© Институт психологии Российской академии наук, 2007

* * *

Предисловие

В книге обобщены результаты работы участников тематического семинара, регулярно проводимого в Институте психологии РАН. Стало традицией выносить отдельные, остро дискуссионные темы, вызывающие наибольший интерес, на обсуждение Итоговых ежегодных научных сессий Института, тематических мини-сессий или семинаров, посвященных подробному и разностороннему обсуждению какой-либо конкретной научной проблемы. Так возникла идея обсуждения феномена и категории зрелости в психологии. Психологи – и теоретики, и практики – используют категорию «зрелость» в своей научной и практической работе. Однако ее содержание столь разнообразно и широко, что в последние годы ее употребление близко к метафорическому.

Данная книга включает статьи, отражающие разные мнения, раскрывающие содержание категории зрелости. Психология как относительно молодая метанаука, которая интенсивно развивается, одновременно дифференцируясь от других областей знаний и интегрируясь с ними (через междисциплинарные исследования, ассимиляцию понятий и законов), испытывает естественные трудности в построении понятийного аппарата. Это выражается в нечеткости категорий психологии, их размытости, частой тождественности различных определений. Данное положение в категориальном строе психологии отражает, на наш взгляд, не столько очередной кризис психологии, на который указывают некоторые методологи науки, сколько бурный рост «молодого организма», когда развитие одних систем не успевает за развитием других. Такое положение еще в большей степени требует постоянной работы с понятийным аппаратом психологии, описание тезауруса и четких определений, введение критериев того или иного феномена, границ понятия. Для психологии тщательная работа над понятиями становится первостепенной задачей, поскольку именно в категориальном аппарате науки, по признанию многих психологов, наблюдается большая неупорядоченность и несогласованность.

Данная книга является первой попыткой возродить процесс планомерной работы с категориальным строем психологии. Было бы самонадеянным думать, что как только появляются подобные работы, так разрешается проблема. Безусловно, нет. Достижение психологическим сообществом некоторого консенсуса в раскрытии содержания той или иной категории – процесс длительный, эволюционный и недирективный. Однако, если этот процесс идет, если к нему подключается научное сообщество, следовательно, движение приобретает целевой вектор, который рано или поздно приведет к реальному результату. Таким образом, основная цель данной книги состоит в том, чтобы на новом этапе инициировать сам процесс обсуждения категориального строя психологии, к которому приглашаются все специалисты, все те, кто работает с психологическими понятиями и придает этому большое значение.

Не претендуя на исчерпывающее освещение содержания категории зрелости в психологии, мы все же надеемся, что представленные в книге статьи послужат катализатором в дальнейшей разработке как категории «зрелость», так и других категорий психологии.

Авторами данной книги являются сотрудники не только Института психологии РАН, но и других известных психологических учреждений. Широкий диапазон и разнообразие мнений авторов статей создает стереоскопическое представление по данному вопросу.

Книгу открывает статья Е. А. Сергиенко «Зрелость: молярный или модулярный подход?», поскольку именно ею были предложены основные вопросы для обсуждения содержания данной категории. В статье представлены четыре аспекта анализа содержания понятия «зрелость», которые используются в психологии: зрелость как стадия развития, как общая тенденция развития, как результат достижения дефинитивной стадии развития и как развитие разных модулей психической организации (эмоциональная зрелость, интеллектуальная зрелость, нравственная зрелость, социальная зрелость, биологическая зрелость). Предложен молярный подход к пониманию зрелости как процессуальной характеристики психического развития, но при этом выделена специфичность процессуальности именно для данного феномена. Это не достижение определенного уровня, а способность к достижениям. Причем в этой динамической характеристике могут быть объединены и универсальная, и уникальная составляющие этого процесса. Возможность подобного объединения лежит на пути решения вопроса о соотношении категорий «субъект» и «личность». Личность (персона) – это стрежневая структура субъекта, задающая общее направление самоорганизации и саморазвития. Метафорически это соотношение можно представить в виде «командного» и «исполнительного» звеньев. Личность задает направление движения, а субъект определяет его конкретную реализацию через координацию выбора целей и использования ресурсов индивидуальности человека. В этом случае человек будет осуществлять зрелые формы поведения в зависимости от степени согласованности в развитии континуума «личность – субъект».

