Глава 1

Потомственной ясновидящей и ведьме в четвертом поколении, мадам Ирэн, навскидку было лет пятьсот. Ну, если бы, конечно, люди могли до этого возраста дожить. Восставшая мумия, не иначе! Яся видела одну такую в Эрмитаже, только та, музейная, лежала себе преспокойно и вовсе не искала никаких секретарей. Хотя, если бы эрмитажная предложила столько же за час работы, Яся и к ней поехала бы собеседоваться. Девушка поерзала на неудобном деревянном стуле, неловко поправила то и дело сползавшую с плеча сумку и тихонько вздохнула, ожидая, когда мадам Ирэн допьет свой чай. Одно радовало – на бордель это место не походило ни капельки, а ведь Яся утром опять засомневалась, идти или нет. Уж больно большая зарплата на место обычного секретаря. Тем более, брали без опыта, обещая всему научить на месте. Да и Светка, соседка по комнате, предостерегала, она в свое время навидалась таких вот якобы «салонов».

– Родители живы? – вдруг спросила мадам Ирэн, отставив чашку в сторону.

–Э-э, – заблеяла от неожиданности Яся, глотнула из своей кружки и поморщилась – уж больно горький чай, слишком крепкий. Потом помотала головой, – Папа только жив, но он в деревне, я одна тут, приехала около года назад.

Она слышала про стресс-собеседования, которые устраивали незадачливым соискателям чрезвычайно ретивые эйчары. Неудобные вопросы, некорректное поведение… Главное, чтобы ей сейчас ей еще не предложили продать ручку, или что там обычно предлагают продать? Тогда совсем провал, зря тащилась по жаре пешком. Хотя от ее коммуналки этот салон был достаточно близко, всего-то и нужно было дойти до Мойки, перейти на другой берег и нырнуть в маленький дворик. Двадцать минут неспешным шагом. По меркам большого города совсем ерунда.

Но мадам Ирэн, к счастью, не стала предлагать ничего продать.

– Образование какое, говоришь?

– Так вот же, – потянувшись, Яся переложила свое резюме ближе к старухе, а заодно отставила в сторону свой чай, напилась, хватит.

Та подслеповато прищурилась и потянулась скрюченными пальцами с нанизанными на них крупными перстнями к листу бумаги.

– Та-а-ак, – она откинулась в кресле и принялась внимательно читать, периодически шамкая губами и удивленно покачивая головой.

Чему там можно было удивляться, Яся не знала. Самое обычное резюме. Образование высшее, педагогическое, Орловский Государственный Университет закончен в прошлом году с отличием. Опыт работы – практика в школе: целый месяц учила пятиклашек русскому языку и литературе. Ну и вожатой в лагере. Да, опыт не ахти какой, но Ясе определенно хватило, чтобы раз и навсегда решить для себя, что работа с детьми – это не для нее. А то, что она почти восемь месяцев проработала официанткой, Яся вообще решила не указывать, ни к чему. Да и не оформляли ее должным образом, о чем тут говорить?

Старуха отложила резюме в сторону, откинулась на спинку стула и неожиданно серьезно посмотрела на нее, Ясю.

– Даже и не знаю, подойдешь ты или нет, – она поерзала в кресле и протянула руку.

Яся подскочила, осторожно помогая старухе выбраться. Та выпрямилась, одернула ладонь, поправила длинную цветастую юбку и добавила, поджав губы:

– Больно дородна.

Яся вскинула подбородок, чувствуя, как начинают гореть щеки. Вот уж не думала, что ее фигура будет причиной, по которой ее могут не принять на работу секретарем. Тем более, у нее вполне себе обычная женская фигура размера L. Неужели тут все-таки бордель? Хотя, ей всегда казалось, что в бордель-то как раз любых набирать должны. Она оглянулась на дверь. Что ж, все-таки придется опять официанткой. Не хотелось, конечно, но Светка сказала, чаевые у них в кафешке обычно хорошие, да и администратор не совсем гад. Такое себе определение для начальства, но, судя по Ясиному неприятному опыту работы в общепите, очень даже хорошее определение. Для работы в кафе – самое то.

