Цитаты из книги «В кафе с экзистенциалистами. Свобода, бытие и абрикосовый коктейль»

как говорят философы, что жизнь нужно понимать задом наперед. Но они забывают о другом утверждении, что ее нужно прожить вперед. И если задуматься над этим утверждением, то становится все более очевидным, что жизнь никогда не может быть понята во времени, потому что ни в один конкретный момент я не могу найти потаенный угол, из которого можно ее понять.

Вот почему среди всех экзистенциалистских произведений меньше всего меня утомляет автобиография де Бовуар с ее описанием человеческой сложности и постоянно меняющейся сути мира. Она дает нам всю мощь и живость экзистенциалистских кафе, вместе с «серым небом над морем облаков, пурпурным остролистом, белыми ночами Ленинграда, колоколами Освобождения, оранжевой луной над Пиреем, красным солнцем, встающим над пустыней» – и всем остальным изысканным, сияющим цветением жизни, которое открывается человеку до тех пор, мы способны испытать его.

Тридцать лет спустя я пришла к противоположному выводу. Идеи интересны, но сами люди гораздо интереснее.

Я опьяняла себя концепциями, не принимая во внимание их связь с событиями и со всеми странностями жизни их изобретателей. Я не обращала внимания на жизни; главное – это идеи.

Когда я впервые читала Сартра и Хайдеггера, я не думала, что детали личности или биографии философа так важны. В то время это было распространенное убеждение в данной области, но это также было связано с тем, что я сама был слишком молода, чтобы хорошо разбираться в истории.

Мемуары Симоны де Бовуар делают ее одним из величайших интеллектуальных хроникеров XX века, а также одним из самых прилежных феноменологов. Страница за страницей она наблюдает за своим опытом, выражает свое удивление тем, что она жива, обращает внимание на людей и потакает своему аппетиту ко всему, что встречает.

Если бы мне пришлось выбирать интеллектуального героя в этой истории, то это был бы Мерло-Понти, счастливый философ вещей как они есть.

Мерло-Понти дал философии новое направление, взяв периферийные области ее изучения – тело, восприятие, детство, социальность – и поставив их на центральное место, которое они занимают в реальной жизни.

В «Феноменологии восприятия» он собрал самое полное описание того, как мы живем от момента к моменту, а значит, и того, чем мы являемся, – от женщины, которая пригибается, входя в комнату в высокой шляпе, до мужчины, который стоит у окна и смотрит на колеблющуюся ветку, с которой только что слетела птица.

Из всех этих мыслителей наиболее прямое отношение к цветению Форстера имел тот, от кого я изначально не ожидала ничего драматического, – Морис Мерло-Понти.