В статье В. М. Русалова «Зрелость: эмоциональная, нравственная, личностная, интеллектуальная, социальная, биологическая. Единая или множественная характеристика?» раскрывается авторская концепция зрелости. В изучении зрелости он выделяет два различных подхода: это ее понимание как периода полового созревания и зрелость в «акмеологическом» понимании, как личностный рост человека, его высшие достижения. «Акмеологическая» зрелость в отличие от «дефинитивной» означает, прежде всего, уровень развития не отдельных психических процессов или функций, а целостных образований психики человека. Истинная зрелость наступает только тогда, когда человек способен передать плоды своего развития другим, достоин подражания. Подобной зрелостью обладает субъект как высшая стадия развития человека, который стоит над индивидуальностью и личностью. Зрелость субъекта зависит от зрелости его индивидуальности и личности, фактически его порождающих. Детерминантами зрелого субъекта выступают социокультурные факторы того сообщества, в котором субъект существует. Здесь необходимо отметить совпадение взглядов разных исследователей: акмеологический критерий субъекта ранее получил обоснование в работах К. А. Абульхановой, а представление о том, что зрелому человеку важно передавать плоды своего развития другому поколению, раскрыто в работах Э. Эриксона как необходимое условие преодоления кризиса личности.

Близкую точку зрения мнению Е. А. Сергиенко высказывает в своей статье А. Н. Поддьяков «Зрелость и незрелость в контексте ортогенетического закона развития». Он также считает зрелость некоторой общей тенденцией психического развития, однако, по его мнению, эта тенденция может быть конкретизирована через соотношение процессов интеграции и дифференциации как общем ортогенетическом законе развития. Отношения между дифференциацией и интеграцией являются динамическими. Развитие различных систем и их внутренних частей характеризуется и различными отношениями между процессами интеграции и дифференциации. Разные системы движутся по существенно разным траекториям в пространстве «интегрированность – дифференцированность – зрелость». Однако понятия «дифференциация – интеграция» логически связаны с понятиями «анализ – систез», в них холистические процессы тесно связаны с процессами редукции в едином системном динамическом взаимодействии. Раскрывая данное положение, автор рассматривает при меры кросс-культурных исследований, исследований интеллекта и проблему соотношения разной степени зрелости испытуемого и экспериментатора в процессе тестирования. Таким образом, в работе А. Н. Поддьякова представлена широкая панорама проблемного поля в понимании и использовании категории зрелости, что задает важные направления ее дальнейшей разработки.

В статье Т. А. Ребеко «Дифференцированность и интегрированность ментальных объектов» представлен микроанализ компонентов ментальной репрезентации. В данной работе, как и в предыдущей, процессы интеграции и дифференциации выступают как основные направляющие, которые определяют содержание категории зрелости. Т. А. Ребеко полагает, что зрелая репрезентация должна включать не только дифференцированные отдельные свойства объекта или со бытия, но и их интеграцию. Классы дифференцированных и интегрированных компонентов выполняют разные функции и являются этапами развития ментальной модели. По мнению автора, одним из критериев зрелости может быть факт выделения в ментальном пространстве дифференцированных, но согласованных между собой измерений. Это проявляется в способности выделять в объекте признаки, необходимые и достаточные для организации (планирования, исполнения и контроля) своего поведения. Автор описывает экспериментальное исследование, направленное на сравнение процедурных и декларативных компонентов ментальной модели, соотношение которых указывает на различную степень зрелости отдельных подструктур ментальной модели. При этом предполагается, что декларативные и процедурные формы ментальной репрезентации имеют разный уровень зрелости.

Статья Т. Д. Марцинковской «Инварианты возрастной психологии: категория зрелости» посвящена анализу категории «зрелость» в методологическом аспекте соотношения общих принципов исследования психического в общей психологии, психологии развития и возрастной психологии. Она отмечает, что период зрелости в онтогенезе человека изучен чрезвычайно слабо и при этом подчеркивает важность этого периода, так как «в феноменологии зрелости как в капле воды отражаются многие методологические проблемы генетической психологии – о ее границах (до юности или до старости), кризисах и лизисах, механизмах развития, закономерностях социализации и аккультурации, соотношении процессов эволюции и инволюции» (Марцинковская. Статья в данном сборнике, с. 96). Далее Т. Д. Марцинковская рассматривает возможность использования категории «зрелость» не только в возрастной психологии, но и в общей, подчеркивая, что категории должны обладать инвариантностью в соответствующей области знания. Инвариантность зрелости может быть обнаружена только в области возрастной психологии. Раскрывая содержание периода зрелости как возрастного этапа, автор приходит к важному выводу, что в соответствии с деятельностной парадигмой практически невозможно выделить в этом периоде ведущую деятельность, а его содержание можно описать, используя понятие «жизненный путь» человека.