– Но это скорее плюс, можно попробовать, – задумчиво проговорила мадам Ирэн, повернув голову.

Яся напряглась – с духами та, что ли, общается? Или это она Ясе, и нужно как-то реагировать?

Та, между тем, подошла к окну и облокотилась на подоконник:

– Вроде и зачатки способностей есть. Посмотрим, как проявится…

А потом застыла на месте, разглядывая двор. Салон располагался в жилой квартире на втором этаже вонючего старого подъезда. Яся тут же мысленно поправила сама себя – не подъезда, а парадной. Зассанной и темной парадной. А окна выходили во внутренний двор-колодец, и что-то там сейчас очень заинтересовало ее возможную работодательницу.

Старуха наклонилась, почти прижавшись носом к стеклу, сжала деревянный подоконник, отчего тот протяжно заскрипел, норовя обвалиться, и резко обернулась к Ясе. Прищурилась, явно раздумывая, что с той делать, и кивнула.

– Так, Яснорада, я тебя беру.

Яся скривилась – она терпеть не могла свое полное имя, и даже одно время всерьез планировала его поменять по достижении восемнадцати лет. Но имя ей дала мама, а это, вроде как, единственное, что от нее и осталось. Да и отца расстраивать не хотелось. Поэтому так и продолжала ходить Яснорадой.

– Готова прямо сейчас приступить к работе?

Яся от неожиданности кивнула. Хотя совсем не собиралась сегодня начинать свои трудовые будни. Она планировала убраться в комнате, погулять по городу, благо погода была просто великолепной, и в конце хорошенечко поспать, пока Светка на ночной смене. Ее соседка в отличии от нее, Яси, была чистой совой, и если не нужно было на работу, раньше трех-четырех ночи в кровать не укладывалась. И ладно бы сама не укладывалась, она и Ясе не давала, постоянно приводя в гости своих друзей. Поэтому в их двенадцатиметровой комнате все время кто-то пел песни, ел, читал вслух стихи и пил все, что горит. Ясе поначалу это дико нравилось! После ее скучного и провинциального Орла такой интеллигентный и творческий Петербург просто оглушал. Так она и ходила оглушенная, пока один из этих творческих и интеллигентных гостей не стащил у нее из сумки последние пять тысяч рублей. Светка, конечно, очень извинялась за своего «лучшего» друга, с которым познакомилась аж на прошлой неделе, обещала вернуть деньги, но пока так и не отдала.

– Сейчас сюда поднимутся два… э-э-э… посетителя, – в жестах мадам Ирэн появилась некая нервозность, которая начала передаваться и Ясе, – Ты их запишешь на прием… – она нахмурила лоб, – На следующий месяц, не раньше, вон ежедневник на столе. Телефончики их возьми, скажи, перезвонишь, как у меня окошко появится.

Она махнула рукой в сторону круглого стола, накрытого бархатной алой скатертью с длинной бахромой.

– А пока я в отпуске, – старуха бодро доковыляла до противоположной стены, со скрипом открыла старый сервант, и Яся с удивлением обнаружила что тот загораживал маленькую неприметную дверцу в стене.

– Когда приеду – не знаешь, куда уехала – не спрашивала. Аванс вон, в тумбочке возьми. Должно хватить. Работа не пыльная, с 10 до 19, обед час, как и положено. Ключ от квартиры в коридоре на гвоздике.

Мадам Ирэн еще мгновение рассматривала Ясю, качая головой, потом спохватилась и полезла в шкаф, плотно затворяя за собой дверцу. А Яся так и стояла посреди комнаты, прижимая к груди сумку. В стене что-то хлопнуло и смолкло. Яся на цыпочках подошла к серванту, потянула на себя дверцу и замерла, не увидев никакого прохода.

