По дороге в Санкт-Петербург Марию Павловну разобрало любопытство, и она попыталась выведать у великого князя о его застольных беседах с адмиралом Алексеевым. Владимир Александрович сначала отшутился, затем, мысленно посовещавшись с вселенцем, завёл с супругой разговор о… равноправии полов в Российской империи.

Мария Александрина Елизавета Элеонора – полное имя бывшей Мекленбург-Шверинской принцессы – слегка удивилась неожиданному интересу мужа к данному вопросу, но виду не подала. Зато высказала несколько толковых идей, реализация которых могла бы стать первым шагом к самой настоящей гендерной революции. Если, конечно, у недавно коронованного императора найдутся воля и решимость, чтобы сокрушить традиционные устои патриархального общества.

По прибытии в столицу великому князю пришлось изменить свои первоначальные планы, чтобы срочно встретиться с коронованным племянником. Царь прислал адъютанта с приглашением приехать как можно скорее, и Владимиру Александровичу не оставалось ничего иного, кроме как перенести намеченный визит к брату на пару дней вперёд.

Встреча с Николаем II не задалась. Беседа за обеденным столом крутилась вокруг малозначительных вопросов и больше напоминала обсуждение чисто семейных мелочей. Разговор в кабинете императора вышел каким-то натянутым и скомканным одновременно.

Царь явно прознал, что за последние две-три недели его родной дядя почти ежедневно общался с адмиралом Алексеевым, и хотел разузнать подробности. Не спрашивая напрямую, Ники поинтересовался здоровьем и настроем Евгения Ивановича, потом немного помялся и неожиданно предложил посетить завтра балетное выступление в Мариинском театре.

«Ха-ха-ха, стопудово с Матильдушкой Кшесинской в главной роли, – мысленно засмеялся Муромцев, явно ожидавший подобного. – Соглашайся, тёзка, я давно хочу глянуть на эту цацу».

«Насмотришься ещё, – поморщился великий князь, ловя себя на том, что одна сама мысль об этой балерине вызывает у него головную боль и зубовный скрежет. Подумать только, Матильде Кшесинской предстоит родить ребёнка от Андрея – младшего сына Владимира Александровича! И это после того, как сия дамочка… – Чёрт, де-факто она породнится со мной и со всей царской семьёй!»

– Дядюшка, с тобой всё в порядке? – Николай заметил гримасу на лице брата своего покойного отца и слегка встревожился. – Здоров ли ты?

– Всё хорошо, Ники, это у меня печень немного пошаливает: переел жирного и копчёного, пока отдыхал в Крыму. Буду рад посмотреть балет, очень по нему скучал, – улыбнулся Владимир Александрович. – Полагаю, ты не против узнать подробности моих бесед с вице-адмиралом Алексеевым… Видишь ли, дорогой племянник, наблюдая за кораблями Черноморского флота, я заинтересовался вопросом постройки подводных судов у нас в России и за границей. Как мне поведал Евгений Иванович, в Северо-Американских Штатах компания некого Филиппа Холланда занимается строительством экспериментальной подводной лодки…

Недолго думая, великий князь красочно и лубочно расписал императору перспективы и возможности подводных лодок. Мол, появление данного класса боевых кораблей перечеркнёт все надежды англичан удержать первенство Британии на море и помножит на ноль мощь и силу нынешних властелинов морей – крейсеров и эскадренных броненосцев. В общем, наплёл Николаю с три короба, ни разу не упомянув о том, что до появления первых подлодок, представляющих собой хоть какую-то боевую ценность, должен пройти десяток лет, не менее.

Как и предполагалось, заинтригованный царь развесил уши, проглотив рассказ, как говорится, даже не поморщившись. Ещё и переспрашивал потом, уточняя предполагаемую стоимость лодки Холланда и возможность её приобретения для последующего копирования на отечественных верфях.

В ответ Владимир Александрович мог лишь развести руками: вопрос о покупки лодки Холланда обсуждался с Алексеевым лишь теоретически. Старший флагман Черноморской флотской дивизии при всём желании не мог перепрыгнуть через голову ещё одного родного дяди государя императора – великого князя Алексея Александровича. Последний вряд ли мог по достоинству оценить все перспективы «жестянок», о возможностях которых не имел ни малейшего представления.

