Глава 1

– Лиза! Ты, дрянь! – писклявый женский голос полон ненависти. Жена дяди влетает в помещение, как злобная фурия, покрасневшая, подобно спелому помидору. – Кто разрешал трогать мой крем для лица? Ты хоть знаешь, сколько он стоит?!

– Я ничего не трогала, – спокойно открываю холодильник, чтобы отгородиться от мегеры Инессы. Нарочно долго достаю графин, затем отхожу и ставлю на стол, располагающийся по центру просторной кухни.

Дверца закрывается громче положенного, сотрясая всё содержимое, потому что сноха агрессивно её захлопывает и идёт следом.

– Сюда смотри, это что, по-твоему? – со стуком швыряет открытую баночку. Та прокатывается по поверхности, останавливаясь возле меня, так как мы стоим по разные стороны друг напротив друга. Я спокойно разливаю вишнёвый сок по стаканам, она – активно жестикулирует руками с длинным красным маникюром. – Ты втихушку пользуешься моей косметикой, мерзкая девчонка. Смотри, смотри, она полупустая! Или хочешь сказать, что это Яночка? – кивает в сторону своей малолетней дочери, которая притаилась, сидя с бутербродом в руках.

– Да не трогала я твой крем, успокойся, – уже немного грубее отвечаю мегере с чёрными, как ночь, крашеными волосами. Я правда никогда не трогаю её вещи и уж тем более косметику. Это ведь индивидуальные средства гигиены. Просто у кое-кого мания величия и преследования. Инессе все подружки завидуют и хотят подражать, потому что она царица всей планеты. Конечно же, в кавычках.

– Глаза свои разуй и смотри, там половины нету! Ты хоть представляешь, каких усилий мне стоило достать этот крем с алмазной пудрой из Кореи?!

– Надеюсь не из Северной? – выгибаю бровь, откатывая действительно полупустую банку обратно её злобной хозяйке.

Милое чавканье доносится со стороны Яны. Я даже знаю, кто именно подворовывает косметику Инессы, но, конечно же, промолчу в очередной раз.

– Неблагодарная!.. Мерзкая!.. Нахлебница! – буквально выплёвывает каждое слово, смотря на меня в упор. – Ещё и лживая. Пригрели змею на шее!

Ретируется из кухни Инесса так же быстро, как и вошла, не добившись от меня признания. Полы её атласного халата разлетаются во все стороны, когда ведьма рисует сквозняк, оставляя после себя неприятный осадок на душе.

Мне было десять лет, когда родители погибли, и родной брат отца забрал сироту жить к себе. На тот момент они уже были женаты с Инессой, и на руках у них была двухлетняя Яна.

Отношения со снохой не заладились сразу же, она меня невзлюбила с самого момента, как я переступила порог дома, держа плюшевого медвежонка в руках. Помню этот серый и дождливый день, как сейчас. Я чувствовала себя такой брошенной, абсолютно никому ненужной и совершенно одинокой. В прочем, с того момента особо ничего не изменилось.

Усугубляла всё необъятная тоска по родителям. Я так сильно хотела, чтобы мама забрала меня домой, уложила в любимую кроватку, рассказала сказку на ночь. Чтобы папа, придя с работы, поцеловал в лоб, а на выходных сводил в парк на аттракционы.

В тот год я много и часто плакала, тоскуя. Отказывалась разговаривать и есть, чем сильно раздражала Инессу. Писалась под себя во сне по ночам от страха. В день аварии я была с родителями в той проклятой машине. Говорят, что чудом выжила, не получив сильных травм, в отличие от них…

Я понимаю мегеру. Кто захочет возиться с чужим ребёнком, когда у тебя свой маленький? Ещё, я благодарна Инессе. За счёт её нападок, я превратилась из тихой и скромной девочки в ту, которая может постоять за себя и не дать в обиду.

Моё одиночество скрашивала помощница по дому – тётя Валя. Добрая женщина, она, в какой-то степени, заменила мне мать. Именно Валя своими молитвами и святой водой избавила от испуга и отвадила писаться во сне. Она заплетала меня в школу, а когда я возвращалась, то садилась на кухне делать уроки. Валюша готовила ужин и параллельно помогала с домашним заданием.

