Посвящается моему замечательному агенту

Роберте Браун

и исключительно талантливому редактору

Сьюзан Суинвуд.

А также моей настоящей опоре,

мужчине, который поддерживает меня в любом начинании,

Марку Уокеру

Глава 1

Данди, Шотландия, 1715 г.

Первым, что бросилось в глаза Грегору Рэмзи, была прелестная попка этой куртизанки. Не заметить ее было просто невозможно, так как она открывалась взору, в то время как ее обладательница была вовлечена в ожесточенную схватку с другой девицей и как раз теперь отчаянно боролась с ней на усыпанном опилками полу убогой гостиницы в Данди. Однако далеко не вид ее соблазнительных ягодиц навел его на мысль о том, что она может стать идеальной соучастницей в его деле. Эта идея пришла ему в голову несколько позже, но интуиция не позволила пройти мимо.

Сначала Грегор собирался лишь выпить глоток эля, но неожиданно из гостиницы послышался шум, что могло означать только одно – в самом разгаре какая-то ссора. Он почти уже повернул, чтобы уйти, как вдруг вниманием его завладело это чудное зрелище – такая женственная, круглая, почти идеальной формы попка с невероятно соблазнительной ложбинкой, и он тут же стал решительно протискиваться сквозь тесную шумную толпу.

– Разойдись! – прокричал кто-то, когда две женщины покатились по полу, беспощадно вцепившись друг в друга. Юбки их разлетались, корсажи, разорванные в клочья, открывали обнаженные груди взору довольных зрителей.

Мужчине, стоявшему в дальнем углу комнаты, то и дело передавали монеты, делая ставки и стараясь угадать, какая из женщин одержит верх. При этом ругательства и оскорбления спорщиков сыпались с обеих сторон. Проститутка с привлекательным задом, казалось, получала от драки удовольствие, поддразнивая соперницу и насмехаясь над ней.

– Тощая шлюха, – с вызовом бросила она, откинув назад непокорные черные волосы. – Мужчинам нравятся женщины, у которых есть за что ухватиться. – Она звонко шлепнула себя по бедру и резко рассмеялась.

Рыжеволосая девица лишь зашипела в ответ. Она нравилась Грегору гораздо меньше. Его внимание неизменно возвращалось к женщине с волосами цвета воронова крыла, которая, судя по всему, была решительно намерена уложить противницу на лопатки. Как только ей это удалось, она придавила рыжеволосую к полу весом своего тела, все еще продолжая наносить удары ногами. Затем она уселась на рыжеволосую соперницу верхом, прижав коленями ее бедра, склонилась к ней и укусила за плечо. В это мгновение подол ее платья и нижние юбки снова подлетели кверху. Вид ее обнаженных бедер и ягодиц, а также манящего округлого холмика и влажной полосы между ног поднял новую волну воодушевления и одобрительных возгласов среди зрителей. Зрелище и вправду было горячим и чрезвычайно соблазнительным и вызвало у Грегора непреодолимое желание вонзить член в ее заманчивое лоно. Впрочем, одного взгляда на всех собравшихся и наблюдавших за этой сценой мужчин оказалось ему достаточно, чтобы понять, что он не одинок в своем желании. Они смотрели, открыв рот, и буквально обливались потом от столь знойного зрелища.

– Из-за чего драка? – поинтересовался Грегор у стоявшего рядом завсегдатая заведения, беззубого мужчины в грязной рубахе и рваных штанах.

– Элиза, – он кивнул в сторону рыжей девицы, – обвинила Джесси, – он указал на жгучую брюнетку, – в том, что та соблазнила и переманила ее клиента. О Джесси! Она дикая штучка. – Он понизил голос. – В Данди ее прозвали прославленной блудницей. – Он кивнул и сделал многозначительную паузу, прежде чем продолжить разъяснения. – Она сказала, что порвет Элизу на части за своих клиентов.

– Прославленная блудница Данди, – повторил Грегор. – И чем же она заслужила столь почетное звание?

Мужчина усмехнулся:

– Своей пылкостью и харизмой. Она не из тех, кто лежит бревном и лишь забирает твои деньги, если вы понимаете, о чем я.

«Харизматичная шлюха. Весьма интригующе», – подумал Грегор. Быть может, удача сама привела его именно в это заведение? Здесь, возле порта, все гостиницы были переполнены, и едва ли ему стоило идти куда-то еще. Он должен был совершить эту поездку в Данди, чтобы сопроводить свой корабль «Либертас», покидавший порт. Задача была необычной, ничего подобного он раньше не предпринимал. Рискованный характер предстоящего путешествия, условия, мало напоминавшие его привычную жизнь, вызывали у него чувство напряжения и дискомфорта, а потому, прежде чем пересечь реку Тэй и вернуться в Файф – область Шотландии, ему просто необходимо было выпить чего-нибудь горячительного.

