Отношение Купреянова к искусству было истово серьезным, резал ли он гравюру на дереве, размалевывал ли плакаты РОСТА, сопровождал ли шаржами стихи Маяковского в сатирических журналах или рисовал с натуры на каспийских промыслах. Речь идет не о безулыбчивой угрюмости – сюжеты и образы художника могли быть мгновенно карикатурными или плакатно-сатирическими, – серьезным у Купреянова всегда было отношение к художественной задаче.
Это полностью относится к задаче оформления детской книжки. «Я приеду почти наверняка, – писал Купреянов дочери в апреле 1925 года, – если меня ничто не задержит. А задержать меня может сказка Маяковского. Я уже сделал все рисунки и сдал их, но я должен еще, кроме того, последить за печатанием, а оно может задержаться»[130].