Предисловие

На протяжении длительного времени юристы спорят о том, нужно ли для отношений, возникающих в Интернете, новое, самостоятельное правовое регулирование либо вполне допустимо несколько скорректировать существующее законодательство с тем, чтобы его можно было применить к Интернету. Причем приверженцы идеи разработки специального законодательства для регламентации интернет-отношений не останавливаются на предложениях о новых специальных законах в обозначенной сфере, а говорят о необходимости выделения в отдельную отрасль норм, регулирующих правоотношения в Интернете.

Не вдаваясь в эту дискуссию, хотелось бы поддержать правоведов, не усматривающих проблемы в распространении действующего законодательства на интернет-отношения (хотя, бесспорно, это потребует внесения соответствующих корректив в существующие НПА). Объяснение этому весьма простое и оно всецело подтверждается содержанием настоящего сборника: Интернет проникает во все сферы нашей жизни, «позволяя» возникать отношениям, которые подпадают под регулирование норм различных отраслей законодательства – административного, уголовного, гражданского, конкурентного и т.д.

В таких условиях принятие самостоятельных законов, регламентирующих только отношения, возникающие в Интернете, будет дублировать нормы уголовного, административного, гражданского и иного законодательства, что повлечет за собой известные сопутствующие проблемы. Это и несогласованность законодательных текстов, и вопросы разграничения сфер регулирования, и необоснованные различия в регулировании схожих случаев, а также иные коллизии. Поэтому более верным и, что немаловажно, более простым решением будет дополнение существующих законов нормами, потребность в которых демонстрирует практика.

Настоящий сборник, конечно, не претендует на постановку и освещение всех проблем, возникающих в интернет-среде. Его основная задача состоит скорее в том, чтобы обозначить актуальные направления в рассматриваемой сфере.

Эта задача сборника неожиданно совпала с одной из целей Всероссийского молодежного конкурса работ по праву информационных технологий и интеллектуальной собственности (IP&ITLAW) – выявление перспективных направлений в области правовой охраны и защиты прав в цифровой среде, в частности, прав на персональные данные, доменные имена, интеллектуальную собственность, виртуальную собственность и др. Это и объясняет то, что в настоящем сборнике публикуются в том числе работы победителей и некоторых участников 2 Всероссийского молодежного конкурса работ по праву информационных технологий и интеллектуальной собственности (IP&ITLAW— 2017).

В развитие сказанного надо отметить, что темы конкурсных работ 3 Всероссийского молодежного конкурса работ по праву информационных технологий и интеллектуальной собственности (IP&ITLAW— 2018) также пересекаются с тематикой готовящегося пятнадцатого сборника серии «Анализ современного права» (его рабочее название – «Е-commerce, торговля онлайн и оффлайн (правовые аспекты)»; см. www.asp.wzhkova.com). Поэтому предполагается, что наиболее интересные конкурсные работы также будут опубликованы в следующем сборнике данной серии.

В связи со сказанным приглашаем молодых исследователей (аспирантов, студентов) принять участие в конкурсе LP&LTLAW – 2018 (см. www.2018.ipclub.in). Этот конкурс проводится IP CLUB совместно с Координационным центром национального домена сети Интернет при поддержке Комитета Государственной Думы по информационной политике, информационным технологиям и связи.

В завершение хотелось бы напомнить потенциальным авторам, что срок принятия статей в следующий сборник настоящей серии, который, как указывалось, носит рабочее название «Е-commerce, торговля онлайн и оффлайн (правовые аспекты)», – до 1 апреля 2018 г. Ознакомиться с условиями публикации можно на странице www.asp.wzhkova.com

М.А. Рожкова, д.ю.н.,

эксперт Российской Академии Наук, член Экспертного Совета Комитета Росударственной Думы по информационной политике, информационным технологиям и связи, президент IP CLUB

Указатель сокращений

АПК РФ Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации

АС Арбитражный суд

ААС апелляционный арбитражный суд

ВАС РФ Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (в настоящее время упразднен)

ВС РФ Верховный Суд Российской Федерации

ГГУ Германское гражданское уложение

ГК Гражданский кодекс

ГК РФ Гражданский кодекс Российской Федерации

ГПК РФ Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации

Закон о персональных данных Федеральный закон от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных»

Закон об информации Федеральный закон от 27.07.2006 № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»

ЕСПЧ Европейский суд по правам человека

КАС РФ Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации

КоАП РФ  Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях

КС РФ Конституционный Суд Российской Федерации

Конвенция по правам человека Конвенция о защите прав человека и основных свобод

Концепция развития гражданского законодательства Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (Вестник ВАС РФ. 2009. № 11. С. 6–99)

ОО общество с ограниченной ответственностью

ТК РФ Трудовой кодекс Российской Федерации

УК РФ Уголовный кодекс Российской Федерации

ФАС Федеральный арбитражный суд

ФГК Французский гражданский кодекс

ФЗ Федеральный закон

Правовое регулирование ответственности за киберпреступления в праве Европейского союза (Вильнюс, Литва)

Кирилл Азизавич Шафеев

Аннотация. В статье анализируется существующее правовое регулирование противодействия киберпреступности в праве Европейского союза, совершаемой онлайн с использованием преимуществ сети Интернет, а также выявляются тенденции и перспективы соответствующей стратегии кибербезопасности.

Ключевые слова: киберпреступления, сеть Интернет, право Европейского союза, уголовное право.

