На экране появится надпись крупными буквами: «Автор повествует».

Автор говорит: (Слова озвучиваются)

–  Времени мало – оно быстротечно. Все меняется под его нежным, иногда сильным ветром. Здания, города, деревни. Отношения к событиям. Лишь одно чувство движется из эпохи в эпоху вместе с человечеством. Имя этому чувству – Любовь…

Люди, которые четко знают прототип фильма могут удивляться:

– Ведь в их жизни не случались подобных событий!… Но ведь эти события происходили когда-то в чьей–то жизни! Что важно, т.е. для повести не то, кто или что там есть, важно, что в жизни этого человека произошло что-то огненное, прекрасное чувство, называемое любовью…

Эпилог

Весна. Улица. Цветущие деревья (урюк, вишня, черешня); их можно увидеть через низкие глинянные стены.

Вода протекает в арыке (узкая канава) возле стен. Русская женщина с узлом. Рядом с ней две девочки трех-четырех, пяти-шести лет. Рядом женщина: на груди степлер, волосы завязаны резинкой и накинута на ней платок – Гульчехра опа (Их разговоры идут на русском языке. В кадре дан синхронный перевод).

Гульчехра:

–  Гости, мы прибыли к месту назначения…

Любовь Ивановна: (С легкой улыбкой)

– Мы арендуем комнату в этом доме? Я хотела сказать, что у нас сейчас нет денег, чтобы заплатить за аренду. Но я буду работать. Как бы тяжело не было, я буду работать. Я заплачу позже…

(Во время разговора она иногда гладит волосы худых, испачканных девочек, идущих рядом с ней)

Гульчехра:

– Правда, говорят: «Оплата за место». Я также слышала поговорку: «Дайте жизнь тому, кто уступает своё место». Но наша нация дает место жертвам войны не только из своих домов, но и из своих сердец и души. Такой подарок оплачивается любовью, а не деньгами.

(Гульчехра во время разговора стучит в маленькое стальное кольцо выцветшей синей двери)

Любовь Ивановна:

–  Кажется, они не слышат… Тебе нужно бить оба кольца вместе? (Снова гладит девочкам головы. Девочки смотрят на растущие у ручья мяту и одуванчики.)

Гульчехра:

–  Наверное, вы слышали поговорку, что на Востоке ничего не происходит зря… Если большой звонок в двери гремит, значит, пришел мужчина. Затем дверь открывает молодой парень. Если мы прикоснемся к маленькому кольцу, это означает, что пришла женщина. Дверь будет открывать женщина…

Любовь Ивановна: (Удивленно)

– Я впервые слышу такие символы. Я была одновременно удивлена и впечатлена…

(Гульчехра сильнее стучит в маленькое кольцо двери. Через мгновение на пороге появляется Бону)

Бону:

– Здравствуйте! Входите, входите, сестра Гульчехра. Знаете, я сидела за машинкой, поэтому не услышала стук двери, извините…

Гульчехра:

– Знаю, знаю. Сшить тяжелые ватные фуфайки для отправки на войну непросто. Это требует силы. Дай Бог тебе сил. Я привела к вам гостя…

Бону: (Открывает дверь шире)

– Добро пожаловать! (Взглянув на посетителей): Видно, очень измучились. Бог, закончи эту войну! Убей Гитлера и всех нацистов! Люди рассыпались в разные стороны!

(Бону приглашает посетителей во двор. На глиняной супе (Эта возвышенность высотой 0,5 метра и размером 3х3 метра) стоит ручная машинка. Рядом с ней черные, толстые ткани. Тутовое дерево… во дворе пахнет спелой шелковицей. Бону достает одеяла, собранные в одном конце супы. Русская женщина чувствует себя очень некомфортно. Девочки цепляются за юбки матери и наблюдают.

Гульчехра: (указывая рукой на верхную часть супы)

–  Ну-ка, гости, идите наверх!

(Женщина иногда смотрит на свои грязные конечности на ступеньках, иногда на старое, но аккуратное одеяло. Бону чувствует этот взгляд)

Бону:

– Сначала помолимся. Потом я принесу вам горячую воду, и сможете умыться!

Любовь Ивановна:

– Спасибо! У нас не было для питья капли воды. Фашисты взорвали наши водопроводы…

Бону:

– Боже – пусть Господь накажет тех, кто перекрывает воду и мучает людей!

Гульчехра: (раскрывает руку в молитве)

–  Боже, пусть ушедшие на войну, вернутся благополучно и здоровыми!