Теперь он был рад, что остановился и зашел сюда, ибо сцена, которую он застал, была прелюбопытной. Блудница бросалась в бой со всей страстью, судя по всему совершенно не заботясь о том, как при этом выглядит. Широко разведя бедра своей жертвы, она ладонью ласкала ее лобок сквозь ткань нижних юбок, а другой рукой сжимала ее обнажившийся сосок. Действуя рукой словно членом, она двигала бедрами, то резко подаваясь вперед, то отклоняясь, имитируя непристойное действие над женщиной, которая беспомощно лежала под ней на спине. Она не знала стыда. И именно в тот момент, когда внимание Грегора было полностью приковано к этому необыкновенному зрелищу, в голову ему закралась идея. Шлюха со столь обворожительной улыбкой могла бы стать отличной приманкой в его игре. Его враг никогда не мог устоять перед девушкой с хорошей фигуркой и, по слухам, имел связи с доброй половиной местных девиц. Возможно, по окончании драки ему стоило подойти к бойкой девице с этим предложением.

Толпа продолжала одобрительно гудеть, а женщина, оказавшаяся на спине, придя в бешенство, попыталась вцепиться в противницу, словно дикий зверь. Однако блудница отклонилась и ловко ускользнула из-под удара соперницы.

– Кто принимает ставки? – Грегор запустил руку в карман, словно готовясь поучаствовать в пари. Он хотел выяснить, кто тут всем заправляет. Из жизненного опыта он знал, что к любой ситуации можно найти верный подход. Как ему казалось, темноволосая женщина, Джесси – которую, как он знал теперь, называли блудницей, – должна была одержать победу.

– Рональд Суини принимает ставки, – небрежно бросил все тот же завсегдатай заведения, указывая рукой через толпу.

Рональд Суини обладал внешностью опытного прохвоста и не вызвал у Грегора ни малейшего доверия. С лица его не сходила сальная ухмылка, а ладонь была полна монет. Наблюдая за дерущимися женщинами, он обменивался грязными комментариями со стоявшим рядом мужчиной. Грегор бегло оглядел обоих, сделав определенные выводы. Сутенер выглядел неопрятным и до отвращения самодовольным. Второй мужчина, который, как предположил Грегор, и был тем самым клиентом, из-за которого завязалась драка, носил тяжелый напудренный парик. Его сюртук был расшит шелковыми нитями, а шейный платок – из хлопка тончайшей выработки. Несмотря на свое нарочито роскошное одеяние, он на удивление свободно держался в этой дешевой портовой гостинице – состоятельный мужчина, который с удовольствием готов опуститься на самое дно ради удовлетворения своих желаний. Будь он на его месте, мысленно рассуждал Грегор, не стал бы в таком месте столь очевидно демонстрировать свое богатство. Однако некоторые люди далеко не так осмотрительны и с наслаждением выставляют напоказ свое состояние.

Грегор пробрался сквозь толпу к стойке и едва смог отвлечь хозяина от представления.

– Кружку пива, – попросил он и, положив монету, подвинул ее по деревянной крышке стойки.

Не отрывая глаз от сцепившихся женщин, хозяин кивнул и щедро плеснул эля из кувшина в высокую кружку. Напиток оказался крепким, и, уже утолив жажду, Грегор вдруг закашлялся от грубого осадка, что остался у него во рту. Неожиданно за спиной у него послышался визг и кто-то ударился прямо о его бок. Поставив кружку и толк нув ее так, что она заскользила по стойке, он обернулся и встретился взглядом с женщиной, которая так внезапно оказалась с ним рядом. Это была Джесси, прекрасная брюнетка, что завладела его вниманием.

– Прошу прощения, сэр. – Она окинула его взглядом с ног до головы и уперлась руками в бедра. Глаза ее загорелись любопытством.

Грегор учтиво кивнул. Волосы ее, казалось, никогда не знали расчески, но, несмотря на это, так же как и на то, что ее хотелось как следует отмыть и переодеть, он не мог отделаться от мысли о том, какими непреодолимо манящими казались ее губы. За спиной Джесси показалась ее противница. Судя по выражению лица рыжей девицы, она была в ярости. Грегор кивнул в ее сторону:

– Ваша соперница приближается.

Джесси сделала шаг в сторону, и другая женщина упала возле него, так и не достигнув своей цели. Он дал ей минуту, чтобы встать на ноги, затем развернул и, оттолкнув, снова отправил в бой. Джесси рассмеялась от всей души и, прежде чем продолжать схватку, взглянула на него, кокетливо захлопав ресницами.

