Цитаты из книги «Лина и Сергей Прокофьевы. История любви»

«Воздух чужбины не возбуждает во мне вдохновения, потому что я русский, и нет ничего более вредного для человека, чем жить в ссылке, находиться в духовном климате, не соответствующем его расе. Я должен снова окунуться в атмосферу моей родины, я должен снова видеть настоящую зиму и весну, я должен слышать русскую речь, беседовать с людьми, близкими мне. И это даст мне то, чего так здесь не хватает, ибо их песни – мои песни. Здесь я лишаюсь сил. Мне грозит опасность погибнуть от академизма. Да, мой друг, я возвращаюсь…»

Ей не вернули ничего, что было изъято из квартиры после ареста в 1948 году.

Среди заключенных были как безграмотные, так и хорошо образованные – среди них была, например, окончившая Сорбонну дочь бывшего министра просвещения Латвии. Одна из москвичек – переводчица, женщина высокой культуры – была поставлена сторожить выгребную яму.

Радек напоил медведя шампанским из детской бутылочки. Сбежавший петух плюхнулся в гусиный паштет. Бездумное веселье полностью соответствовало духу дипломатических отношений между Советским Союзом и США, находившихся в подвешенном состоянии. В то время велось много сложных, деликатных переговоров – среди прочего, обсуждалось усилившееся вмешательство Коминтерна в политику США.

Сергей любил говорить, что он дитя земли Русской – по крайней мере, до того, как ее перепахали большевики.

как-то Цейтлин сообщил, что Большой театр заново облицевали могильными плитами, привезенными с кладбища.