(Кадр меняется. Бону греет воду в большом котле, а Любовь Ивановна льет воду на головы дочерям и брызгает водой из тазика.)

Бону: (наливает чай из чайника и протягивает сначала Любови Ивановне, потом девочкам)

– Возьмите, мои милые девочки, добавьте в хлеб шелковицу, будет очень вкусно…

Любовь Ивановна: (берет две ягоды шелковицы и кладет их в рот, закрывает глаза и качает головой)

– Это очень мило, возьмите, девочки мои. (Девочки смотрят то на одну руку, то на другую)

Бону: (Смеется)

–  Кстати, вы привыкли всю еду есть ложкой! Шелковица не прилипает к ложке. Вот так (показывает на кончик руки), мы красиво берем его в руки. (Девочки с аппетитом едят шелковицу)

Любовь Ивановна:

– Мы доставили вам неудобства, извините… Ваш муж на войне, и у вас пятеро детей. Нас временно разместили у вас. Сказали, что нам следует отдохнуть пару дней и забыть об усталости в дороге, а за это время мы подготовим тебе дом, в котором будешь жить до конца войны…

Бону:

– Не смущайтесь Люба. У всех нас сейчас есть одна забота. Хотя наш дом маленький, наше сердце широкое. Как зовут этих красавиц?

Любовь Ивановна:

– Моя старшая – Роксана, младшая – Светлана…

Бону:

– Вы дали им красивые имена. Мои дети: Шадия, Одил, Ойбек, Озод и Гули. Дети поехали на хашар к нашим родственникам. Они скоро придут.

Любовь Ивановна:

–  Хашар… Что это значит?

Бону:

– Это означает взаимопомощь. Мы, узбеки, никого не оставляем наедине с тяжелым трудом… У одного из наших родственников во дворе много тутовых деревьев. Они продают то, что у них остаются от детей. От этого детские ручки будут ловкими…

Любовь Ивановна:

– Я понимаю… Имена у твоих детей тоже красивые, Ойбек… Это связано со словом "Ойдин"?

Бону:

– Да.

Любовь Ивановна:

– Тогда имя вашего сына схожа с именем моей дочери Светланой.

Бону:

– Раз уж вы по счастливой случайности будете жить среди узбеков, давайте дадим этим красивым девочкам имена по-узбекски. Назовём: Роксану – Раъно, Светлану – Ойдин…

Первая серия

Детство

Первое видение

Ночь. Двор в этом эпилоге. Супа. Полная луна плывет по небу. Лучи её падают на плечи матери и ребенка, сидящих на помосте среди листьев деревьев, которые дрожат на их головах и плечах. Тихую ночь сопровождает тихая, мелодичная музыка.

Ойбек лежит, положив голову на колени матери. Бону с любовью гладит его волосы.

Бону:

–  Спи, мой жеребенок… Ты же знаешь, я целый день сижу за швейной машинкой. У меня болят плечи и глаза…

Ойбек:

–  Мамочка! Дайте я попробую помассировать ваши руки и плечи…

Бону:

–  Твои руки еще тонкие, как шелк… Твоя сестра Шодия – моя старшая. И рука её, и глаза окрепли. Когда ты вырастешь, ты будешь храбрым юношей, тогда ты меня не утомишь, ты понесешь меня на руках… Так ли это, мой жеребенок?

Ойбек:

–  Конечно, я свезу вас на луну – в небо…

Бону: (наклоняется и целует Ойбека в щеки)

– Решайся, жеребенок! Даже если ты не возьмешь меня на луну в небо, возьми меня на тропы, по которым ходил твой отец… Что это за место это молдавское село «Слободко»? Остались ли там следы твоего отца на улицах и деревьях?

Ойбек: (пытаясь отвлечь мать от болезненных воспоминаний)

– Мамочка, если бы вы шили рубашку вот так из тонкой материи вместо того, чтобы шить тяжелую хлопчатобумажную блузку (показывает рукой), ваши руки и плечи не болели бы…

Бону:

–  Мой умный сынок! Но если солдаты выйдут воевать в тонкой одежде, пуля сразу пронзит их тело… Ведь сшитые нами куртки согреют их тело и душу…

Ойбек:

–  Когда я вырасту, я стану солдатом, верно? Я буду носить шляпу с пятью звездами на лбу…

Бону:

– Нет, сын мой. Усердно молю Бога: пока ты не подрастешь, не будет нужды в солдатах в стране! Ты будешь учёным, мой сын!

Ойбек:

– Ученый – это величайший человек?

