почувствовала на своей щеке дыхание Бобби, его кофейную горечь, и тут она поцеловала меня в губы. Она отстранилась, и я схватила ее за запястье — хотела рассмотреть ее лицо, но было слишком темно. Она ускользнула от меня, словно мысль.
Это мы зря, сказала она. Само собой. Но ты такая притягательная в приступе праведности.