– А-а-а-а, – по улице между двумя рядами изб улепётывает мальчонка, нелепо размахивая руками над головой. А за ним отделившись от своей стаи, растопырив крылья, преследует его белый с большим красным клювом гусак. Мальчик, пробежав метров двадцать по дороге, резко сворачивает к крупной многолетней иве, растущей у арыка, протекающего вдоль деревни. В стволе её, он прекрасно знает, есть большое углубление. Быстро нырнув в него, ушастый беглец затаился. Через несколько секунд шум погони смолк, и из темноты дупла высунулась лысая голова. Оглядевшись по сторонам, проказник на носочках, чтобы не шуметь, выглянул за ствол ивы. Вдали, гордо вскинув голову и хвалебно гогоча, возвращался к своей, защищённой от чужака семье, победитель. Гусыни, не жалея «слов похвалы», встречали своего героя. Торчащее сквозь клюв белое перо, как боевой стяг, развивалось на ветру.

– У-у-у, гад, – процедил сквозь зубы пацан, подняв угрожающе в сторону гуся сжатый маленький кулачок, – Скажу Ахмадша бабайке, дяде, чтобы осенью тебя в первую очередь зажарили.

Вот уже неделю, как Руслан был вывезен родителями из города, пышущего жаром асфальта, в утопающую в зелени деревню. Здесь, вдали от бетона и стекла, озорник даже иногда забывал обуться. Земляные тропинки были протоптаны в мягких, охлаждающей ступни гусиной травке, а на дороге посыпан небольшой слой мелкого гравия. Его лысая башка мелькала между ровненькими штакетниками палисадников, уютно ограждающих кусты акаций, малины и смородины, растущие под окнами деревянных изб, когда он носился от «Большого» дедушки (папиного) до «Маленького» (маминого) и обратно.

Сопровождаемый двумя огромными чёрными братьями-дворнягами Актушем и Тáйгой, больше похожими на овчарок, он без устали целыми днями гонял под ласковым июньским солнцем. Иногда, не успевая увернуться от отяжелевших от нектара акаций пчёл, мальчонка получал вместе с жалом порцию лечебного яда. Но, подбежав к сидящим в тени забора на лавках старикам, ловко вынимающим пчелиный «кинжал», Руслан охлаждал ужаленное место ледяной водой из арыка. А ещё он любил, перебегая через обжигающий холодом ручей, вспугнуть стайки уток и гусей или телят,