Бону:

– Да, сын мой. Ученый – один из самых уважаемых и умных людей…

Ойбек:

– Он сильнее Алпомиша и Горогли?

Бону:

–  Они все сильнее друг друга, мой жеребенок. Умнее друг друга. Давай, спи! Завтра мне снова придется вставать рано…

Ойбек:

– Мамочка, мать моего друга Бори говорит: «Как бы вы не хотели спать, приходите домой и спите. Говорят, если будете спать на улице под ореховым деревом, то появятся джины и околдуют”. Кто такие джины?

Бону:

– Ты очень любознательный, мой жеребенок. Джины забавные существа. Они строят свое жилье в грязных, грязных местах, где не разметаются, скапливается мусор. Наши дворы подметены и политы. Всюду чистота. Кругом цветы. Итак, ангелы строят своё жилище на наших местах…

Ойбек:

–  Кто такой ангел, мама?

Бону:

– Посланники Бога. Они спускаются с небес и записывают в свои тетради хорошие и плохие поступки людей…

Ойбек:

– Тогда почему я не могу их видеть?

Бону:

– Мы не можем их видеть. Но они видят нас…

Ойбек:

–  Ангелы контролируют наши действия?

Бону:

–  Да, сын мой…

Ойбек:

–  На кого они похожи?

Бону:

–  Они похожи на кого-то, кого ты очень любишь. Закрой глаза. Кого ты видишь? (Ойбек закрывает глаза и протягивает руку. В его воображении Светлана-Ойдин предстает в платье с изображением бабочек)

Бону:

– Ты видел меня, сынок?

Ойбек: (Пристыженно, затыкает голову в юбку матери)

– Да, мамочка – дорогая… Я тебя видел… Милая, расскажите мне сказку, тогда я быстро усну.

Бону:

– Ну, слушай, сынок. В давние времена в Ташкенте жил богатый человек по имени Олимбой. У него было много земли и много бассейнов. Они чрезвычайно были богаты, а также являлись очень трудолюбивыми и честными династией. (В кадре изображен Олимбой, его поля, где лежат хлопковые поля с раскрытым хлопком, и ручьи, откуда текут прозрачные воды. За кадром слышен спокойный, тихий, манящий голос Бону)… У него были трое сыновей: Тухтабай, Кадирбай и Абдуллабай.

Ойбек: (Открывая сонные глаза с воображением)

Как мой старший брат – Одил, младший брат – Озод?

Бону:

– Да, они тоже были три братья, как и ты. Но у тебя еще есть сестра Шодия и сестра Гули…

– Итак, этот Олимбой не переставал раздавать своим детям золотые монеты для развития торговли…

Ойбек:

–  Этот Олимбой покупал своим сыновьям кожаные сапоги?

Бону:

–  Что ты имеешь в виду? Олимжонбой всегда привозил сыновьям зарчопоны из золотой нити и зар ковуш…

Ойбек: (Вздыхает)

– Он был очень хорошим отцом…

Бону:

–  Все отцы желают своим детям добра, жеребенок. Но не у всех пап есть такая возможность. Этот Олимбой думал не только о своих детях, но и о чужих детях. Он отправлял талантливых соседских детей учиться в развитые страны…

Ойбек:

–  Я тоже талантлив, не так ли?

Бону:

– Слава Богу, ты тоже талантлив. Если тебе повезет, ты будешь учиться в лучших университетах развитых стран…

Ойбек:

–  Большой-большой… Неужели я не могу в них заблудиться?

Бону:

–  Не заблудишься, жеребенок, не заблудишься! Ты моя радость, моя поддержка! Поспишь или послушаешь продолжение сказки?

Ойбек:

– Я хочу слушать сказку…

Бону:

– Сыновья того Олимбоя были такими же храбрыми и отважными, как и их отец. Они строили для людей гостиницы и концертные залы. Он не тратил свое богатство на удовольствия. Они говорили, что земля должна быть как земля. (Ойбек не очень хорошо понимает слова матери. Он поднимает голову и слушает с открытым ртом)

Ойбек:

– А что позже?

Бону:

–  Тогда со северной стороны напал семиглавый дракон по имени Шуро. Он проглотил все богатство Олимбоя, его сыновей и других богатых людей Узбекистана.

