Мы выезжаем и болтаем на простую, банальную тему: что у каждого произошло, пока мы не виделись. Я пытаюсь не раскрывать слишком многое, а Ричи, наоборот, говорит то, о чем можно было бы умолчать. Этот человек никогда не отличался молчаливостью, он настоящий болтун, но я уверен, что, если бы не эта черта, Ричи бы не был таким интересным и не стал бы человеком, с которым хочется общаться.

Он поступил в один из непримечательных университетов Нью-Йорка. Каждые выходные ездит к отцу, привозя тому любимые пончики. У Ричи есть девушка, они помолвлены, и в скором времени ожидается свадьба. Хотя он уже успел с ней расстаться и сойтись вновь. На фоне его жизни моя кажется никчемной и скучной.

– А ты разве не успел найти себе хорошенькую подружку? – вдруг спрашивает Ричи. Я качаю головой, потому что ничего не могу сказать в ответ. – Ты серьёзно? Тебе же двадцать четыре! Ты ведь на год старше меня, верно?

– Мне будет двадцать четыре, – поправляю я.

– Да какая, к черту, разница. Не могу поверить, что в Нью-Йоркском университете не нашлось ни одной горячей цыпочки, привлекшей твоё внимание. – Ричи говорит это таким тоном, как будто не иметь спутницу в моём возрасте – самый большой грех. Быть может, так оно и есть.

– Все впереди, – говорю я скорее самому себе. – Лучше расскажи, как зовут твою невесту и как вы познакомились?

На самом деле мне плевать, я просто не хочу сидеть в молчании весь оставшийся путь. С Ричи я не чувствую напряжённости, наоборот, мне легко с ним. Наверное, потому что теперь мы просто знакомые и он не попытается залезть мне в душу.

– Мари, её зовут Мари. Она на полгода младше меня, и у неё потрясающие чёрные волосы. Наверное, если бы не они, я бы в неё не втрескался по уши в первый же день нашего знакомства.

Я хмыкаю:

– А когда-то ты был фанатом женских обнажённых тел. И клялся, что влюбишься в девушку, только когда увидишь её в стиле ню.

– Мне было пятнадцать. Мной управляли гормоны! – начинает оправдываться Ричи.

Не удержавшись, хохочу. В последнее время меня мало что может заставить от души посмеяться.

Я въезжаю на парковку у магазина. Мы с Ричи выходим из автомобиля и направляемся к входу. Он опять начинает рассказывать что-то не особо интересное и замолкает только тогда, когда мы входим в зал, наполненный прохладой кондиционеров.

Я кидаю в небольшую тележку все, что просила мама. Прогуливаясь между рядами, я понимаю, что ужасно хочу вернуться в город. Я люблю маму, люблю до безумия, но мне так нравится проводить дни в своей комнате, я так привык уединяться, вдыхать одиночество, что просто не могу нормально себя чувствовать даже в компании родного человека. Не болезнь ли у меня начинается? Ведь это нехорошо. Я же хотел здесь отдохнуть.

– Я слышал, что твой брат выходит в следующем месяце, – раздается позади меня. Я закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Сильнее всех – владеющий собою. Помни это, Блейн.

Повернувшись лицом к обратившемуся ко мне, я произношу только одно слово:

– Блэк.

Тот улыбается совершенно недружелюбно. Мы с Блэком недолюбливаем друг друга ещё со школы. Он постоянно видел во мне конкурента, но я по сей день не могу понять, почему. Я не сделал ничего такого, чтобы считать меня соперником.

– Так это правда? – спрашивает он, потянув руку к пачке молока.

– Не твое дело, – грубо, не пытаясь быть доброжелательным, отвечаю я.

Блэк издаёт тихий смешок и, прежде чем уйти, говорит:

– Может быть. Однако я надеюсь, что он выбьет из тебя все дерьмо… и из твоей мамаши тоже.

В два шага я преодолеваю расстояние между нами и, схватив Блэка за плечо, сильно толкаю его. Он падает на мраморный пол и, замешкавшись, получает от меня удар кулаком в челюсть. Держа Блэка за шею так, что он начинает задыхаться, я приседаю на одно колено и цежу сквозь зубы:

– Когда мы встретимся в следующий раз, советую прикусить язык, не то все дерьмо придётся выбивать из тебя.

Поднявшись, я ухожу на поиски Ричи, который наверняка торчит в отделе с алкоголем.