Допивая эль, Грегор внимательно оглядел толпу. Он не был в Шотландии целых одиннадцать лет. Путешествовал везде и всюду, и вот три недели назад вернулся в родную страну, которая была насильно присоединена к Англии. В этом союзе чувствовалась весьма горькая ирония. Впрочем, нельзя сказать, что все кардинально изменилось в этом месте, очень многое осталось таким же, каким он помнил. Жители Данди героически пережили десятилетия войн и крайне тяжелых времен, полагаясь лишь на собственные силы. Теперь же город процветал, разрастаясь вокруг порта, в который прибывали суда со всего света и отправлялись в плавание по реке Тэй, так же как сейчас его корабль. Одиннадцать лет назад он покинул Файф несчастным пареньком без единой монеты в кармане. Его будущая жизнь и служба в качестве матроса предполагала, что вернуться он сможет уже с большими деньгами. Но все, что было у него теперь, – лишь койка в каюте судна, на котором он служил.

Вдруг из самого центра толпы, оттуда, где не на шутку бились женщины, раздался пронзительный крик. Зрители затолкались и стали тесниться, словно отступая. Грегор, поддавшись неуемному любопытству, попытался выяснить причину движения в толпе. Несомненно, ему все-таки стоило сделать ставку, ибо Джесси стояла с торжествующим видом, а у ног ее лежала поверженная соперница.

Элиза довольно быстро приходила в себя и разумно использовала эти минуты для передышки. Указывая на соперницу нарочито дрожащей рукой, она выкрикивала ругательства в ее адрес:

– Колдунья! Она применила ко мне заклинания, свою черную магию.

– Заткнись, Элиза, – с возмущением отвечала жертва обвинений. Щеки ее пылали от гнева. – Ведь это я не оставила тебя и помогала всю зиму, и в схватке этой я победила честно. Это чистая правда.

– Это все ее колдовство! Ее черная магия! – с яростью выкрикивала Элиза. – Она всех нас отравит своими сомнительными напитками, погубит непонятными иностранными заклинаниями.

Атмосфера накалялась, толпа загудела.

– Я видел, – подтвердил один из очевидцев. – Видел, как она закатила глаза, и тут же Элиза стала задыхаться.

Двое мужчин мгновенно налетели на обвиняемую и схватили ее под руки, она отчаянно извивалась и пыталась вырваться, выкрикивая ругательства и проклятия.

Грегор обернулся и взглянул на рыжую женщину, лежащую на полу, – Элизу. Она держалась рукой за горло, словно еще недавно ее душили. Если действительно было так, то, скорее всего, это был трюк с тонкой веревкой или даже волосом. Ему приходилось видеть весьма хитроумные уловки, и он никогда не упускал шанса изучить их секреты.

Несколько человек уже выбежали на улицу и звали бальи^[1] городка, чтобы арестовать Джессику Таскилл, проститутку с колдовскими способностями.

Все эти события чрезвычайно увлекли Грегора, и, облокотясь на деревянную стойку, он продолжал наблюдать за ведьмой с черными как смоль волосами, за которой, должно быть, уже очень скоро будет следовать добрая половина всех жителей городка с факелами в руках и требованием ее смерти через повешение и сожжение. Когда он был еще совсем юн, эти истории про ведьм и их страшные прегрешения время от времени доходили и к ним, в Файф. Священники читали детям назидательные лекции о злодеяниях этих женщин и сговоре с дьяволом, а затем пугали рассказами об их повешении и сожжении. Грегор уже тогда не верил ни единому их слову, так как не доверял всем этим нелепым россказням. Многое изменилось в его родной стране, и все же кое-что осталось по-прежнему, так, например, обвинение в колдовстве все еще могло привести к чрезвычайно жестоким последствиям. Если бальи удавалось заручиться словом тех, кто выкрикнул это безжалостное «ведьма», то несчастной женщине оставалось жить не больше недели.

Она была привлекательной, умелой и, судя по всему, неглупой девушкой с парой-тройкой полезных уловок в запасе. Было бы стыдно позволить такому таланту задохнуться в петле или сгореть в огне. Его занимала мысль о том, чтобы помочь ей ускользнуть от преследовавшей ее негодующей толпы. Однажды они со своим хорошим другом, тоже матросом, Родериком Кэмероном, на спор освободили напившегося вдрызг шкипера из тюрьмы в городке Кадис, что на юге Испании.

Грегор напомнил себе, что уже должен быть на пути назад в Файф, где остановился, но представление еще не было закончено. Женщина по имени Джессика Таскилл, словно угорь, извивалась в руках своих захватчиков, осыпая их ругательствами и не спуская с них горящего яростью взгляда. Он не мог оторвать глаз от ее пышной груди, так же как не мог и оставить без внимания ее темперамент и страстность. И снова Грегор подумал о ней как о возможной участнице того предприятия, что не выходило у него из головы. Если сейчас ему удастся спасти ее из этой сложной ситуации, она непременно будет ему благодарна и будет чувствовать себя обязанной. Ему придется обучить ее манерам, привести в порядок, и, вне всякого сомнения, ей придется отказаться от своего непристойного поведения. Холить и приводить ее в надлежащий вид для исполнения задания казалось ему особенным удовольствием, особенно если в итоге все это обернется крахом его врага.