(Ойбек видит дракона, пожирающего людей, пшеницу, коконы, хлопок и золото. Хотя его живот раздувается, как шар, дракон не перестает есть…)

Те богатые люди, которые отдали Правителям советских законов (Шуро) свое богатство, заработанное потом лба…, едва выжили, – это твои деды, деды твоего отца, отец, дяди… Если бы не дракон по имени Шуро, ты бы носил зар ковуш и зар-чапон… Ведь мои деды тоже были богатыми людьми… Моего отца звали Ташпулат – золотым ювелиром по драгоценным камням…

Ойбек: (задумчиво, закрывая глаза)

–  Мастер, ювелир по драгоценным камням…

Бону:

–  Я сошла с ума что ли? Хочешь, я спою песенку… (Она поет «Отмагай тонг…

(Пусть не наступит рассвет, чтобы не прервать прекрасный сон)…» сладким, мягким голосом. Ойбек засыпает. Во сне снятся Олимбой и Ташпулат–ювелир. Они сидят на золотой горе)

Второй вид

Зима. Идет снег. Одил и Ойбек идут в школу. Следы тележки на заснеженной дороге. Кто-то убирает снег на низких крышах домов. Детская одежда старая, а ноги голые без носок.

Ойбек:

–  Брат, следуй по следам тележки. Тогда вас не занесет снегом.

Одил:

–  А ты? У тебя тоже снег идёт в калоши…

Ойбек:

– Я бегу так, что снег не успевает попасть в калоши (Он бежит, брат отстаёт, он останавливается и ждет. Меняется кадр. Школа. Учебный класс. Несколько детей разного возраста и внешности). Сидят в одном классе. В класс входит учитель Гиёскори Мусаев (снимает с пришедших детей распашонки и вешает их на вещалку. Снимает обувь и вытирает ноги полотенцем. Та же сцена повторяется, когда заходят Ойбек и Одил)

Гияскори Мусаев:

–  Давайте, ребята, у нас тепло, хоть и идет снег? Теперь приступим к изучению букв «Азбуки»…

Ойбек: (вставая)

–  Учитель, могу ли я задать вам один вопрос?

Гияскори Мусаев:

–  Спокойно, спокойно, мой любознательный, умный ученик…

Ойбек:

– Все дети в этой книге «Алифбо» носят кожаные сапоги. А у нас только резиновые калоши…

Гияскори Мусаев:

– Почему ты хочешь это знать?

Ойбек:

– Мне интересно!

(Дети смеются)

Гияскори Мусаев:

– Не смейтесь! На самом деле каждый из вас, как и Ойбек, должны спрашивать: «Почему?» "Почему?" Вам следует подумать… Когда ответы на эти вопросы будут найдены, в жизни произойдут перемены. То есть, вы тоже будете носить кожаные сапоги. Вдруг, если тебе не удастся носить кожаные ботинки, то твои дети будут.

(Дети громко смеются. Ойбек положил голову на парту. Он представляет своих детей. Ребенок кажется похож то на брата Одиля, то на брата Озода. Еще он видит маленькую девочку в алой шубке и на голове красная шапка. Она почему-то похожа на Светлану (Ойдин), дочь русской семьи, которая какое-то время жила в их доме, а потом переехала на другой конец города, где есть русская школа. Ойбек краснеет от этих мыслей.

Гияскори Мусаев:

–  Вот о чем вы, дети… О чем ты думаешь Ойбек, мой превосходный ученик?

Ойбек: (вставая)

–  Учитель, я обязательно буду носить кожаные туфли и сапоги!

(Решимость взрывается в его глазах. Голос барабана присоединяется к звону колоколов)

Третий вид

Осень. Поле для корма овец. Блеяние овец и коз слышно издалека. Сквозь деревья видны лучи заходящего солнца. Группа детей играет в ореховую игру – «ган». Ойбек подходит к детям. В руке у него «сокка», то есть орех, с помощью которого он играет в игру «ган».

Ойбек:

–  Ой, ну вы все собрались…

Один из ребят:

– Только тебя не хватает. Поэтому игра не очень удается…

Староста:

– Ойбек, дай мне то, что в руке.

Один из ребят:

– Давай, Ойбек, пройди пограничный контроль!

Другой мальчик:

–  Ойбека вовсе проверять не надо. Он всегда играет честно, как настоящий разведчик.

Староста:

– Правило одинаково для всех. (Ойбек протягивает орех-сокку. Староста держит его двумя пальцами и подносит к глазам. Сжимает в ладони, затем возвращает Ойбеку)

Староста:

– Можно войти в игру. (Дети стоят толпой. Орехи расставлены через 0,5 метра на расстоянии около пяти–шести метров. Ойбек щурится и вскидывает сокку. Каждый раз, когда его сокка касается другого ореха на расстоянии 2–3х метров, орех крутится, и Ойбек с удовольствием играет. К концу игры у него потеет лоб и волосы прилипают к лбу, карманы его большого жилета полны грецких орехов.