На ней по сей день держится весь этот дом. Раз в неделю, по средам, у тёть Вали выходной, поэтому на хозяйстве вместо неё я. Правда, она, заранее всё готовит, чтобы сильно нас не утруждать.

– Лиз, – Яна спрыгивает со стула и подходит, обхватывая маленькой тёплой ладошкой мою холодную. Я была в её возрасте, когда попала в этот дом. – Я признаться хочу.

– В чём? – поворачиваю голову вбок, смотря сверху вниз на сестрёнку.

– Прости, это я взяла крем мамы, – тихо шепчет, заглядывая жалобно в самую душу.

– Зачем, Ян? – не ругаю её и уж тем более не виню, всего лишь хочу знать, для чего.

– Руки мазала… – уныло признаётся, грозясь вот-вот разрыдаться. – И помаду красную тоже я тогда брала, и карандаш для губ… и… тушь тоже я… – ребёнок решает сознаться во всех своих проделках, но я ни капли не удивлена.

– Ян, сколько раз говорила тебе, не трогай вещи мамы, она всё равно заметит. Бери мои вещи, я разрешаю.

– Но ты же не красишься, у тебя нет косметики, – хмурит бровки, отворачиваясь с горьким выражением лица.

– Хорошо, я куплю, чтобы ты могла таскать у меня, но пообещай, что больше так делать не будешь.

– Обещаю, – бубнит, возвращаясь на место к своему недоеденному бутерброду.

Вообще, дело не просто в косметике. Инессу во мне раздражает абсолютно всё: как я хожу, дышу, говорю, существую. Она придирается к каждому шагу, поэтому грызёмся мы с ней каждый день. Это стало уже традицией.

Дядя никогда не встревает в перепалки, ему это попросту неинтересно. Вадим Астахов занятой человек и всё свободное время проводит в своей компании, занимающейся грузоперевозками.

Я люблю семью, в которой живу, и очень благодарна за то, что меня не сдали в детдом много лет назад, несмотря ни на что.

Буквально завтра мне исполняется восемнадцать, я стану совершеннолетней и, наконец, смогу съехать от родственников. Сегодня вечером поговорю с дядей и объявлю о своём решении. Не хочу больше сидеть на его шее, тем более Инесса не упускает возможности напоминать об этом каждый удобный раз, при том, что сама ни дня в жизни не работала.

Следующие несколько часов я провожу в своей комнате, тщательно обдумывая каждое слово, которое скажу дяде. Продумываю интонацию, подбираю аргументы и еле сдерживаюсь, чтобы не записать отрепетированную речь на листочек.

Волнуюсь от предвкушения, словами не описать, насколько.

Я счастлива, что стану свободной, никто меня больше не упрекнёт, не будет устанавливать правила.

Камень в огород Инессы.

Не скажет, что я неблагодарная нахлебница. Прекратятся глупые обвинения в воровстве. Понимаю, возможно, я покажусь бессовестной, раз не ценю то, что меня приютили, вырастили, кормят. Но я хочу дышать свободной грудью, без напряжённой обстановки вокруг, не чувствуя себя лишней в чужой жизни.

По правде говоря, я никогда ни о чём не прошу. Не беру деньги на карманные расходы, не выбираю дорогие брендовые вещи. Не трачусь на косметику. Моё единственное хобби, которое требует затрат – вязание. Кофточки, юбочки и кардиганы с яркими принтами, связанные собственными руками – слабость для меня.

Сентябрь подходит к концу, за окном устанавливается серая погода, что не может не угнетать. Нехватка солнца в Московской области сказывается на моём тоскливом состоянии, которое спасает единственная мысль: скоро я съеду в квартиру, которая осталась в наследство после родителей!

В мае я закончила школу с золотой медалью, поступила в университет на бюджет, правда, вынужденно на заочное отделение. С подачи Инессы на этом настоял дядя. Под предлогом, что не придётся убивать ежедневно время на дорогу в обе стороны, так как дом дяди находится в пригороде. Мы живём в коттеджном посёлке.

На самом деле, если бы я поступила очно, тогда пришлось бы нанимать Яне няню, потому что Инесса не намерена заниматься делами для простых смертных. Она очень занята в течение дня прогулками с подругами по кофейням, ресторанам, занятиями пилатесом и кучей других важных дел. А лишних трат на персонал семья себе позволить не может. Или не хочет.