Меня всего трясет от адреналина. Я хочу кого-нибудь избить, выпустить пар. Чертов Блэк тронул святое – мою мать. Он стал ещё большим придурком, чем раньше. Стоило не просто ему врезать, а вырвать язык и засунуть ему в глотку.

Сжав ручку тележки, я поворачиваю и чуть не сбиваю Ричи, крепко держащего две бутылки пива.

– Что с твоим лицом? – нахмурившись, интересуется он.

– А что с ним не так? – задаю ответный вопрос, надеясь, что моё лицо не выражает никаких эмоций.

– Ещё чуть-чуть, и из всех твоих отверстий пойдет пар, как у паровоза из трубы, – объясняет Ричи.

Я не хочу рассказывать, что случилось между прилавками, поэтому просто машу рукой и иду к кассе.

Оказаться на улице приятно. Здесь тоже прошёл дождь, и теперь везде пахнет свежестью и влагой. Я люблю дождь, наблюдать за ним так приятно. Капли, бьющие в окно комнаты, успокаивают, заряжают какой-то энергией. Мама без тени смущения говорила мне, что я был зачат в грозу, и поэтому я с детства полюбил дождь, гром и непогоду в целом. Может, поэтому у меня такой тяжёлый характер?

– Мне тут сообщение пришло, – говорит Ричи, сев на пассажирское кресло и уставившись в телефон. – Рона устраивает вечеринку по случаю того, что многие одноклассники, в том числе и мы с тобой, приехали в город. Сходим?

Я обдумываю его предложение. Может, стоит согласиться? Я уверен, вечеринка Роны – ничто по сравнению с тусовками в доме братства, а значит, мне не стоит беспокоиться из-за того, что через час после начала у меня возникнет желание спрятаться ото всех.

– Почему бы и нет?

– Отлично, тогда пишу, что мы придем.

Я киваю и выруливаю со стоянки.

* * *

Дом Роны представляет собой маленький особняк принцессы. Оказавшись внутри, я без особого интереса рассматриваю высокий потолок, бледные стены и коричневый, начищенный воском пол. Дом заполнен бывшими одноклассниками, но никто из них не выглядит пьяным, что меня безмерно радует.

– Мальчики! – восклицает мелодичный женский голос.

Мы с Ричи оборачиваемся и в первую очередь видим две длинные загорелые ножки.

– Рона! – радостно произносит Ричи.

Он кладет руку на талию девушки и поворачивается ко мне.

– Это Блейн. Ты же помнишь его.

– Серьёзно?! Боже, каким красавчиком ты стал! – Ее удивление кажется довольно искренним.

Сделав два шага вперёд, она набрасывается на меня, хватая за шею. Сначала я чувствую себя немного скованно, но потом одергиваю себя и, расслабившись, кладу руки на её тонкую талию.

– Моя комната по коридору направо, на втором этаже, – шепчет она мне, а я хмурюсь.

Это намёк? В любом случае я рад, что она блондинка.

Вечеринка проходит спокойно, но спустя полтора часа я начинаю скучать. Выйдя на задний двор, вижу качели, скрывающиеся во тьме деревьев, и иду туда. Тучи разошлись, теперь двор освещает полная, завораживающая луна. Любуясь ею, я потихоньку раскачиваюсь. Меня одолевает желание позвонить Дезу и спросить, как у него дела и как прошёл поход к татуировщику. Но вместо этого я крепче обхватываю поручни качелей и продолжаю смотреть на небо.

В этом пригороде мне не место. Здесь все для меня чужое, даже родной дом. Нью-Йорк – это место свободы, и я хочу вновь окунуться в нее. Я отвык от здешней обстановки. Наверное, стоит предложить маме продать дом и купить квартиру в городе. Так будет легче и безопаснее для нас обоих.

– Эй, почему ты сидишь здесь? – спрашивает Рона.

Я прикрываю глаза, пытаясь унять раздражение. Лучше уйти с этой вечеринки, потому что я ужасно хочу побыть один на один со своими мыслями.

– Можно? – уточняет она, указывая на качели рядом с моими.

– Почему ты спрашиваешь? Это ведь твой дом, – посмотрев на девушку, интересуюсь я.

– Вдруг ты хочешь посидеть в одиночестве, – смущенно отвечает она.

Хочу, но Роне об этом уже знать необязательно.

– Как учёба? – спрашиваю я.

– Не так круто, как представлялось. Меня два раза бросили, я имею в виду парней. Я подарила одному из ублюдков девственность, пару раз начинала курить и три раза чуть не вылетела из колледжа. Кстати, у тебя не найдётся сигареты?

