Еще один актуальный вопрос – о соотношении публицистического и художественного. Он может быть особенно важен для совместных исследований по истории журналистики и литературы. В последние годы наметились совершенно разные возможности для его решения в теории публицистики (считать ли ее частью теории журналистики?), в лингвистике и в литературоведении.
Например, Г. С. Прохоров предлагает вместо словосочетания «художественная публицистика», непомерно, по его мнению, широкого, термин «художественно-публицистическое единство». Он же показывает различия в понимании художественной публицистики у исследователей журналистики: «Если для Е. Журбиной, В. Шкловского, Л. Кройчика художественная публицистика существует на дискурсивной границе, то для С. Морозова, Л. Гроссмана, М. Черепахова, Е. Прохорова, А. Бочарова, В. Виноградова – она особый раздел публицистики (или журналистики), с особенностями, лежащими исключительно в области стилистической обработки текста»[108]. Лингвисты же рассматривают художественную публицистику как «особенность письма». Можно видеть, что здесь у Прохорова Виноградов смыкается с исследователями журналистики, но, добавим, в лингвистике можно встретить и совсем другой взгляд. Так, крайней точкой лингвистического подхода видится нам позиция Г. Я. Солганика, считающего невозможным, неправомерным самое понятие художественно-публицистического жанра. Он пишет: «Подразумевается, что очерк и другие жанры этой группы (фельетон, памфлет, малые формы сатиры – Е. О.) принадлежат как публицистике, так и художественной литературе.