Трель дверного звонка носила скорее уведомительный характер. Тот, кто пришел в салон мадам Ирэн явно не спрашивал дозволения войти. Потому что не успела Яся приземлиться на стул у того самого злополучного круглого стола, как хлопнула входная дверь, заскрипел паркет в крохотном коридорчике и, отодвинув разноцветную бахрому, заменяющую дверь, в проходе появился гость. Яся невежливо раскрыла рот, разглядывая вошедшего, потому что мужчина, который сейчас также внимательно разглядывал ее, был как минимум самым настоящим героем любовного романа. Притом не какого-то конкретного, а всех их вместе взятых. Высокий, с густой шапкой темных волос, волевым подбородком, чувственными губами…

– Где она? – отрывисто спросил незнакомец.

– Опять смылась, – заявил шедший за ним следом парень, и Яся недоуменно моргнула. Где-то во дворе рассыпали грузовик с красивыми мужчинами, и те ломанулись к гадалке?

Парень деловито обошел комнату, сунул нос в сервант, отчего Яся чуть не подпрыгнула на месте, и обернулся к своему спутнику.

– Блин, Трофим, опять опоздали. Да что ж такое-то?

– Добрый день, – Яся, будто очнувшись, потянула к себе ежедневник, – Вы записывались?

– Конечно, – отозвался тут же парень, противно ухмыляясь, – Проверьте там у себя – Максим Шолохов, по вопросу сожжения ведьм.

Яся деловито открыла ежедневник и даже какое-то время старательно листала страницы, делая вид, что сверяет прием. Как же не повезло! Такой симпатичный, а уже душевнобольной. В Петербурге, она слышала, вообще много таких, у кого с головой проблемы, но обычно они выползают по осени или ранней весной…

– Извините, не могу найти вашу запись, – она ослепительно улыбнулась и преувеличенно ласково добавила, – Наша вина. К сожалению, мадам Ирэн сейчас не принимает, она в творческом отпуске. Могу предложить вам запись на следующий месяц в любое удобное время. А за нашу оплошность готовы предоставить скидку… – Яся замялась, гадая, не получит ли по шее за самоуправство, – Пять процентов.

В комнате ощутимо запахло гарью. Она вскинула голову, принюхиваясь, но ни свечей, ни еще чего горючего поблизости не наблюдалось.

– Не нужно, – глухо ответил второй, Трофим, и повернулся, чтобы уйти.

– А телефончик? – вспомнив наставления старухи, попросила Яся. Потом поняла, что сморозила, покраснела и добавила:

– Оставьте, пожалуйста, ваш номер телефона, как только мадам Ирэн вернется из отпуска, я обязательно вас наберу и предложу…

– Жду на улице, – сказал Трофим к своему спутнику и ушел.

Яся обиженно засопела, мог бы и попрощаться, чай, в культурной столице находились. И вовсе он никакой не герой романа, а просто смурной и грубый тип.

– Записывай, – сел напротив Максим Шолохов, приготовившись диктовать, – Только ты сразу позвони, как она вернется, хорошо?

Яся кивнула.

– И имей в виду, это вопрос жизни и смерти, – он внимательно ее оглядел, – Поставь себе крестик что ли на ладошке, чтоб не забыть. Вы, блондинки, обычно хорошей памятью не отличаетесь.

Яся снова кивнула, не поднимая глаз. Записала телефон, и, дождавшись, когда второй посетитель покинул салон, вырвала листок с номером телефона из ежедневника и порвала его на мелкие кусочки. Будет она еще какому-то хаму больному звонить! Пусть катятся себе подальше. А в следующий раз заявятся, так она скорую вызовет с психиатрической бригадой! Прокапают их там, может, научатся нормально с людьми разговаривать.

Глава 2

Больше всего на свете Ясе хотелось мороженого и посидеть тихонько в кровати, перечитывая любимого Толстого. В Петербурге, конечно, надо было читать Достоевского, но в середине лета о мрачном думать не получалось. Поэтому Федора Михайловича она приберегла на осень, чтобы в сезон серости и дождей с чистой совестью впасть в депрессию. Яся была не из тех девушек, что отличаются тонкой душевной организацией, поэтому сильно рассчитывала на местную хмарь, которая могла вогнать в тоску самого отъявленного любителя жизни. Страшно сказать, Яся даже из-за неразделенной любви ни разу не страдала. Может потому, что и не было у нее этой любви?

