Дети никогда меня особенно не интересовали, но вот что меня совершенно не интересует, так это живопись детей. Ребенок-художник знает, что картина его написана плохо, и он же, ребенок-критик, также знает, что он знает, что она написана плохо. И тогда у ребенка-художника-критика, который знает, что он знает, что картина его написана плохо, остается единственная возможность: утверждать, что она написана замечательно.