Stabat Mater

Едва ли не каждый год на прилавках книжных магазинов появляются новые романы хорошо известных нам писателей: Пелевин, чьи книги ждут, как очередной купертиновский смартфон, Сорокин, гремящий, как грязные барабаны каких-нибудь The Stooges, Водолазкин, который пишет несколько реже, но каждый раз сильно и громогласно. Плодовитых и в то же время хороших авторов в России много, все мы их любим и с нетерпением ждем их новые произведения. Но куда интереснее, когда внезапно на литературном небосводе зажигается новая, невиданная ранее звезда, которая светит с такой поразительной мощью, что затмевает собой сияние всех прочих. «Дом, в котором» Мариам Петросян, над которым писательница трудилась почти 20 лет, «Кысь» Татьяны Толстой, написанный за 14 лет, «Дни Савелия» - дебютный роман Григория Служителя, вызвавший большое количество восторженных отзывов критиков и читателей. В этом году такой звездой стал новый роман Руслана Козлова «Stabat Mater» - пронзительная, светлая и в то же время горькая книга о потере, вере, надежде и тяжелой, фатальной борьбе за свои идеалы, сражении духовного с материальным, свободы и скрипучей, ржавой бюрократии – режима, действующего вопреки человечности.

Этот хоспис - не конвейер смерти, а вечный двигатель надежды. Для всех детей жизнь здесь делится на прекрасную, когда не больно, и ужасную, когда больно. Но это - жизнь, только жизнь, а не ожидание смерти. Нет даже постоянного ужаса, что скоро опять будет больно. Я думаю, их защита от страха и отчаяния намного сильнее, чем у взрослых, и в этом - великая милость, явленная здесь как нигде.

Россия. Наши дни. В мире бушует новая неизлечимая болезнь - синдромом Гувера – Джонса или сокращенно – СГД. Болезнь поражает только детей и вызывает мучительные, неконтролируемые боли. Врачи тщетно пытаются найти пути лечения болезни, а кто-то и вовсе опускает руки и уповает на время, и божественное снисхождение. Единственный выход для больных детей – паллиативная помощь, слабая попытка подавить страдания при помощи мощнейших анальгетиков и моральной поддержки. В романе нет одного единственного протагониста. Есть Главные Герои. Именно так, с большой буквы. Иван, переводчик, чей основной порок и самый страшный грех, как говаривал булгаковский Иешуа, – трусость. Медсестра Вероника – настолько сострадательная и эмпатичная, что способна принимать чудовищную боль детей на себя. Отец Глеб, чьими устами Козлов силится объяснить и оправдать гибельную жестокость нашего с вами мира и Бога. И конечно же сами дети: Алеша, способный видеть ангела и мечтающий встретиться с мамой; Рита и Леня – парочка влюбленных, вместе противостоящих боли и являющих собой маленький, укутанный грозовыми тучами, островок надежды. Картина страшная. На первый взгляд читателю может показаться, что перед ним очередная достоевщина – мрачный, жуткий пейзаж, писанный тушью, скорбью и десятками, а то и сотнями смертей и мучительных агоний. «Мрачные картины» Гойи – идеальная иллюстрация. Таким я представлял себя роман до его прочтения, и таким он действительно был до окончания первой части, занимающей примерно половину книги. Читать было больно, местами приходилось продираться через очередную жуткую сцену, буквально скрипя зубами и едва сдерживая слезы. Однако во второй части романа на место скорби и грусти пришла злость. Униженные и оскорбленные обрели мужество и начали бороться. Бороться за свою веру, идеалы, за мир и крохи человечности, которые в последнее время все чаще и чаще сметают со своих громадных столов приспешники падшего ангела.

Нелегко бывает справиться с обидой на ближнего. Но во сто крат труднее унять обиду на Бога. Почему он не может защитить ваших детей? Почему заставляет выносить невыносимое? Я не знаю. И в этом незнании - моя вина. Ведь чтобы простить, нужно понять. А как понять Бога, попускающего такие страдания? У меня нет ответа - простите...

СГД-хосписы решают закрыть. Не выгодно, лишено смысла. Детей давайте домой, пусть родители сами их лечат. Нет лекарств? Сложно достать? Это вообще кого-то должно волновать? Сами-то вы чем занимаетесь? Отец Глеб – сатанист, очевидно. Вероотступник, так тоже можно. Медсестра Вероника, которая во вред здоровью помогает детям и волшебным образом исцеляет их от боли. Она кто? Да наркоманка, конечно, кто же еще? Да и в целом, вся эта группка юродивых, вместе с родителями, разумеется, террористы и экстремисты, с этими вообще церемониться нечего. Отказываются покидать хоспис? Забаррикадировались и устраивают какой-то очередной русский бунт? А русский ли – вопрос. Значит так, взять в кольцо, отрубить электричество, не пропускать сотовую связь, что там еще можно сделать? А, ну давайте и спецназ пусть подъезжает, шумиха больно большая выходит – надо по быстренькому их всех разогнать и по разным изоляторам раскидать. Этого в психушку, эту в «матросскую», ну а остальных как получится. Давайте, бегом исполнять! Да, вторая часть романа – тончайший весенний лед, по которому отважно прогуливается Козлов. Страх во время чтения возникает уже самый настоящий, физический. Хочется сказать автору: «Остановись, подумай, тебе оно надо? Вон, Филимонов уже «иногент», а тебе за такое что и по хуже могут вменять». Не подумайте, что роман излишне политизирован, что это очередная дешевая бравада за свободу, равенство, братство, которую нам регулярно пытаются втюхать псевдолибералы и лжеправозащитники. Козлов написал мощнейшую, очень важную прозу, но вместо Мордора и Саурона – современная Россия. В ней нет ничего такого, что не могло бы произойти взаправду. Нет фальши, нет громких обвинений и указательных пальцев в сторону конкретных людей. Есть болезненный, горький, самый настоящий реализм, который облачен в художественную, слегка магическую и очень взрывоопасную оболочку.

