Цитаты из книги «В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль»

По ее словам, он казался более живым, чем другие философы, – более энергичным, – но это потому, что философия и жизнь были для него одним и тем же.

другом эссе он пишет о том, как писатель эпохи Возрождения Мишель де Монтень положил в основу человеческого существования «не самоудовлетворенное понимание, а сознание, пораженное самим собой».

Такая философия может рассматриваться как форма искусства – способ делать то, что, по мнению Мерло-Понти, делал Сезанн в своих картинах повседневных предметов и сцен: брать мир, обновлять его и возвращать почти без изменений, не считая того, что теперь он был замечен.

Вот что его удивляет, и для него не может быть и речи о том, чтобы отмахнуться от этой загадки, «решив» ее. Задача философа состоит не в том, чтобы свести таинственное к четкому набору понятий или смотреть на него в благоговейном молчании. Она заключается в том, чтобы следовать первому феноменологическому императиву: идти к самим вещам, чтобы описать их, пытаясь «строго выразить словами то, что обычно не выражается словами, то, что считается невыразимым».

Мерло-Понти, погружаясь в таинственное, все ближе подходит к основам жизни: к акту поднятия стакана и питья или к покачиванию ветки, когда птица улетает.

Традиционная философия не имеет названия для этой «видимости», пишет Мерло-Понти, поэтому он использует слово «плоть», в значении гораздо большем, чем просто физическая субстанция. Плоть – это то, что мы разделяем с миром. «Это наматывание видимого на видящее тело, осязаемого на осязающее тело». Именно потому, что я плоть, я двигаюсь и реагирую на вещи, наблюдая за ними. Именно это заставляет меня «следить глазами за движениями и контурами самих вещей».

«Как будто наше видение формируется в сердце видимого или будто между ним и нами существует такая же близость, как между морем и берегом».

Я никогда не заглядываю в мир из безопасного места за его пределами, как кошка, заглядывающая в аквариум. Я сталкиваюсь с вещами, потому что они сталкиваются со мной.

Таким для него был идеальный способ осмыслить связи между сознанием и миром. Одно сцепляется с другим, словно перекрещивающиеся звенья вязания.

идея сознания как «хиазма». Слово «хиазм» происходит от греческой буквы «хи», которая пишется как χ, и означает форму перекрещивания.