в условиях, когда уделом человека XX столетия становится жизнь под постоянной угрозой смерти, – в таких условиях единственной жизнеутверждающей позицией, разумеется, оказалась та, которая требует принять мысль о смерти, живя с ощущением ее поминутной близости и отделясь от обществ и порвав со своими корнями, чтобы отправиться в не знающее предуказанных маршрутов путешествие, подчиненное бунтующим императивам личного человеческого «я». Иными словами, независимо от того, признаем ли мы жизнь преступной или нет, суть нашего выбора сводится к поощрению психопатологического начала в личности.