Развитие информационных технологий влечет их внедрение во все сферы общественных правоотношений. Тем не менее упрощение повседневных операций, вызванное подобным научно-техническим прогрессом, неизменно приводит ко все более широкому использованию информационных технологий в преступных целях. В настоящее время практика показывает, что преступные действия могут совершаться как с использованием современной компьютерной техники и других электронных девайсов, так и посредством использования преимуществ сети Интернет. Соответственно, деятельность законодателей должна учитывать подобные тенденции.

Противодействие подобным преступлениям и привлечение лиц, совершивших подобные преступные деяния, к ответственности затруднены даже в рамках отдельных государств, поскольку зачастую преступников сложно идентифицировать из-за использования ими компьютерной техники и несовпадения места преступления с фактическим нахождением преступника в момент совершения. Тем более уголовное преследование преступлений такого рода будет затруднено в Европейском союзе, где киберпреступления чаще всего имеют трансграничный характер и могут воздействовать на интересы ЕС в целом.

Европейский союз обладает уникальной (в той мере, в какой это может относиться к международной организации) формой политике-правового устройства, которая в некоторых аспектах усложняет регулирование различного рода правоотношений, а в некоторых аспектах их, наоборот, упрощает. Наиболее близкой аналогией здесь может выступать федеративное государство, где субъекты федерации сохраняют достаточно широкую компетенцию, а главные институции ЕС выступают в роли органов федеральной власти. При это достаточно легко усмотреть и соответствующий федеративный правовой конституционализм Европейского союза, при котором учредительные договоры и Хартия о фундаментальных правах исполняют роль конституционных актов, вторичное законодательство (регламенты, директивы, решения, рекомендации) выполняют функцию федеральных законов, а национально-правовые системы являются законодательными системами субъектов федерации, которые действуют до тех пор, пока не будут «вытеснены» вторичным законодательством вследствие гармонизационных процессов.

При этом нельзя сказать, что существуют все классические для национально-правовых систем отрасли права в «федеральном» восприятии права Европейского союза, поскольку ЕС является достаточно молодой международной организацией для того, чтобы полностью гармонизировать свою автономную правовую систему и привести все право государств-членов к единому «знаменателю».

Тем не менее в гармонизации и унификации уголовного права государств-членов и в создании единого уголовного права Европейского союза как наднациональной отрасли права европейские институции достигли заметных успехов. И все это, несмотря на довольно небольшой процент наднациональных нормативно-правовых актов, посвященных вопросам уголовного права, от общего числа законодательных актов ЕС.

1. Развитие уголовного права Европейского союза

Изначально гармонизация уголовного права Европейского союза началась на политическом уровне почти за 20 лет до того, как сам термин «Европейский союз» окончательно пришел на смену термину «Европейские сообщества». В 1975 г. на министерском уровне в рамках Европейского совета была организована группа TREVI^[1], которая заложила основу европейского сотрудничества в сфере противодействия особо тяжким преступлениям, имеющим зачастую трансграничный характер (терроризм, экстремизм и т.п.)^[2]. При этом за время своей деятельности группа TREVI обозначила необходимость совершенно разных механизмов уголовного права, а также смежных областей. В частности, различные рабочие группы прорабатывали план гармонизации мер противодействия широкому кругу преступных действий, а также необходимых мер для подобной гармонизации: от футбольного хулиганства и безопасности ядерных установок до терроризма и полицейского и судебного сотрудничества по уголовным делам. После введения политики «трех опор» (см. далее) и взятия курса на усиленную политико-правовую интеграцию в начале 1990-х функционирование группы прекратилось ввиду распределения ее разнообразных задач между Европолом и другими ad hoc рабочими группами, деятельность которых касалась противодействия терроризму и другим опасным трансграничным преступлениям.

Следующим важным этапом на пути формирования единой отрасли уголовного права Европейского союза является принятие Маастрихтского договора в 1992 г., на основании которого ЕС получил три «опоры» – три главных направления и основания для продолжения европейской политико-правовой интеграции ^[3].

Первой опорой являлись Европейские сообщества, в рамках которых проводилась интеграция по направлениям создания единого экономического рынка, европейских конкурентных правил, единой политики охраны окружающей среды, а также валютного союза.

Второй опорой стала Общая внешняя политика и политика безопасности, которая обозначала роль Европейского союза в миротворчестве, правах человека, соответствующей помощи третьим государствам и т.п., т.е. очерчивала роль ЕС на мировой арене, несмотря на пока отсутствующую правосубъектность.

Третья опора изначально была обозначена как «Правосудие и внутренние дела» (англ. Justice and Ноте Affairs). Позже, после вступления в силу Амстердамского договора, в 1999 г. она была переименована в «Полицейское и судебной сотрудничество по уголовным делам» (англ. Police and Judicial Co-operationin Criminal Matters), что точнее отражает направление гармонизации в данной области. Соответственно в рамках данной опоры государства-члены обеспечивали сотрудничество судебных органов по вопросам уголовных дел, а также сотрудничество полицейских органов для противодействия трансграничным преступлениям (терроризм, торговля наркотиками, организованная преступность и т.п.).

Также в этот период принимались пятилетние программы действия для развития кооперации государств-членов в области правосудия и внутренних дел: Тамперская программа (1999 г.)^[4] обозначила направления по созданию единой миграционной политики ЕС, европейского пространства правосудия, борьбы с трансграничной преступностью и внешней политики в данной области; Гаагская (2005 г.) и Стокгольмская (2010 г.) программы конкретизировали интеграцию государств-членов в вышеназванных направлениях.

После вступления в силу Лиссабонского договора в декабре 2009 г. система опор была упразднена, однако Европейский союз в силу своей появившейся правосубъектности получил некоторые компетенции в сфере уголовного права.

Статья 67 Договора о функционировании Европейского союза^[5]