«Ай-вей, какая милая еврейская девочка! Прямо-таки как моя любовница Циля Либерман из Ашкелона! – Как и следовало ожидать, при посещении театра вселенец повеселился на славу. Комментировал всё, что видел, отпуская шуточки в адрес расфуфыренных дам и их гордых собственной значимостью кавалеров. Досталось всем, в том числе и Кшесинской. – Не, серьёзно: она мне положительно нравится! Танцует не хуже Плисецкой, недурна собой, достаточно умна, чтобы… водить дружбу со всеми, не обижая никого из… э-э-э… высокородных поклонников, вот…»

«Заткнись, – мысленно прошипел Владимир Александрович, внезапно осознавший, что ему опротивели балет, Кшесинская, да и весь театр вообще. Зал был до отказа заполнен отпрысками великих фамилий и великосветскими львицами. Сын императора Александра II Освободителя смотрел на этих живых веселящихся людей, видя вместо них трупы и призраки. Тяжело жить, когда тебе известно не просто будущее, а будущее всей твоей семьи, будущее всех твоих близких, знакомых, народа, страны и всего подлунного мира в придачу. – Господи, ну за что мне такое наказание?!»

А тут ещё и супруга пристала. Мария Павловна взяла под руку и не отпускает. Чует своим женским сердцем, что с её мужем что-то не так, вот и пристаёт с расспросами.

– Дорогой, тебе не по душе выступление? С тобой что-то творится, и я не понимаю, что именно… И началось это незадолго до странных визитов этого твоего нового близкого друга, адмирала Алексеева… Что происходит, Владимир?

– Успокойся, милая, со мной всё в порядке. – Вымученно улыбнувшись, великий князь чмокнул супругу в щечку. – Просто голова разболелась… Такое иногда бывает, ты же знаешь.

«Прости, тёзка, что-то меня сегодня заносит… не в ту сторону, млин, – искренне попросил прощения Муромцев, ознавая, что перегнул палку с хохмами и шуточками. – В глубине души я тебя понимаю… Чёрт, даже не знаю, что бы я делал на твоём месте…»

«Тебе повезло, ты не на моём месте, – мысленно буркнул хозяин тела. – Извинения приняты… Будь добр, иди на хрен со своим неуместным шутовством и сарказмом…»

На следующий день, хорошенько выспавшись, Владимир Александрович отправился во дворец Алексея на Мойке, дабы тет-а-тет поговорить с тем о морских делах. Генерал-адмирал искренне обрадовался, увидев своего старшего брата, и сразу же потащил его к столу, чтобы поднять бокал за здоровье родного племянника – Кирилла Владимировича.

Пожелав начать службу с самого младшего офицерского чина, мичман Кирилл Романов на днях должен был уйти в дальнее плавание на борту «России» – новейшего и крупнейшего крейсера Российского флота. Кораблю предстоял переход на Дальний Восток, туда, где Российской империи вскоре предстояло потерпеть тотальный и унизительный разгром на море.

Самого же великого же князя Кирилла ожидало вынужденное купание в прохладной водичке Жёлтого моря, завершившееся благополучным спасением. В отличие от адмиралов Макарова, Моласа, художника-баталиста Верещагина и сотен русских моряков из экипажа злополучного броненосца «Петропавловск».

– Лет через десять Кирилл станет капитаном первого ранга, а там и до контр-адмирала рукой подать… – Алексей Александрович налил себе и брату по второму бокалу. – Давай, Володя, выпьем за будущего генерал-адмирала русского флота, которому я в старости смогу передать дела.

– Кстати, о делах… Расскажешь мне об этом новом крейсере, о «России»? – Владимир Александрович слегка пригубил бокал.

– «Россия» – наш лучший броненосный крейсер, быстроходный, отлично вооружённый, с большой дальностью плавания, – улыбнувшись, похвастался младший брат. – Скажу тебе по секрету: на Балтийском заводе строится ещё один крейсер океанского класса, так что скоро нам будет чем попугать англичан.

