Он считал дело художника святым и смотрел на живопись как на религиозный подвиг. Он хотел писать не землю, а небо – его привлекали чарующие образы ангельских миров. Художник-монах был мало способен к воспроизведению низкого и земного, поэтому изображения демонов, Страшного суда, ада и казней удавались ему плохо,