Цитаты из книги «В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль»

Как и в Венгрии двенадцатью годами ранее, советские танки и войска положили конец этому эксперименту. Именно этот акт заставил Сартра и де Бовуар окончательно отвергнуть советскую модель – только чтобы начать восхвалять таких личностей, как Мао Цзэдун и Пол Пот.

Но были люди, которых все еще волновали эти вещи, и их можно было найти прежде всего там, где свобода и подлинность были под угрозой. Одним из таких мест была Чехословакия в 1968 году и после. В то время как парижские студенты относились к Сартру как к почтенной реликвии, молодые чехи и словаки читали его произведения так, словно они только что вышли из печати.

Позже, на рубеже XXI века, Жан Бодрийяр отверг сартровскую философию как исторический курьез, подобный классическим фильмам 1950-х годов, чьи старомодные психологические драмы и четкая характеристика «прекрасно выражают – уже банальные – постромантические предсмертные муки субъектности». Никому больше не нужна такая «экзистенциальная одежда», писал Бодрийяр. Кто вообще сегодня заботится о свободе, недобросовестности и подлинности?

В 1966 году Мишель Фуко предсказал, что «человек», будучи относительно недавним изобретением, вскоре может быть «стерт, как лицо, нарисованное на песке на берегу моря» – образ, напоминающий призыв Леви-Стросса к исследованиям, которые «растворят человека».

Новые романисты также выступили против его литературной эстетики: Ален Роб-Грийе в своем манифесте 1964 года «За новый роман» (Pour un nouveau roman) отверг Сартра и Камю за переизбыток в них «человеческого».

Действительно, на сцене уже появились новые философы, реагировавшие на персонализированный стиль мышления экзистенциализма.

Освобождение пришло; экзистенциализм может уйти на покой.

Студенческие демонстрации, забастовки, оккупации, любовь и борьба 1960-х годов представляют собой исторический период, на который можно указать и смело сказать, что экзистенциализм сделал свое дело.

Даже если из их кармана не торчал томик Камю, де Бовуар или Сартра, они приняли двойное сартровское обязательство: сохранять личную свободу и политическую активность.

Он через свою оптику рассмотрел большие социальные перемены, которые последовали в последующие годы, с ростом студенческих радикалов, путешествующих хиппи, отказников от призыва во время войны во Вьетнаме и всех тех, кто бросился в расширяющие сознание наркотики и дух свободного сексуального эксперимента.