольга
? – 969 гг.

Отправилась Ольга в Греческую землю и пришла к Царьграду. И был тогда царь Константин, сын Льва, и, увидев, что она очень красива лицом и разумна, сказал ей:

– Достойна ты царствовать с нами в столице нашей.

Она же, поразмыслив, ответила царю:

– Я язычница; если хочешь крестить меня, то крести меня сам – иначе не крещусь.

И крестил ее царь с патриархом. После крещения призвал ее царь и сказал ей:

– Хочу взять тебя в жены.

Она же ответила:

– Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью? А у христиан не разрешается это – ты сам знаешь.

И сказал ей царь:

– Перехитрила ты меня, Ольга.

(По «Повести временных лет»)

Сэй-Сёнагон
Ок. 966–1017? гг.

Писательница и придворная дама

Музыку хорошо слушать ночью. Когда не видны лица людей.

Странная вещь – сердце, как легко его взволновать!

Неужели хоть один человек скажет, что цветы вишни ему примелькались, потому что они распускаются каждый год?

Я лишь созерцаю сокровенное сердце осенней луны…

Вообще не часто встречаются люди, щедро наделенные талантами – и в придачу еще доброй душой. Где они? А ведь их должно быть много…

Что говорить о дружбе между мужчиной и женщиной! Даже между женщинами нечасто сохраняется нерушимое доброе согласие, несмотря на все клятвы в вечной дружбе.

Самое лучшее житейское правило пользоваться всем, что найдется под рукой, без лишних церемоний.

Трудно не капнуть тушью, когда переписываешь роман или сборник стихов. В красивой тетради пишешь с особым старанием, и все равно она быстро принимает грязный вид.

Притворщики. Они кажутся более чистосердечными, чем люди, которым нечего скрывать.

Все живое, что подает свой голос ночью, обычно радует слух. Впрочем, есть одно исключение: младенцы.

Казалось бы, небольшой труд – сказать несколько добрых слов, а как редко их услышишь!

Любимый и ненавистный. Он все тот же, но каким он казался тебе, пока ты любила, и каким кажется теперь! Словно два разных человека.

Какими ничтожными кажутся мне те женщины, которые, не мечтая о лучшем будущем, ревниво блюдут свое будничное семейное счастье!

Женщина в преклонных годах взяла себе молодого мужа. Это уже само по себе противно, а она еще ревнует, жалуясь, что он бегает к другой.

Если я не смогу царить в сердце человека, то предпочту, чтоб он совсем не любил меня. Пусть лучше ненавидит или даже преследует. Скорее умру, чем соглашусь быть второй или третьей. Хочу быть только первой!

Когда двое, мужчина и женщина, уснувшие рядом, очнутся и увидят друг друга в ярком свете дня, тогда им и жить не захочется.

Самое печальное на свете – это знать, что люди не любят тебя. Не найдешь безумца, который пожелал бы себе такую судьбу. А между тем согласно естественному ходу вещей и в придворной среде, и в родной семье одних любят, других не любят… Как это жестоко!

Несносен каждый, будь то взрослый или ребенок, кто прерывает тебя и вмешивается в разговор.

Многие любят хвалить то, что другие находят плохим, и, наоборот, умаляют то, чем обычно восхищаются. Вот истинная подоплека лестных суждений!

В любой некрасивой вещи можно подметить что-либо привлекательное… А в красивом – увы! – отталкивающее.

Как не поделиться с людьми тем, что тебя радует! И наоборот, неприятные вещи незачем предавать широкой огласке.

Камфорное дерево не растет в гуще других деревьев, словно бы сторонится их в надменной отчужденности. При этой мысли становится жутко, в душе родится чувство неприязни. Но ведь говорят о камфорном дереве и другое. Тысячами ветвей разбегается его густая крона, словно беспокойные мысли влюбленного. Любопытно узнать, кто первый подсчитал число ветвей и придумал это сравнение.

Можно ли назвать умными людей, которые разговаривают неучтиво, и неужели уронит свое достоинство тот человек, который умеет соблюсти правила вежливости?

Родители, уверенные, что их некрасивый ребенок прелестен, восхищаются им без конца и повторяют все, что он сказал, подделываясь под детский плач.

Кто-нибудь бросает прямо тебе в лицо колкий намек, с уверенным видом рассуждая о том, чего не видел и не знает, а ты не можешь и словом возразить. Такое чувство, будто что-то внезапно опрокинулось.

Мурасаки Сикибу
Ок. 973–1014 гг.

Писательница, поэтесса и придворная дама

Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию.

Выискивать недостатки у других – легко, а себя сдерживать – трудно. Тот же, кто забывает о том и мнит о себе много, одних – умаляет, других – поносит, обнаруживает лишь собственную мелочность.

Если человек хорош в чем-то, в чем-то он и плох. Не к лицу, когда молодая дама ведет себя чересчур серьезно, а дамы, занимающие высокое положение, предаются шалостям.

Как все-таки странно, что мелочи вдруг приходят на память, а то, что волновало когда-то, с годами забывается.

Главное для женщины – быть приятной и мягкой, спокойной и уравновешенной. И тогда ее обхождение и доброта будут умиротворять.

Беды этого мира – лишь недолговечная роса, и не должно душе заботиться ими, и не стоит жалеть сил, дабы прилепиться к праведности.

Трудно найти человека, который бы действительно понимал тебя. Обычно люди судят лишь своими мерками, а других просто не принимают в расчет.

Следует говорить, взвешивая слова. Такое умение встречается редко. И разве достойно держаться чересчур неприступно? С другой стороны, вряд ли стоит вести себя так, как то следует при всяком ходе дел.

Каждый устроен по-своему, и нет человека, который был бы законченным злодеем. Нет и таких, кто сочетал бы в себе все достоинства: красоту, сдержанность, ум, вкус и верность. Каждый хорош по-своему, и трудно сказать, кто же действительно лучше.

Тот, кто выходит из себя и задевает других, достоин насмешек. Люди истинно добросердечные думают и заботятся даже о тех, кто ненавидит их. Но как трудно достичь этого.

Я никогда не видела человека, который бы стал долгожителем благодаря соблюдению запретов.