План развалился на первом же этапе – в морозилке было пусто. И ведь она только утром забежала в магазинчик на первом этаже, прежде чем идти на собеседование.

Яся закрыла холодильник, с тоской вспомнив пончик, который она не взяла по дороге, понадеявшись на купленный сахарный рожок. На этой неделе у нее было интервальное голодание. Когда восемь часов из шестнадцати можно было есть все. Она и ела, это было даже лучше, чем просто считать калории, и намного лучше, чем сидеть на монодиете. Вот только через десять минут наступали ее шестнадцать часов голодовки, в магазин и обратно она уже добежать не успевала, зато в одну сторону очень даже. Новый план начинал казаться очень даже ничего!

Яся схватила сумочку, на мгновение засомневавшись, не оставить ли аванс дома, но потом все же решила взять деньги с собой, положить на карточку. Ведь если Светка вдруг вернется раньше, да с очередным приятелем, была вероятность этот аванс больше не увидеть и снова куковать на макаронах. Их на ближайший месяц было в избытке: кто-то из знакомых на очередной вписке забыл два больших мешка вермишели. А поскольку никто этих макарон так и не хватился, девчонки потихоньку подъедали свалившееся богатство. Вермишель, правда, была не из твердых сортов пшеницы, отчего Яся очень страдала, поскольку для диеты нужны были именно твердые сорта, но ела, конечно. А куда было деваться?

К вечеру жара так и не спала, поэтому Яся, как была, в домашних шортах и растянутой майке, выскочила на улицу и, сверяясь с часами, поспешила в магазин. Если не будет очереди, она сможет добежать потом до скамеечки во дворе и, почти не торопясь, поесть. Можно было бы и сдвинуть сроки, тем более надзирателя у Яси, понятное дело, не было, но уж очень не хотелось сразу на первой же неделе мухлевать.

Кондиционеры в магазине работали на полную, и у холодильников Яся даже замерзла. Взяла свой любимый сахарный рожок, секунду сомневалась, не захватить ли и второй, но потом, сурово себя отчитав, двинула к выходу. У кассы самообслуживания, прибавив шагу, обогнала лысеющего мужичка с тележкой, забитой пивом, отсканировала свое мороженое, оплатила и снова почувствовала озноб, как там, у холодильников. Подняла глаза, выискивая кондиционер, и натолкнулась взглядом на стоящую в проходе женщину. Та чуть раскачивалась из стороны в сторону и смотрела вперед, будто не замечая людей, снующих вокруг. Яся передернула плечами, покрываясь мурашками, хотя объяснить себе, отчего вдруг испугалась, не могла. Женщина и женщина, может, не совсем здоровая, но после двух мужиков, на полном серьезе предлагающих жечь ведьм, очень даже ничего. Просто день такой, дурацкий, и работа новая с изюминкой. Теперь ей на каждом углу мерещиться всякое будет.

Она снова посмотрела на часы, ойкнула, поняв, что у нее всего три минуты, и быстро выскочила на улицу. Осознав, что до скамейки дойти не успеет, Яся надорвала пачку, достала вожделенный рожок и, закрыв от удовольствия глаза, откусила шоколадную верхушку. Все, жизнь удалась. Она так увлеклась, что даже не сразу заметила, как на автобусной остановке, недалеко от входа в магазин, начала скапливаться толпа.

– Перегрелась, может? – раздалось встревоженное, – Надо поднять ей ноги.

Яся с любопытством подошла ближе. Не то, чтобы она могла чем-то помочь в случае, если человеку стало плохо, просто еще не научилась как местные проходить мимо беды, ни на что не обращая внимания. Светка ее постоянно за это отчитывала. Наверное, когда-нибудь большой город ее изменит, если она, конечно, раньше не сбежит, но пока все было жуть как интересно.

– Ой, что делается, – запричитал кто-то в толпе.

– Расступитесь! И без вас дышать нечем! Скорую кто-то вызвал? Сколько она тут сидит?

– Так давненько, я тут уже минут пятнадцать автобус жду, думал, она просто задремала на лавочке.