Один из ребят:

–  Ты знаешь, что выиграешь, поэтому носишь жилет своего отца…

Другой мальчик: (шепотом)

–  «Дада», отец Ойбека… давно они от него не получали писем, может, он погиб, как герой, как мой отец…

Один из мальчиков:

– Сделай свое дыхание теплым! (Ойбек слышит их шепот. В его памяти оживает мать)

В это время из соседнего дома выходит Бону с узлом…

Шодия:

–  Мама, что это за узел?»

Бону:

– Пусть Бог даст ему, наш сосед Талиб ака отдал часть одежды своих детей: «Бону, эта одежда моим детям не подходит – маленькая. Наши дети растут как братья и сестры. Если они будут носить одежду друг друга, в этом нет вины», – сказал он. Я взяла… (Развязывает узел) Почему бы вам не примерить: – Одил, Ойбек, Озод…

Шодия: (Печально отходит в сторону)

– Если отец не уехал бы на войну…, если за нами присматривали дяди, разве мои братья носили бы такую чужую-старую одежду?

Бону:

–  Не грусти, моя радость. Эти дни тоже пройдут. Даст Бог, если твой отец благополучно вернётся с войны, твои братья тоже будут носить новую одежду. Мы вернем то, что дал Талиб ака, но новое. Не смущайся, Бог не оставит чьих-то прав другому. Не сердись на дядю, будь умницей. Твои братья все равно будут носить эти рубахи. Давайте, мои смельчаки, примеряйте, что кому подходит! (Одил, Ойбек и Озод изо всех сил пытаются надеть подержанную одежду. Ойбек мысленно возвращается на игровую площадку, держа в жилете полный карман грецких орехов)

Ойбек:

– Я прекращаю игру. У меня есть работа. Не останавливайте игру. (начинает уходить)

Один из мальчиков:

–  Можно ли так долго играть с одным орехом? Нет, я не верю. Может быть, он налил немного ртути в орех и приклеил его…

Ойбек:

– Ты сказал, что я обманщик? (Ребенок в страхе отшагнул).

Ойбек:

–  Почему ты сначала говоришь, а потом убегаешь? Высказались, держите свое слово, будьте смелыми! (Сминает орех в ладони, подносит его к глазам ребенка) Вы видели? Стоп, теперь вы очень ясно видите, жесткий это или нет… (Ойбек оглядывается, находит круглый камень. Он приседает и колит орех. Вокруг разлетаются скорлупа и ядра ореха)

Ойбек:

–  Вы видели, была ли ртуть в скорлупе?

Один из мальчиков:

– Не сердись, Ойбек, этот новичок не знает, что ты честно играешь.

(Один из ребят наклоняется, подбирает зернышки, смешанные с землей, и очищая кладет их в рот)

Один из мальчиков:

–  Я же тебе говорил, что Ойбек никогда не обманивает…

(Староста похлопывает по плечу Ойбека, который собирает орешки, выпавшие из кармана.) Всегда я тебе доверял. Пришло время перемолоть твою драгоценную сокку.

Ойбек:

– Если поломал Сокку, это ничего. Главное, не потеряй свою репутацию. Потому что для меня нет ничего больше, чем честность!

(В кадре одна за другой показаны сцены, изображающие детские игры.) Дети играют и стреляют чилляк. Кто стрельнул далеко, он выиграл. Побеждённый будет носит на себе победителя до конца улицы. Дети ведут борьбу с равными…

Дети строят ворота из камней и играют в футбол. Эти игры продолжаются с шумом. Ойбек рассматривается как ведущий игрок.

Он участвует в собачьем бою на поле со своей собакой «Кашкой»…

Четвертый вид

(Холодно. «Туф» – слюна не падает на землю. Перед продовольственным магазином стоит шеренга людей в фуфайках и жилетках. Большинство из них – женщины, маленькие дети. Несколько мужчин, опираясь на костыли. 7–8-летний Ойбек тоже в ряду со своей мамой).

Одна из женщин:

–  Когда закончится эти ужасы войны и когда мы перестанем стоять в очереди за хлебом?

Вторая женщина:

– Скажи «Боже», скажи «Спасибо». Хотя дают хлеба по 200 грамм на человека. В некоторых местах оказывается, люди едят чтобы утолить голод – трупы животных…

Третья женщина: (плюя себе на воротник)

–  Да хранит тебя Бог! Лучше умереть, чем идти на такой шаг.

Раненый: (Перебивает)