– Смотри, как бы они сами нас с тобой не попугали, – хмыкнув, ответил старший брат. – Возьмут и построят следом за «Пауэрфулом» и «Терриблем» с десяток больших и быстроходных броненосных крейсеров, да ещё столько же бронепалубных им в придачу.

– Эх… Уже строят новую серию крупных бронепалубных. – Лёгкая улыбка исчезла с лица Алексея Александровича, и он был вынужден признать очевидное. – К сожалению, нам не выиграть в гонке с британскими верфями: они строят много и быстро.

– Если англичане могут построить больше кораблей, чем мы, то нам следует делать ставку на индивидуальное превосходство в артиллерии и бронировании, – рассудительно заметил Владимир Александрович. – К примеру, та же самая «Россия» могла бы нести от шести до восьми восьмидюймовок плюс пару десятков шестидюймовых пушек.

– Хм, что-то не припоминаю, чтобы раньше ты проявлял столь сильный интерес к флотским делам… – Генерал-адмирал с минуту задумчиво смотрел на своего старшего брата, словно видел того впервые в жизни. – Восемь восьмидюймовок, говоришь? Интересная мысль… Дай угадаю: ты обсуждал эту идею с Сандро?

– Сандро здесь ни при чём, я не виделся с ним месяца три, не менее, – ответил старший из великих князей. – Неужели ты считаешь, что я разбираюсь лишь в живописи и французской кухне и не способен думать самостоятельно?

– Ничего подобного и в мыслях не было, – нахмурился младший из великих князей. – Просто предположил, что у тебя был разговор с Сандро… Погодь, ты переговорил с Кириллом? Как же я сразу не догадался!

– Нет, Алексей, ты не угадал. – Владимир Александрович отрицательно качнул головой и внёс ясность в возникший вопрос: – Когда я отдыхал в Крыму, мне случайно повстречался вице-адмирал Алексеев, который любезно согласился составить компанию в дегустации крымских вин. Я много расспрашивал его о том и сём, и он прочитал мне целую лекцию о британском флоте.

– Как там поживает наш Евгений Иванович? – осмыслив информацию, после небольшой паузы поинтересовался Алексей Александрович. – Давненько я с ним не общался.

– Честно служит нашему родному государю императору всероссийскому, – улыбнулся старший из великих князей. – Ладно, расскажешь мне о том, что у нас планируют строить, какие идеи витают в Морском ведомстве?

– Какие идеи витают в Морском ведомстве? – Младший из великих князей бросил на брата подозрительный взгляд. – А давай-ка я покажу тебе эскизные чертежи «Князя Потёмкина-Таврического», восьмого броненосца для Чёрного моря.

– Любопытно, любопытно… С удовольствием посмотрю, что вы там понапридумывали в МТК, – улыбнулся Владимир Александрович.

Генерал-адмирал слишком поздно осознал свою ошибку. Едва глянув на ватманы, старший брат принялся задавать крайне неудобные вопросы, никак не вязавшиеся с его прежним уровнем знаний в морских делах. Алексей Александрович был сбит с толку и изумлён настолько, что позабыл об обеде и даже об откупоренной бутылке французского коньяка.

Битый час великие князья жарко спорили о водотрубных котлах, перспективных взрывчатых веществах, схемах бронирования и свойствах новой крупповской брони. Генерал-адмирал чувствовал себя не в своей тарелке, так как попадал впросак почти в каждом вопросе. Хмурясь, он ссылался то на Тыртова-старшего, то на Авелана с Казнаковым, то на Макарова со Скрыдловым, то на Асланбекова и Пилкина.

Под конец, когда разговор зашёл о минном оружии, Владимир Александрович не выдержал и, плюнув на последствия, набросал на скорую руку схему ПТЗ с двумя-тремя вертикальными переборками, простирающимися между двойным дном и броневой палубой.

