Цитаты из книги «Те, кто делает нас лучше»

То, что ты чувствуешь, когда скучаешь по ним, — это не их отсутствие. Это их присутствие.

Гораздо худшая ошибка, чем неверное истолкование эмоций животного, — предположение, что у животного эмоций нет вообще.

Я могу рассказать вам, что вас окружают учителя, которые помогут вам: на четырех ногах, на двух или даже на восьми, позвоночные и беспозвоночные. Все, что вам нужно, — это воспринять их как учителей и быть готовыми услышать их.

«Жизнь на малоизвестной планете» (Life on a Little-Known Planet) Говарда Эванса. Автор, ученый-энтомолог из Гарварда, посвятил эту захватывающую книгу о жизни насекомых книгоедам и чешуйницам, которые населяли его рабочий кабинет. С момента ее публикации в 1968 году в энтомологии было сделано много новых открытий. Но, когда я перечитываю эту книгу сегодня, она кажется мне не столько устаревшей, сколько, напротив, пророческой.

«Лилли о дельфинах» (Lilly on Dolphins) Джона Лилли. Автор был одним из первых ученых, попытавшихся узнать, как общаются между собой представители других видов. Сегодня его книга была бы раскритикована как слишком восторженная, чтобы считаться научной; к тому же автор стал известен как сторонник психоделиков — увлечение, которое я не разделяю. Но когда сразу после колледжа я прочитала эту книгу, она глубоко тронула меня. Некоторые из идей Лилли впоследствии были опровергнуты, но с помощью оборудования, которым он в свое время не располагал, удалось подтвердить, что дельфины действительно обладают сложным языком, и более того — все члены стаи имеют личные имена

«Про волков и людей» (Of Wolves and Men) Барри Лопеса. Один из моих лучших друзей, который потом стал ветеринаром, оставил эту книгу у меня на крыльце как подарок, когда я собиралась уезжать в австралийский буш. Это классическое подробное исследование посвящено жизни волков и тому, как они воспринимались разными человеческими культурами на протяжении веков. На примере этой книги я узнала, как важно для понимания животных рассматривать историю их взаимоотношений с людьми. «Кольцо царя Соломона»[11] Конрада Лоренца. Признанная классика, книга о поведении животных от основоположника изучающей это поведение науки — этологии. Наблюдения Лоренца за серыми гусями, галками и даже цихлидами не только ценны с точки зрения науки, но и исполнены уважения и теплого чувства к каждому отдельному животному. «Домик на краю земли»[12] Генри Бестона. Цитата из этой книги помогла мне понять, ради чего я хочу писать о мире животных:

Вот десять книг, которые вдохновили меня на то, чтобы изучать жизнь животных и писать о природе. «Не кричи "Волки!"»[7] Фарли Моуэта. В детстве одной из моих любимых книг была повесть этого автора «Собака, которая не хотела быть просто собакой»[8], в которой рассказывается о его совместных приключениях с псом по кличке Матт. Позже я прочитала самую известную книгу Моуэта, написанную для взрослых, и она произвела на меня глубокое впечатление. Это книга об ученом, который, исследуя животных, проникается к ним горячим чувством и становится их защитником. «Не кричи "Волки!"» была написана как документальное повествование, но позже ее стали критиковать за присутствие вымысла. Однако, даже если в чем-то Фарли отошел от фактов, все, что он написал, — правда по самой своей сути. «Никогда не позволяйте фактам встать на пути истины», — сказал он мне, когда я была у него в гостях. И хотя в своих книгах я всегда придерживаюсь фактов, Фарли научил меня тому, что книга должна вызывать эмоцио­нальный отклик и побуждать других действовать.

Жизнь в лагере не всегда была легкой. Корни деревьев так и норовили попасться под ноги. Одежда не высыхала. По утрам и вечерам изо рта вырывались облачка пара. Свернувшись калачиком в спальном мешке, я спала в одежде, но все равно к утру замерзала. Зато наша работа была важной, отношения друг с другом — теплыми, а все, что окружало нас, — поистине волшебным.

Этот мир дождевого леса был полон жизни, как нигде. В отличие от тропических лесов Амазонии и других, где мне доводилось бывать, здесь не водилось ни москитов (для них тут слишком холодно), ни кусачих муравьев, ни ядовитых змей, ни пауков или скорпионов. Хотя Васаунон был полон обитателей, все они казались не только не опасными, но даже доброжелательными.

На каждом шагу мы встречали следы пребывания редких, удивительных животных с невероятными телами, фантастическими способностями и восхитительными названиями. Ехидны — один из двух видов яйцекладущих млекопитающих на Земле (другой — утконос). Кус­кусы — самые крупные опоссумы в мире, весом до шести килограммов, ведущие ночной образ жизни. Других животных мы не видели, но находили их гнезда, запасы и норы. Так, один раз мы наткнулись на холмик из растительных остатков, где птица большеног размером с курицу выкопала гнездо, в котором могла бы уместиться малолитражка, и использовала тепло, выделяемое компостом, для высиживания яиц. (Да, самец ухаживает за ними, по мере необходимости регулируя температуру за счет того, что роет охлаждающие вентиляционные отверстия.) На лужайках возле лагеря мы обнаружили норы, выкопанные филандерами — похожими на кенгуру пушистыми зверьками с тревожно поворачивающимися в разные стороны ушками и коротенькими толстенькими хвостами. А следопыты сообщили, что видели возле лагеря Dorcopsis — крошечных кенгуру с мордочками как у газели.