Проблеме разработки категории «зрелости» в истории психологии посвящена статья В. А. Кольцовой. Она показывает, что изучение проблемы зрелости было начато только с 1930-х годов. Длительное время в науке считалось, что в зрелые периоды жизни человека не происходит никаких изменений в психической организации, что взрослость – это период «окаменелости». В. А. Кольцова приводит точку зрения Э. Клапареда, который считал, что вслед за юностью происходит консервация, остановка, а далее и снижение уровня развития функций. Таким образом, на данном примере становится ясно, что генетический подход к изучению всего периода жизни человека не применялся. Однако наряду с представлением о взрослости как периоде окаменелости складывается иное видение хода развития – непрерывное становление и изменение психики в онтогенезе. Большое место в работе В. А. Кольцовой занимает анализ исследований взрослости как периода зрелости, осуществленных Б. Г. Ананьевым и его школой. Показано, что методолого-теоретическими основаниями разработки проблемы зрелости в ленинградской школе Б. Г. Ананьева были системно-структурный, комплексный и генетический подходы. Большое число экспериментальных исследований, проведенных данной школой, позволило выделить общие и специфические закономерности разных аспектов зрелого периода жизни человека: психофизиологические, интеллектуальные и личностные. Обобщение полученного материала привело к обоснованию нового направления в психологии – акмеологии. Б. Г. Ананьев понимал акмеологию как раздел онтопсихологии, изучающий возрастные особенности разных сторон психической организации взрослого человека. В. А. Кольцова подчеркивает, что, с точки зрения Б. Г. Ананьева, акмеология изучает «центральный момент в индивидуальном развитии», его вершину – зрелость, что позволяет отождествлять понятия взрослости и зрелости. Автор раскрывает полидетерминированность периода зрелости, показанную в работах ленинградской школы, определяющие ее условия и факторы. Затрагиваются и проблемы возрастных границ периода зрелости. В заключение В. А. Кольцова прослеживает современные исследования периода зрелости.

Н. Е. Харламенкова в своей статье «Спонтанность и контроль в зрелых личностных отношениях» рассматривает феномен зрелости как показатель развития личности. Она предлагает теоретическую гипотезу о том, что зрелость личности связана с осуществлением самопроизвольного контроля. Автор различает контроль поведения зрелой личности от импульсивного, который характеризуется наличием внутренней мотивации, что делает его похожим на произвольное (волевое) поведение. Однако в отличие от произвольного контроля здесь не осуществляется специальная организация поведения, что позволяет применить термин «самопроизвольность» (Лейбниц). На основании проведенного теоретического анализа автор заключает, что психологическая зрелость личности может быть раскрыта как способность человека к спонтанному поведению, которое складывается на основе интеграции идентичности, интериоризации этических ценностей, внутренней направленности мотивации, проявляющихся в контроле поведения.

Статья С. К. Нартовой-Бочавер «Психологическая суверенность как критерий личностной зрелости» также посвящена поиску критериев личностной зрелости. В качестве такого критерия предлагается понятие «психологическая суверенность личности», теоретическую и эмпирическую разработку которого осуществляет автор. Методологической основой предлагаемого решения стал субъектно-средовой подход, основанный на субъектно-деятельностном подходе А. В. Брушлинского (2003), на средовых теориях и их вариантах теории приватности И. Альтмана (1975, 1978) и М. Вольфе (1978). С этих позиций развитие человека как личности предполагает усиление его субъектности, т. е. способности к спонтанной активности, принимающей форму отчетливых предпочтений, согласия при внутреннем принятии или принятии объективно выраженных действий. Данные положения хорошо согласуются с точками зрения, представленными в работах Е. А. Сергиенко и Н. Е. Харламенковой. Далее автор описывает структуру и функции психологической суверенности личности, определяет ее составляющие. Она приводит результаты собственных исследований, работы других авторов, анализ литературных источников, что делает аргументацию ее позиции не только научной, но и «живой», соотносимой с реальностью бытия человека. На основе выдвинутой гипотезы автор приходит к выводу, что личностно зрелый субъект обладает прочными границами, которые пластичны и изменяются по его усмотрению с учетом интересов других людей, тогда как «границы личностно незрелого или переживающего кризис человека непрочны, в силу чего он психологически уязвим, неадекватен, склонен к проекциям или интроекциям и, как следствие, не всегда ощущает себя субъектом (автором) собственной жизни» (Харламенкова. Статья в настоящем сборнике, с. 128).

В. А. Бодров в статье «Профессиональная зрелость человека (психологические аспекты)» раскрывает значение категории «зрелость» через анализ становления профессионала. Сосуществование двух определений «зрелость личности профессионала» и «профессиональная зрелость» означает наличие разных акцентов. Когда говорят о зрелости личности профессионала, то акцент делается на портрете самой личности как субъекта труда, понятие «профессиональная зрелость» означает степень подготовленности человека как мастера своего дела к определенному виду деятельности. В. А. Бодров подчеркивает, что в профессиональной деятельности необходима «гармония личностной и профессиональной зрелости субъекта труда, которая способна обеспечить не только эффективность, надежность и безопасность труда, но и развитие его личности в труде…» (Статья в настоящем сборнике, с. 174). Такая гармония возникает не с момента овладения профессиональным мастерством, а на всем протяжении развития личности, когда степень ее зрелости консолидируется со степенью профессионализации. Эти составляющие оказываются не только тесно связанными, но и влияющими друг на друга.

В статье «“Социально-психологическая зрелость”: попытка обосновать понятие» А. Л. Журавлев