Этот рисунок окончательно добил младшего брата. Алексей Александрович минут пять пялился на лист ватмана, после чего выбросил белый флаг:

– Володя, я не знаю, кто тебя консультировал там, в Крыму, но одно знаю точно: это был не Алексеев. Евгений просто не знает того, что известно тебе. А ты… Ты рассуждаешь так, словно речь идёт не о теориях и новациях, а об уже опробованных на практике вещах…

Пригласив, наконец, гостя отобедать, генерал-адмирал некоторое время молчал, собираясь с мыслями. Затем спросил, пристально глядя брату в глаза:

– Откуда ты получил информацию о новых технологиях? Из Англии или Франции?

«Это провал, тёзка, тебя раскололи, – мысленно прокомментировал крайне недовольный Муромцев. – Говорил же тебе: не умничай с первым встречным – нарвёшься…»

– Поверишь, если я скажу, что на отдыхе на меня снизошло божественное откровение? – на полном серьёзе вопросом на вопрос ответил Владимир Александрович. Мысленный комментарий вселенца великий князь проигнорировал: пусть обижается, коли ему приспичило побрюзжать.

– Не хочешь – не говори.

Алексей Александрович надулся, одним махом опустошил бокал и принялся терзать ножом и вилкой поданное жаркое.

– Слушай меня внимательно. Ты расслаблен, ты спокоен, тебе хорошо, ты находишься в безопасности… – Голос гостя неожиданно зазвучал в совершенно иной тональности.

Младший братец замер с вилкой в руке, не донеся до рта кусок телятины, с удивлением глядя на своего старшего брата.

– Я говорю тебе правду, и только правду, и ты это знаешь… Что я тебе говорю?

– Ты говоришь правду, и только правду, и я это знаю, – словно робот произнёс генерал-адмирал.

– Ты расслаблен, ты спокоен, тебе хорошо, ты находишься в безопасности, – продолжал вещать высокородный гипнотизёр. – Тебе хорошо, ты засыпаешь, ты спишь…

На противоположной стороне стола послышался тихий всхрап – Алексей Александрович так и уснул со столовым прибором в руке. Владимир Александрович, в свою очередь, в этот самый момент осознал открывшиеся перед ним горизонты и перспективы. Одновременно с этим он ощутил, что Муромцев искренне гордится и восхищается талантами своего ученика.

Сеанс гипноза успешно завершался.

– Сейчас я начну считать. На счёт «десять» ты проснёшься и ничего не вспомнишь. Раз, два, три… десять!

– А, что?.. Извини, задумался… – Генерал-адмирал встрепенулся, воззрился на кусочек жаркого на собственной вилке и осторожно отправил его в рот. Телятина уже успела остыть, и на лице Алексея застыло удивлённое выражение. – Что ты сейчас сказал?

– Спросил, что в нашем Адмиралтействе думают о новейшем германском броненосном крейсере «Фюрст Бисмарк». – Владимир Александрович с интересом наблюдал за поведением братца. Тот с подозрением косился то на тарелку с телятиной, то на свою собственную вилку, словно подозревал посуду в каком-то тайном заговоре. – Его, как я слышал, недавно спустили на воду.

– Да что они там, в Адмиралтействе, вообще могут думать? – невольно вырвалось из уст Алексея Александровича. Сообразив, что сказанул что-то не то, генерал-адмирал попытался уточнить свою мысль: – Кхм, в смысле ничего не думают без моей воли и моего ведома… Думают по приказу… Володя, что-то ты меня совсем запутал со всеми этими крейсерами.

– Хорошо, давай поговорим о броненосцах, – пожал плечами высокородный гипнотизёр. – На сколько миллионов рублей в год должен быть увеличен бюджет Морского ведомства, чтобы ты приказал адмиралам строить броненосцы водоизмещением в пятнадцать тысяч тонн и более?

– Хм… Ты планируешь обсудить с нашим племянником финансирование флота? – На минуту за столом воцарилась мёртвая тишина: генерал-адмирал осмысливал услышанное, глядя брату прямо в глаза. – Если хочешь предложить Ники увеличить морской бюджет, то ты выбрал очень удачный момент для разговора о деньгах. Этим летом желтомордые япошки пополнили состав своего флота парочкой великолепных броненосцев, а мы (из-за недостатка средств, разумеется) отстаём с постройкой и вводом в строй «Полтавы» и двух её систершипов.