Я согласилась на заочку. Как можно отказать дяде, который приютил тебя и вырастил?

– Вставай, – дверь распахивается без стука, являя на порог стройную фигуру Инессы. – Вадим звонил, с гостями едет. Важными. Стол накрыть надо. Шевелись, давай – давай, – бросает и уходит, по обыкновению, с недовольным лицом.

Поднимаюсь, тяжело вздохнув, и бреду на кухню. Разговор похоже, откладывается, пока не уйдут гости. Вот всегда так: что-то да помешает, а я только настроилась. Хватит ли мне потом смелости?..

Примерно через час в гостиной накрыт стол. Такие неожиданные сборы происходят дома часто. В силу того, что дядя – бизнесмен, он приглашает разных людей, владельцев других компаний, тех, с кем сотрудничает, для обсуждения бизнеса в неформальной обстановке и, скажем так, для сближения. Рука у нас с Валей набита к готовке быстрого и вкусного ужина, разных закусочек и тому подобное. Да и в холодильнике всегда есть замороженные заготовки на экстренный случай, поэтому дело плёвое, сегодня справилась сама.

К приходу гостей Инесса тоже готовится, весьма тщательно. Она делает макияж, наряжается, строя из себя заботливую хозяйку и добрую матушку. Сейчас сами увидите спектакль одного актёра. Каждый раз забавляюсь, наблюдая за ней со стороны.

– Есть кто дома? – доносится голос дяди из холла, и любимая мегера, чуть ли не отшвыривая меня в сторону, вылетает первой.

– Добро пожаловать! – сноха елейно приветствует гостей.

Инесса надела длинное тёмное платье в пол, идеально подчёркивающее красивую фигуру. Внешность у неё красивая, ухоженная. Жалко, что душа – полная противоположность.

Я же сегодня похожа на бледную поганку: светлые кудрявые волосы хаотично собраны заколкой наверху, одета в домашние джинсы на средней посадке и светлую футболку с принтом вишни. Переодеться не успела, да и ладно.

– Здравствуйте – здравствуйте! – гостем оказывается не кто иной, как Влас Шведов, одна из важнейших фигур бизнеса. Он частенько бывает у нас, дядя обхаживает Власа как может. В какой-то степени можно сказать, что наши семьи дружат на взаимовыгодной основе. На этот раз мужчина не один, а со своим сыном – Демьяном.

Я тоже здороваюсь, открыто улыбаясь. Однако взгляд Шведова – младшего, который ловлю на себе, мне абсолютно не нравится. Смотрит так, будто перед ним стоит товар на продажу. Детально, с ног до головы, задерживается на фигуре слишком долго и лишь потом, мазнув по лицу, удовлетворённо отворачивается, потеряв интерес.

Придурок.

С Демьяном мы не поладили с самого первого дня знакомства. Он – самый что ни на есть мерзкий тип, с завышенной самооценкой и самомнением примерно, как у Инессочки.

Мы учились в одной школе и с тех самых времён враждуем. Я часто говорю в лицо правду, всё, что думаю о человеке, а ему это не нравится, привык, видите ли, что к его персоне относятся девушки совсем иначе. Однажды я при всех на перемене вынуждено осадила его после очередного слишком откровенного «подката», с тех пор Демьян заточил зуб.

– Прошу вас, проходите. Мы уже заждались, – откровенно лукавит мегера. Она терпеть не может, когда её муженёк вот так внезапно привозит гостей, без предупреждения.

Компания Шведова занимается горнодобывающей промышленностью, а недавно они выиграли крупный тендер на разработку медного карьера. Для дяди это тоже важный проект, ведь если он заключит контракт на грузоперевозку с компаний Власа, то как минимум на пять лет мы будем обеспечены бесперебойной работой. Однако Шведов подписывать контракт не торопится, постоянно находя отговорки. Конечно, всё это я знаю не потому, что посвящена в дела Вадима Астахова, своего дяди. Иногда урывками слышу, как он обсуждает это с Инессой.

Мы все перемещаемся в гостиную, Янка прибегает поздороваться, но сразу убегает к себе наверх. Ужином я её покормила заранее.

Мегера сегодня превосходит себя, пытаясь всем угодить. Она лепечет о том, как рада Власа видеть. Просит простить за скромный приём, без особой подготовки. В которой, кстати, вообще не участвовала.

