Цитаты из книги «Здесь, в реальном мире»

Но иногда ему хочется побыть одному. Иногда ему побыть одному. А если родители так сильно им разочарованы — ну что поделаешь, не повезло с сыном, — может, можно как-то смириться?

Вару только и оставалось, что скорбно наблюдать, как она бредёт к нему. Небось хочет прямо в глаза сказать, как жалко и смехотворно он выглядел. Но он ошибся.— Ты не можешь сам это сделать, — сказала она. — Тебя должен окунуть кто-то другой.Она обхватила его шею сзади одной рукой, а вторую положила ему между лопаток. — Наклоняйся назад, — сказала она. — Я тебя окуну. Но только не проси сделать тебя нормальным. Ты уже в сто раз лучше, чем нормальный.

Он поднял голову. Или вот взять облака. С научной точки зрения, это скопления водяных капель или кристалликов льда. Но вот, допустим, трое смотрят в небо, и каждый видит своё: дракона; близость дождя, полезного для папай; знак, что не надо брать человека за руку.

Больше всего он думал о том, что она чувствовала, когда держала его руку. И вспоминала ли она об этом хоть раз. И захочет ли она, чтобы её кто-нибудь когда-нибудь взял за руку. Он стал незаметно передвигать правую руку, пока она почти не коснулась левой руки Джолин.

А я вот кто. Её рисунок гораздо больше походил на настоящий герб. В качестве оружия на нём красовались совок и грабли, и всё это пламенело и сверкало — она извела целую банку блёсток.Вар показал на крошечный рисунок в углу. — Это папайя, — ответила Джолин. — Это тоже я.

А. Ну тогда ладно. Но мне одиннадцать с половиной. Если ты будешь меня от всего ограждать, я просто не выживу. — В смысле?— Меня расплющит. Если я не начну жить в реальном мире, жизнь наедет на меня и раздавит.После этих его слов у мамы сделался такой испуганный вид, что Вар сам за неё испугался.Та кассирша в «Греческом рынке» сказала тогда, что всё растёт и вырастает таким, как нужно. Вар чувствовал, что именно это сейчас и происходит. Он сел за стол напротив мамы. — Мама, я не маленький. Ты очень хорошо меня оберегала и от всего защищала, но теперь я вырос и стал сильным.

Миссис Лемон снова скрестила руки на груди. На этот раз её тонкие руки и тонкая фигура в жёлтом костюме напомнили Вару солнечные лучи. Лучи справедливости. — То, как с тобой поступили, — это просто нечестно, — продолжала она. — Ты не ребёнок, ты должен знать правду. Ненавижу несправедливость, а ты? Велика-Важность была права: когда ты не один, гораздо легче.

То, что ты сказала… Что я живу в Волшебной Стране Справедливости. Ты неправа. — Его осенило ночью, и он потом долго лежал без сна, придумывая, какими словами он об этом скажет. — Вернее, в одном ты права: когда случается что-то плохое, я не хочу с этим просто так мириться. Но я и не хочу, чтобы оно — хоп! — и превратилось во что-нибудь хорошее, как по волшебству. Я хочу, чтобы оно стало таким, каким могло бы быть. Кто-то должен этого хотеть, иначе плохое так и останется плохим.

Джолин. Почему ты со мной поехала? — Ты же сам сказал: твоя бабушка просила меня приезжать. — Ну прямо сама чуткость и заботливость, выполнять капризы старушек для неё в порядке вещей. — И, кстати, тебя всю неделю не было, и мне стало типа скучновато. Вар ощутил в себе лёгкое гудение — как будто засветился изнутри. Значит, Джолин тоже по нему скучала!

Всё на свете когда-то раньше было чем-то другим, — начал он. — И потом тоже станет чем-то другим. Иногда, если хорошо вглядеться в какую-то вещь, можно это увидеть. Увидеть всю её историю.