«Воровать надо меньше да на балеринок бабло спускать, – моментально отреагировал вселенец. – Братишка твой врёт и даже не краснеет…»

«Неудивительно. Он прилично выпил ещё до моего прихода, потом добавлял по ходу действия бокал за бокалом, – хмыкнул в ответ хозяин тела. Затем всё же признал очевидное: – Ладно, ты прав, заливает Алёша красиво… Чёрт, он даже не подозревает, что японцев следует воспринимать всерьёз!»

«Вот и помоги ему, загрузи в мозги нужные файлы, – предложил Муромцев. – Сила у тебя имеется, главное, не спеши и не распыляйся на несколько целей».

– Хорошо, я поговорю с Ники, и всё ему разъясню, – произнёс Владимир Александрович. – А ты поговоришь с Витте и запросишь у него денег на тридцать два процента больше, чем это нужно в действительности.

– На тридцать два процента больше? – с удивлением в голосе переспросил Алексей Александрович и спустя пару секунд улыбнулся: – А, понимаю… У тебя появился личный интерес в делах флота.

– Да, на тридцать два процента больше, – подтвердил старший брат. – Ты же знаешь, что я говорю правду и только правду.

– Ты говоришь правду и только правду, – заученно согласился генерал-адмирал, наливая себе очередной бокал. – Слушай, Володя, а поехали со мной после Рождества в Париж… Отдохнём, повеселимся. Я познакомлю тебя с Лаганем, и ты сможешь донимать его своими вопросами, сколько душе угодно… Ха-ха-ха!

– Лагань, Лагань… Где-то я уже слышал эту фамилию… – На этот раз Владимир Александрович обошёлся без подсказки со стороны вселенца. – Директор тулонского отделения фирмы «Форж э Шантье», которая строит для тебя крейсер, «Светлану» кажется?

– Он самый, Амбаль Лагань, – кивнул младший братец и неожиданно раскрыл кое-какие планы на будущее: – Я дал указания Абазе помочь Амбалю с контрактом на постройку ещё одного крейсера для нашего флота. Наши адмиралы никак не решат, что нужно российскому флоту, поэтому получат что-нибудь такое этакое, по самому современному французскому проекту.

«О боже… Что-нибудь такое этакое, – мысленно застонал вселенец. – Да скопируй ты концепцию тех же самых японцев, и все дела…»

– А почему всего лишь один крейсер? Строить, так сразу парочку, а ещё лучше три или четыре корабля сразу, – неожиданно развеселился старший брат. – Представляешь, сколько ты заработаешь на серии из нескольких крейсеров?

– И правда, надо заказывать три вымпела сразу, аккурат по одному крейсеру на каждый из наших флотов. – Хозяин дома не обратил внимания на тот сарказм, с которым высокородный гость произнёс слово «заработаешь». – Володя, ты гений! Всё, завтра же велю Абазе…

«Пошутил, да?! Теперь твой братец закажет у “Форж э Шантье” целую тройку “Баянов”, и лягушатники положат в карман несколько лишних миллионов рублей! Золотом! – Возмущению Муромцева не было предела. – Золотом, а не какими-нибудь бумажками с фей-сами дохлых презиков! Тёзка, какого хрена ты вообще делаешь?!»

«Чего это ты так разнервничался? – В отличие от вселенца, Владимир Александрович не видел повода для преждевременной паники. – Я действую по принципу: “если не в силах чему-то противостоять, то надо самому возглавить сей процесс”… Ты же сам советовал мне использовать именно такую стратегию».

У Муромцева второй раз не нашлось мыслей, чтобы возразить опытному интригану и царедворцу с царской фамилией. В отличие от вселенца, великий князь прекрасно ориентировался в финансово-политических хитросплетениях своего времени, великолепно знал, на какие рычаги следует надавить, чтобы получить то или это.