Тем временем прибыл бальи и наскоро собрал все необходимые ему сведения.

– Отведите ее в тюрьму, – распорядился он.

На протесты женщины он лишь помотал головой, хотя во взгляде его, направленном на ее обнаженную грудь, промелькнула тень сожаления.

Когда Джесси уводили, Грегор видел присущую ей пылкую ярость, огонь в глазах и невольно представил ее лежащей на спине. Этот воображаемый образ ему невероятно понравился. Она действительно стала бы непреодолимым соблазном для его неприятеля. Если только Грегору удастся освободить ее, она останется у него в долгу, который рада будет отработать. Да, этот план стоил того, чтобы рискнуть.

Джесси Таскилл нервно потирала ладонями щеки и неотрывно смотрела на решетку своей камеры. Ей ничего не стоило бы отворить замок, используя свои волшебные чары, но именно обвинение в колдовстве привело ее сюда. И хуже всего то, что на самом деле она не использовала никакой магии, по крайней мере не этой ночью. Как глупо! Она заботилась об Элизе, готовила ей отвары из лекарственных трав, когда та болела прошлой зимой, и всем этим лишь сделала себя более уязвимой. Как Джесси уже неоднократно убеждалась, от добра добра не ищут.

– Какой толк от этого дара, если от него одни неприятности, – тихонько ворчала она.

С тех пор как она оказалась в тюрьме, настроение ее постоянно и очень резко менялось, от неистовой ярости до безысходных рыданий, и снова превращалось в гнев, и бесконечное метание по ограниченному пространству ее нового пристанища ничуть не помогало с этим справиться. В камере не было ни стула, ни даже кровати. А единственным светом, что достигал ее, были скудные отблески свечей, что горели в дальнем конце коридора. Кроме угла, в котором стояло грязное зловонное ведро, весь пол в камере был устлан старой соломой. Джесси стояла обвив руками холодные прутья решетки, прижавшись к ним лицом и глядя меж ними сквозь длинный узкий проход туда, где сидел охранник. Он громко и с аппетитом жевал куриную ножку и, почувствовав ее взгляд на себе, жестоко дразня и насмехаясь, облизнул свои блестящие жиром губы.

В животе у нее заурчало от голода. Если бы она могла сейчас воспользоваться волшебством, то собрала бы для себя остатки его ужина. Ах, как же велико было искушение! С каждым днем делалось все труднее бороться с желанием использовать свои тайные способности, но если еще хоть один человек подтвердит, что она использует магию, то бальи вздернет ее на виселице еще до рассвета, без всякого суда и следствия. Впрочем, надежда все еще сохранялась, так как она знала, что этот человек был нередким посетителем борделей и едва ли он захотел бы, чтобы об этом узнали все вокруг. Ей нужно было выждать еще какое-то время и максимально осмотрительно и выгодно использовать это преимущество. Присев на корточки, она попыталась понять, приносят ли сюда солому непосредственно из сенного сарая. Тесная мрачная лачуга, которую ей приходилось делить еще с шестью женщинами, казалась ей сейчас гораздо привлекательнее этого места. Никогда прежде она не смогла бы даже представить, что подумает такое.

Элиза была одной из женщин, с которой Джесси разделяла жилище. Они пережили вместе и славные, и очень тяжелые времена, но это не помешало Элизе совершить подлое предательство, открыв всем ее способности. Это невероятно расстроило Джесси. Они часто спорили, но до такого прежде не доходило. Обычно они очень скоро мирились и снова становились подругами. Это действительно был клиент Элизы, но он недвусмысленно выразил свою заинтересованность в Джесси, а Рональд был только рад шансу привлечь дополнительное внимание к своим девочкам посредством весьма зрелищной драки. Возможно, Элиза восприняла все это слишком серьезно, и Джесси пожалела, что не заметила этого раньше.

Но в это время ее мысли были заняты другим. И она вспомнила чем – это был мужчина. Мужчина, которого она не видела никогда прежде, незнакомец со шрамами на лице и мрачными глазами под тяжелыми веками. Он был высоким и настороженным, и что-то в нем определенно привлекало ее внимание. Как глупо было думать об этом сейчас.

Она снова провела ладонью по лицу. Рональду это бы не понравилось. Она достаточно хорошо знала его, чтобы догадаться, что он заставит ее вернуться во что бы то ни стало. Ее серьги оставались у него, и, если она не возвратится в ближайшее время, они будут принадлежать ему. Она поклялась себе, что этого ни за что не случится. Даже если ей придется прибегнуть к колдовству, она не поступится своей единственной надеждой, своей заветной мечтой.