– Кто готовил рёбрышки? Они божественны, нигде такого не пробовал, – Шведов старший смакует запечённое мясо, наслаждаясь.

– Ох, благодарю! – Инесса строит смущённое лицо. – Этот рецепт от моей подруги, она привезла его из Италии в прошлом году. Представляете, им с ней поделился шеф-повар ресторана со звездой Мишлена!

Я молча ем салат, едва не подавившись от бурной фантазии женщины. Мысленно посмеиваюсь с её выходки. Знала ли тётя Валя, когда мариновала вчера рёбрышки, что они окажутся по рецепту из самой Италии?

– Поблагодарите подругу! Потому что сейчас я готов согласиться на что угодно, Вадим, – обращается к дяде, на что тот посмеивается, отпивая красное вино из бокала.

– Моя жена – прекрасная хозяйка, – без капли колебаний произносит Вадим, смотря на супругу взглядом, полным любви.

Сглатываю слюну, отворачиваясь. В груди что-то неприятно начинает скрестись. Дядя знает, что приготовила всё я, но тем не менее подыгрывает Инессе, чтобы не расстраивать свою ведьму.

Ну и правильно сделал, иначе мегера скандал потом закатит, что он её никогда не поддерживает. Знаем, проходили уже.

Вечер плавно идёт своим чередом, от выпитого алкоголя мужчины добреют, разговоры становятся громче и дружественнее. Явный запах спиртного висит в воздухе, отчего голова начинает болеть.

Поднимаюсь с места, чтобы выйти подышать чистым воздухом, иначе подать десерт не хватит сил. Хоть сама не пью, но есть ощущение, что надышалась, и от этого меня саму повело.

Подхожу на кухне к стеклянной двери в пол, ведущей на заднюю часть двора, в порыве протягиваю ладонь, чтобы распахнуть её, но замираю. Взгляд цепляется за собственное отражение. Прохожусь по внешнему виду с головы до ног и грустно вздыхаю. Ну на кого я похожа? Девочка-подросток, честное слово.

В то время, как сверстницы имеют пышные формы, я на их фоне теряюсь: маленький рост, худенькая фигура, хоть и с красивыми изгибами, как у мамы. От неё мне передались и глаза. Голубые, как морской океан.

Снимаю заколку с головы, распуская длинную кудрявую шевелюру, откладываю предмет в сторону и растрёпываю белые локоны у корней. Надоели эти завитушки, нормально не расчешешься, постоянно путаются, то и дело хочется взять ножницы да срезать их.

– Привет, красотка, – медовый голосок Демьяна звучит за спиной. – Наконец, одни.

Окосевший от алкоголя парень движется в мою сторону,

– К сожалению, – закатываю глаза, бросив на него короткий взгляд, но сразу отворачиваюсь.

– Почему на сообщения не отвечаешь? – ах, да, забыла рассказать, плюс ко всему Демьян ещё и достаёт глупыми сообщениями, постоянно зазывая на вечеринки и какие-то тусовки. Он старше меня на два года, но тупее на целую ступень эволюции.

– Не интересно, – отвечаю сухо всё в том же положении, разглядывая пожелтевшие листики деревьев в темноте.

– Я или сообщения? – в край обнаглев, хватает локоть и рывком поворачивает к себе лицом, чтобы добиться должного внимания. Слишком явная разница в росте даёт о себе знать, приходится запрокинуть голову, чтобы ошалело взглянуть в светлое лицо.

– Всё вместе. И руки свои распускать не нужно, – вырываюсь, убивая уничтожающим взглядом.

– Хорош ломаться, Лиз, – делает неспешный шаг назад. По-хозяйски опирается поясницей на столешницу и с видом господина положения убирает руки в карманы брюк, пока я нервно приглаживаю растрепавшиеся волосы. – Всё я про тебя знаю, раскусил.

– И что же? – меня определённо начинают забавлять глупости, льющиеся из подвыпившего Шведова младшего.

– Строишь из себя правильную недотрогу. Хочешь показаться не такой, как все, особенной. Зацепить, мол, чистотой, – ухмыляется, играя мимикой.

Не выдержав, начинаю смеяться. Демьян расценивает мой смех за согласие с его бредом и подаётся вперёд, обвивая рукой талию.

