– Я только не понимаю, как ей удается настолько держать вас в узде, – без обиняков призналась Аэлина. – У Рована не так. Если я отдаю ему распоряжения, они не требуют беспрекословного исполнения и только так, как я сказала. Нужно очень туго натянуть связующие нити, чтобы он… подчинился. Но даже тогда я скорее прошу, чем приказываю.
– У тебя так, у Маэвы по-другому, – сказал Гарель. – Многое зависит от личности того, кому приносят клятву. Вы оба приносили клятву на основе любви, живущей в ваших сердцах. Ты не ставила перед собой цель владеть Рованом и помыкать им.
Услышав слово «любовь», Аэлина едва не вздрогнула. В тот день… когда Рован пил ее кровь, глядя ей в глаза… до нее начал доходить смысл происходящего. Чувство, связавшее их, было могущественным и неизъяснимым. Ни в каком языке не нашлось бы слов, чтобы рассказать об этом чувстве… Оно родилось на основе их дружбы, и дружба дала ему силу.
– Маэва настроена на власть и управление теми, кто приносит ей клятву, – добавил Фенрис. – Связующие нити скручены из подчинения ей в большом и малом. Она приказывает, мы повинуемся. Выполняем все, что она пожелает.