– Я так понимаю, когда ты закурила во второй раз, больше не бросала?

Рона покачала головой.

Потянувшись к карману, я достал пачку сигарет и зажигалку. Мы закурили одновременно, и, как только я сделал первую затяжку, по телу сразу разлилось расслабление.

– А у тебя как дела?

Я вздыхаю:

– Не так интересно, как у тебя.

Рона в ответ хихикает.

Покуривая с ней на пару, я понимаю, что не все так плохо, как ожидалось. Спокойная вечеринка, красивая девушка рядом, что ещё надо? Хотя я знаю, что мне необходимо получить для завершения этого прекрасного вечера… Посмотрев на Рону, я ловлю её взгляд и произношу:

– Может, покажешь мне свою спальню?

* * *

Только одному небу известно, как я рад вернуться домой. Оказавшись в братстве, я смог вздохнуть полной грудью. В гостиной разбросаны бутылки, косяки и всякая другая мерзость, которую студенты принимают каждые выходные.

Воскресная вечеринка, как я понимаю, прошла на славу. Перешагивая через тела, я поднялся на второй этаж. Все ещё спали, судя по всему, веселье закончилось недавно. За окном уже темно, я приехал поздно. Видимо, тусовка началась еще в субботу. Часы показывают почти три часа ночи.

Открыв дверь в свою комнату, я кидаю сумку где-то у стены и включаю свет.

Повернувшись к кровати, я замираю от удивления. В постели уютно, чуть ли не пуская слюни, спит Хейли.

– Какого хрена?! – вскрикиваю я и, когда она подскакивает, вижу, что на ней только бюстгальтер и джинсы.

– Блейн. – Её голос звучит испуганно и глухо.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, стараясь быть не слишком грубым.

На самом деле мне хочется разорвать Хейли. Я просто ненавижу, когда кто-то спит в моей постели. Дверь в комнату была заперта, а значит, кто-то специально открыл ее и впустил Хейли. И этот кто-то, конечно же, Дез, потому что только у него есть ключ.

– Я… Он… Дез, – запинаясь, начала говорить Хейли.

Конечно же, я не мог выставить её за дверь, зная, сколько пьяных придурков находится вокруг. Вместо этого я покачал головой и приказал ей лечь обратно.

– Я… я лучше пойду, – писклявым от волнения голосом говорит гостья.

Хейли делает рывок к двери, на ходу надевая футболку, которая висела на спинке стула. Прежде чем девушка схватилась за ручку двери, я успеваю обхватить её за талию и, крепко держа в объятиях, отношу в кровать. Хейли брыкается и извивается в моих руках, но нам обоим понятно, что я в стократ сильнее.

Я кидаю её хрупкое тельце на кровать и злобно выговариваю каждое слово:

– Поверь мне, Фейз, я очень хочу, чтобы в этой комнате не было твоей милой попки. Но если ты выйдешь за дверь в то время, когда по всему коридору раскиданы пьяные, неадекватные парни, не кричи и не зови на помощь, если кто-то захочет с тобой поиграть в совершенно недетские игры.

Её грудь тяжело вздымается и опускается, глаза неотрывно смотрят в мои.

– Ты назвал меня по фамилии, – шепчет она, а я закатываю глаза. Неужели это единственное, что она услышала?

– Ляг под одеяло, – говорю я и отхожу.

В этот раз она меня слушается.

– А где будешь спать ты?

– В своей постели, – снимая футболку, говорю я.

Достав из шкафа пижамные штаны, я на минуту скрываюсь в ванной комнате. Когда Хейли хочет сказать что-то ещё, я её останавливаю:

– Слушай, я очень сильно устал с дороги, поэтому давай мы сейчас поспим, а утром ты свалишь, идёт?

– Идёт.

Плохой сон мне обеспечен. Когда Хейли вырубается, я все ещё верчусь, пытаясь найти удобную позу. Я привык спать в самой середине своей большой кровати, и сейчас мне очень неудобно, такое чувство, словно даже кости заболели.

Неожиданно девушка поворачивается ко мне лицом. Она закидывает руку и ногу на меня, и я замираю. Какого. Черта. Я, не моргая, ошарашенно уставился в потолок. Откинуть её тело будет слишком грубо? Конечно, придурок!

Мне приходится терпеть её тепло. Скрежеща зубами, я зажмуриваюсь и заставляю себя уснуть. Только бы поскорее настало утро. Когда Хейли уйдёт, я почувствую это, потому что жар, исходящий от неё, исчезнет, и мне станет холодно. Как в старые добрые времена.