– С ума сошёл? Отпусти немедленно! – мысленно вся подбираюсь. Ещё никогда и никому не позволяла зажимать себя вот так откровенно. У меня не было и нет парня, я не целовалась и не подпускала близко мужской пол, потому что мне тупо это было не интересно. Учёба и только учёба. – Шведов, отпусти я сказала, совсем обалдел? – пытаюсь вырваться, упёршись в твёрдую грудь.

– Давай подёргайся ещё, подогрей интерес к себе, – самое ужасное, происходит дальше: его наглая ладонь с поясницы опускается на мою пятую точку, нахально сжимая сквозь плотную ткань джинс. – Хочу я тебя, понимаешь? Наигрался уже в эти кошки-мышки, не дети больше.

– Не смей! Я кричать сейчас буду! – всё тело начинает трясти от страха, ужаса, что сейчас кто-то может увидеть. Что Демьян не слышит слова и подталкивает к стене, что он бессовестно распускает руки и уже наклоняется для мерзкого поцелуя.

– Не надо, Лиз. Пошли наверх, накричишься пока будешь раздвигать ножки. Обещаю, тебе понравится. Знаешь, как девкам хорошо со мной? И тебе будет, – выдыхает в мои губы, пока дёргаюсь в насильственном захвате этого бабника, меняющего девушек, как перчатки.

– Только в твоём грёбаном сне это произойдёт, понятно? – собираю всю силу воли и подаюсь вперёд, вынуждая Шведова отступить назад, это даёт моей ноге пространство, чтобы замахнуться и врезать коленом в его пах.

– Стерва… – весь краснеет, мгновенно отпускает меня и хватается за место удара. – Ну подожди, я тебе устрою.

– Ещё раз распустишь свои грабли, расскажу дяде, понял? И не смей мне больше писать, – тяжело дыша с бешено колотящимся сердцем, отступаю к выходу, стараясь не перейти на бег.

– И что твой дядя сделает? Он на задних лапках перед нами прыгает, – злобно цедит Демьян, силой воли выпрямляясь. – Вот так пальцами щёлкну, и он сам племяшку под меня подложит, лишь бы контракт подписать.

– Никогда этого не будет, – отрицательно мотаю головой, пока козёл излучает волны агрессии.

– Уверена?

То, как произносит вопрос, переносит меня в школьные времена, когда я прекрасно знала его мстительную натуру. Ещё никто и никогда не оставался безнаказанным за выпад в сторону нахального мажора. Шведов изощрён в своей мести и всегда идёт до последнего, добиваясь цели.

– Уверена! – не уступаю, хотя внутри прекрасно понимаю, что делаю это зря. Демьян прав, дядя действительно всеми силами пытается угодить их семье. Но он никогда не поступит со мной подобным образом, я же его родная племянница. Да, так и есть. Вадим не допустит этого.

Шведов возвращает самообладание над телом и сдвигается с места, идя в мою сторону. Отскакиваю, но он уверено проходит мимо даже не взглянув.

Чувствуя лютый подвох, чуть погодя иду следом, руки почему-то трясутся. Меня всю колотит, как перед экзаменом. Вхожу в гостиную, как раз в тот момент, когда Демьян наклонившись, что-то произносит практически на ухо своему отцу. Протираю вспотевшие ладошки о джинсы, с ужасом наблюдая за происходящим, как статуя на выставке.

– Лиза, – отдалённо слышу, что зовут. Но мне всё равно в этот момент, потому что с ужасом встречаюсь взглядом со Шведовым-старшим. – Лиза, кому говорю! Чай! Быстрее, – Инесса нервничает, что приходится повторять несколько раз.

– Да… сейчас, – рассеянно отворачиваюсь и на негнущихся ногах возвращаюсь на кухню.

Пока чайник греется, нервно кусаю ногти. Демьян блефовал, сто процентов. Что это придурок мог сказать отцу? Хочу Лизу? Серьёзно? Это бред сивой кобылы. Он всего – навсего решил поиграть на нервах, назло заставить переживать и волноваться.

Но почему Влас посмотрел на меня в этот момент?

Совпадение?

– Долго ты будешь возиться?! – вошедшая мегера вырывает из раздумий. – Лиза! Гости заждались.