Три лжедмитрия. Самозванцы на царском троне

«Того авантюриста, который добился успеха, мы обычно называем выдающимся политиком.» (В.Б. Кобрин)

«Тройная подмена царевича обнаруживает, сколь малую роль играла личность самозванца сама по себе», – пишет Скрынников, но я согласна с профессором лишь отчасти. Оставшийся в русской истории под именем Лжедмитрия I всё-таки был фигурой, а те, кто воспользовался уже этим именем, были мелки и несамостоятельны. Сейчас в Кремле говорят, что неправильно изображать самозванца одной чёрной краской, он не настолько отрицательный персонаж, каким представляется в массовом сознании.
Скрынников показывает Лжедмитрия I жестоким и коварным узурпатором, скрывающимся под личиной «доброго царя», и не умеющим управлять государством. Т.к. он стал царём на волне народного восстания, то был вынужден играть роль милосердного монарха. Личность дворянина Юрия Богдановича Отрепьева действительно мало интересует историка, в отличие от «дубины народной войны.»
Скрынников, увы, не пробует объяснить, с чего всё началось. То Отрепьева, честолюбивого и способного, раздражало вынужденное пострижение, то монашеское мировоззрение не могло подтолкнуть его выдать себя за Дмитрия. Но если за ним стоял старец Варлаам, то почему его ничто не смущало и почему Отрепьев согласился?
Лжедмитрий не пожелал «укладываться» в отрицательные рамки. Сквозь определённое авторское отношение «прорывается» другой Отрепьев. Обаятельный, обладающий властью над толпой, а его законы оказываются «безупречны и хороши»(современный историк В.Н. Козляков отмечает: «Многие отдавали должное государственным талантам царя Дмитрия Ивановича.») В Польше он легко раздавал русские города, но бумаги подписывал как «царевич», который не имел права ничем распоряжаться.
Лжедмитрий стал популярным среди дворян, его любил народ, и народ плакал… После убийства «Дмитрия» пошли за его именем, но пришли к катастрофе. При слабой власти повстанцы (как Скрынников называет толпу) и наёмники превратились в обычных разбойников. В Тушине у вечно пьяного «шкловского бродяги» – табор и бардак, но и в Москве – никакой царь Шуйский: при нём началась гражданская война и интервенция.
Интересно, как к 1613 г. Филарет из «тушинского патриарха» и польского пособника превратился в страдальца за православную веру. А история закольцевалась. Гибель царевича Дмитрия отозвалась казнью «ворёнка».

Научно, но доступно изложенная каноническая, скажем так, версия о самозванцах периода Смуты. Достаточно последовательная и нейтральная. Без советской идеологии и без модной альтернативщины.
При всех достоинствах канонической версии Лжедмитрия I, Автор совсем не рассматривает других вариантов кроме версии об Отрепьеве. И безусловным доказательством делает личность лже-Отрепьева (старца Леонида), хотя рассматривая ситуацию под иным углом этот же персонаж можно расценить как безусловное доказательство и обратного.
Две/трети книги посвящены Лжедмитрию I. Подробно, последовательно, аргументировано. Очень хорошо изложена ситуация со смертью царевича Дмитрия. Да и все последующие события до смерти самого Лжедмитрия I тоже качественно и скрупулезно разобраны. Оставшаяся треть галопам по европам, но тема самозванцев, заявленная в заголовке книги, при этом рассмотрена очень хорошо. Качество издания на тройку, справочного материала ноль, есть вкладка с мелкими иллюстрациями и не шибко информативными картами. Было бы здорово переиздать в одной серии с достойным оформлением все работы Руслана Григорьевича, Царство ему небесное.