Цитаты из книги «Из Лондона с любовью»

ходила мама. И хотя нас разделяет

Процесс написания книги – это катание на американских горках: озарения и находки сменяются неуверенностью в себе и усталостью, радость и удовлетворение – чувствами одиночества и пустоты.

Все законно, объяснила Милли, о, как это было законно. Фрэнк распорядился мною как обанкротившимся предприятием, которым ловко завладел, а затем ликвидировал. Но это была тропа войны нового типа, и она вела вглубь и вдаль. Мало того, что он обратился в суд с просьбой лишить меня какой-либо супружеской поддержки или алиментов, сославшись на мой статус негражданина. Это можно было пережить, но страницы о Валентине разбили мне сердце. Он сослался на то, что я «оставила семью», как на повод предоставить ему полную опеку

Она верила в настоящую любовь, пусть даже у них с папой ее не было. Даже в детстве я чувствовала, что ее сердце тоскует о ком-то или о чем-то, – реальном или воображаемом. Как будто она… не знаю… вроде как грезила наяву, если в этом есть какой-то смысл. И я всегда спрашивала себя… – Его звали Эдвард, – кашлянув, говорит Милли из-за прилавка. Мы с Лайзой удивленно оборачиваемся. – Человек, которого любила твоя мама. Она по уши влюбилась в него с первого взгляда. Хотя я всегда знала, что брак моих родителей не походил на любовный роман, в глубине души я надеялась, что ошибаюсь, что, возможно, они по-настоящему любили друг друга, хотя и были очень разными. Как ни странно, вера в то, что я произошла от союза двух любящих людей, давала мне какое-то утешение, даже опору. Но сейчас мне правда нужнее, чем иллюзорный душевный покой, поэтому я слушаю с комком в горле, ожидая, что скажет Милли дальше. – Они мало встречались, – говорит она. – Но это были лучшие дни в жизни Элоизы.

Я вглядывалась в его усталое лицо в поисках хоть малейших признаков человека, которого встретила в Лондоне много лет назад.

Может, расскажешь мне, чем ты занималась на самом деле? – Фрэнк, черт возьми, ты о чем? Он протянул мне конверт из плотной бумаги. – Загляни внутрь. Ошеломленная, я вытащила стопку фотографий. На верхней крупным планом были сняты Питер и я, как мы разговаривали вчера вечером на тротуаре. Я отвернулась, но Фрэнк схватил меня за подбородок, заставляя смотреть. – Посмотри, – потребовал он. Я послушалась и стала смотреть другие фотографии – некоторые сделаны несколько месяцев назад – на которых я входила или выходила из домов в районах, где посещала распродажи имущества. – Фрэнк, это смешно, – наконец сказала я с бешено колотящимся сердцем. – Ты шпионил за мной, когда я ходила за покупками? – У меня только один вопрос, Элоиза, – сказал он, осуждающе глядя на меня. – Неужели ты думала, что сможешь меня одурачить? Что я ничего не узнаю?

Так я же могу ему позвонить, – говорит Дебби, хватаясь за телефон. – На днях как раз говорила с мамой – он не женат, это точно. Я бы могла устроить вам свидание за ланчем или кофе. Я качаю головой. – Нет-нет, не стоит. И, потом, разве ты сама на него не претендуешь? – Брось, – говорит она, протягивая левую руку и демонстрируя кольцо с бриллиантом. – Я помолвлена. К тому же романтические возможности для нас иссякли, когда нам обоим стукнуло девять. Целоваться с ним было бы все равно что… с братом. Фу. Я смеюсь. – Ну так что, – продолжает она, взяв следующую прядь моих волос, – познакомить вас? – Даже не верится, – говорю я, поворачиваясь к Лайзе за поддержкой. – Что же это будет – свидание вслепую? Уж не знаю. Хотелось бы, чтобы это произошло как-то… более естественно.

Как вы все-таки познакомились? – спросила Милли, словно того, что я ей уже рассказывала, было мало, и она искала в моей истории нестыковки. – Говорю же тебе – в «Хэрродсе». Забыла? Он пришел купить подарок матери на день рождения. – Или подружке, – хихикнула Милли. Я вздохнула. – Ради бога, Милл. Неужели ты не можешь просто порадоваться за меня? Она пожала плечами. – Ну, и что же он ей купил? – Шарф, – улыбнулась я. – От Hermès. Милли это не впечатлило. – Ты его обслужила, и он тут же… пригласил тебя на свидание? Эл, дорогая, я не сомневаюсь, что у Роджера Уильямса в мизинце больше обаяния, чем у большинства мужчин, вместе взятых, но давай все же не будем забывать, что он один из самых известных волокит в Лондоне.

Мой честолюбивый муж окончил юридический факультет и намеревался карабкаться вверх по карьерной лестнице. Мне же было интересно взбираться только на одну лестницу – на стремянку в отделе старинных книг.

Вместо того чтобы изливать на подписчиков вдохновение, почерпнутое из стопки романов на моей тумбочке, я отслеживала Мисси.