Цитаты из книги «Бессильные мира сего»

Вадим между тем стремительно надирался. Матвей хватал его за руки, отбирал стакан, отставлял подальше бутылки – ничего не помогало. Казалось, Вадим буквально цель перед собою поставил: надраться вглухую, – как можно основательнее и как можно быстрее. А скорее всего, так оно и было на самом деле. Может быть, он устал быть трезвым.

Это не бифштексы, брат. Это ГОВНАТРУБ. – Чево-о-о?! – Говядина натуральная рубленая, брат.

Неужели мы и в самом деле лучше, чем выглядим?.. «В конце концов, все зависит только от нас самих!..» Увы. В том-то и дело. Я бы предпочел, чтобы все зависело от кого-нибудь понадежнее…

Слушай, Юрка, только честно: а сэнсей как – тоже врет? Ну хоть иногда? – Да все врут, брат, можешь быть уверен… – Так уж и все? – Все как один. Только это не имеет никакого значения, потому что никто никого все равно не слушает. – Хорошо сказано, однако!

Он уже опаздывал, но это уж как водится. Все опаздывают. Никогда не опаздывает только тот, кто ничего не делает…

– Вы ленивы и нелюбопытны. Бог подал вам со всей своей щедростью, как никому другому, а вы – остановились. Вы стоите. В позе. Или – лежите. Вы сделались отвратительно самодостаточны, вы не желаете летать, вас вполне устраивает прыгать выше толпы, вы ДОВОЛЬНЫ – даже самые недовольные из вас…

«Иди один и исцеляй слепых, – процитировал сэнсей (вполне серьезно, совсем без иронии, которая оказалась бы здесь вполне уместна), – чтобы узнать в тяжелый час сомненья учеников злорадное глумленье и равнодушие толпы…»

– Ну не могу я этого вам объяснить! Откуда вы знаете, что «пройдет зима – настанет лето»? – «Спасибо партии за это». Неудачный пример. Это все знают.

грани между терпимостью и равнодушием – терпимость, на практике, есть равнодушие в девяти случаях из десяти… Не знаю. Греческие боги частенько вмешивались в ЛИЧНУЮ жизнь смертных, но никогда даже не пытались повлиять на ход человеческой истории, на прогресс.

Вообще эти прогрессоры здорово поработали в 19 веке: энергичная попытка решительно двинуть вперед технологию, смягчая технический прогресс мощным развитием гуманитарии (Пушкин, Достоевский, Толстой, Диккенс, Дарвин, Фрейд и пр.) Но все равно – ничего не вышло – победила животная инерция толпы. Изменить ход истории нельзя. Можно только попытаться изменить Человека. Но как? Что в нем поменять и на что? Сделать всех добрыми? Но доброта ведь делает пассивным. Сделать умными? Но это возможно не с каждым, как не каждого получится натренировать бегуном-разрядником. Сделать терпимыми? Так нет же ясной