Люди разошлись в разные стороны, и Яся, встав на цыпочки, заглянула в образовавшееся окошко. На земле лежала женщина, и Яся вдруг совершенно четко поняла, что та мертва. По-настоящему. А еще, что это та самая женщина, которую она видела пять минут назад в магазине.

По спине снова побежали мурашки, добрались до головы, поднимая волоски, растущие у лица. Яся отошла в сторону. Наверное, она тоже перегрелась. Сначала переволновалась из-за собеседования, потом перегрелась. Или вообще чаем этим горьким отравилась. Можно чаем отравиться или нет? Она быстро пошла по узкому тротуару в другую сторону, сжимая потными ладонями ремешок сумки. Ерунда какая-то. Не могла она видеть ту женщину в магазине, если она сидела на остановке пятнадцать минут. Не следи Яся за временем из-за этого дурацкого интервального голодания, она бы даже внимания не обратила! Всякое случается. Люди умирают, это естественный процесс. Но как объяснить то, что она видела?

Спустя несколько минут быстрого шага ее вдруг отпустило. То есть вспоминать случившееся все еще было неприятно, но мурашки никуда не бежали, и она вообще уже не понимала, чего так испугалась. Она просто перепутала, и все. Яся дошла до Мойки, постояла на набережной, махая рукой проплывающим корабликам, развернулась и побрела домой. Во-первых, на улице было действительно очень жарко, хотелось сполоснуться и уже лечь в кровать, а во-вторых, завтра надо было на работу. Яся достала из сумки прихваченный с собой ежедневник. Она рассудила, что раз мадам Ирэн так поспешно ушла в отпуск, то не хватится пропажи.

На завтра было две записи, одна прямо в десять утра, зато вторая в половине седьмого вечера. И что прикажете с ними делать? Отправлять всех домой? Тем более номеров телефонов, чтобы предупредить клиентов о незапланированном отпуске гадалки, у Яси не было. Видно, предыдущий секретарь так и потерял свою работу, что выполнял обязанности спустя рукава. Если этот предыдущий секретарь, конечно, был.

На обратном пути она зашла в банкомат, положила на карту очень приличный аванс, сумма которого грела душу, потому что можно было перестать волноваться о том, на что жить. Даже если мадам Ирэн ее выгонит, денег вполне хватит, чтобы оплатить аренду за два месяца вперед и при этом нормально питаться.

Дома было тихо, даже Зоя Петровна не высунула нос из своей комнаты. Как можно было в такую жару сидеть с одиннадцатью кошками в маленькой комнатушке и при этом не умереть от вони, Яся не понимала, но лезть с советами, конечно, не спешила. Еще не хватало, чтобы старушка вместе со всеми своими запахами на кухню перебралась. Она поставила на плиту чайник, нагреть воды помыться. Признаться, для нее стало неприятным сюрпризом то, что в Питере в середине лета на две недели отключали горячую воду. Яся совершенно не понимала, как могут сосуществовать всякие искусственные интеллекты и тазики с водой, но выбора у нее все равно не было. Она села около их со Светкой стола, положила голову на скрещенные руки и прикрыла глаза. Всего на минуточку. Потом, когда помоется, сварит гречку на завтрак, чтобы взять на работу. Там в районе двенадцати часов и съест. Вся эта канитель со временем в интервальном голодании уже начала напрягать, но Яся пока твердо решила не останавливаться. Тем более ее красивая юбка чуть не трещала по швам.

Сон, принявший ее в свои объятия, был знакомым и понятным. Он снился Ясе с детства, поначалу немного пугал, но со временем она так привыкла, что даже радовалась, видя вокруг себя темноту с проносящимися там разноцветными ветрами. Этот – Яся во сне протянула руку – водный ветерок, он синий, он ей больше всех нравился. Этот – она, засмеявшись, одернула ладонь – красный, огненный. Их было меньше всего, но всегда такие колючие! Она замерла, запрокинул голову, наблюдая движение разноцветных потоков, а потом вдруг услышала шаги за спиной. Раньше в ее сне всегда было пусто! Она испуганно дернулась и начала просыпаться.