Ведь каждая власть и вправду держится на бессовестности. Особенно если у власти - преступники. Для них безмозглые и бессовестные - идеальные подданые. Потому что умным и совестливым не нужна никакая власть, они могут и сами управляться - по своему внутреннему, честному закону. Беда в том, что бесстыдная власть хоть и рухнет, но подданые, которых она успела отравить своей гнилью, действительно не смогут жить под самоуправлением совести, и нужна будет новая власть, очередной "новый порядок"...

Роман Козлова - не политический манифест. В первую очередь это диалог автора с читателем о самом насущном, о вечном. Он противопоставляет духовность и человечность материальному, циничному, изуверскому. Козлов делает то, что очень хорошо умели античные авторы – приводит читателя к катарсису, позволяет почувствовать, проявить сострадание, отчиститься. Такая проза сбивает с ног, пулей застревает в сердце и давит, ноет, вызывает слезы и жуткую горечь о том, что мир так жесток, о том, что надежда хоть и есть, но путь к ней тернист и остается только верить, что когда-нибудь человечество обретет мир и встанет на путь любви и милосердия. «Stabat Mater» - роман, который необходимо прочитать. Здесь и сейчас, сегодня – самое время. А особенно это нужно сделать тем, кто читать его не хочет. Кто боится выйти из зоны комфорта, боится сломать радужную скорлупу, облупившую тело с головы до ног. В наши непростые времена важно напоминать себе, что в мире есть куда более важные субстанции нежели политика, деньги и власть. В нашем мире до сих пор люди в адских мучениях умирают от рака, в нашем мире все еще нет лечения от болезни Альцгеймера, в нашем мире все еще умирают дети – умирают от страшных, неизлечимых болезней, которых просто не должно существовать в современной, развитой цивилизации. Пока государства выделяют десятки миллиардов долларов на производство орудий массового поражения, мы с вами должны помнить, что единственный верный путь пролегает не через окопы и человеконенавистничество, а через сердце и самоотречение, через всеобщее благо, сострадание и доброту.

Я животное, ты же видишь — я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать, эти гады не дали мне научиться думать. Но если ты на самом деле такой... всемогущий, всесильный, всепонимающий, то разберись! Загляни в мою душу, я знаю — там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавал! Она моя, человеческая! Вытяни сам из меня, чего же я хочу, — ведь не может же быть, чтобы я хотел плохого!.. Будь оно все проклято, ведь я ничего не могу придумать, кроме этих его слов —«СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ. ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЕТ ОБИЖЕННЫЙ!»(Пикник на обочине)

Не бывает бессмысленных жертв. Каждая жертва — капля в невидимую копилку, нездешнюю, непонятную, но такую важную, что мы и представить не можем ее ценность.

Роман назван началом первой строки средневекового гимна о Деве Марии, страдающей у креста, на котором распят ее сын. Дословно — «Скорбящая мать». Здесь же, на обложке, мы видим, что роман — не о скорби, не о страдании, а о милосердии. Какая связь?.. О, самая прямая...

Мир охватила необъяснимая эпидемия: болеют исключительно дети, страдания они испытывают неимоверные, лекарства от этой напасти нет — только и остается, что приглушать боль сильными средствами. По всей стране организовывают хосписы, и в одном из них начинают происходить чудеса: мальчик Алеша ведет беседы с ангелом, медсестра Вероника без лекарств облегчает боль, и то ли еще будет... Но надвигается беда — хосписы хотят закрыть, детей отправить по домам. Это значит, что большинство из них окажется без анальгетиков, ребята будут обречены на смерть в жутких мучениях, однако когда правительство волновали подобные вещи? До властей пытаются достучаться все: обычные люди, врачи, отец Глеб, окормляющий хоспис, даже высшие чины — все бесполезно.

Значительная часть романа — философские рассуждения, поданные просто, можно сказать, на бытовом уровне. Почему Бог, который есть любовь, допускает страдания? Так ли они Ему нужны? Теми же вопросами задается Кирион, чью рукопись переводит один из героев. Во втором веке нашей эры римляне приговаривают его общину к растерзанию львами. Все бы ничего, христиане рады принять мученичество; но одно дело пойти на казнь самим, зная, почему и для чего, и другое — смотреть, как звери разрывают твоих собственных малых детей. Допустимо ли отрекаться от веры ради спасения детей? Чего хочет Бог? Не может же он хотеть страшной смерти для этих малышей, но тогда почему происходит то, что происходит?

Что вообще может спасти детей в мире, захлебывающемся злом? Вопрос на все времена... И ответ на него, как ни странно, есть. Он довольно простой.

Чем больше будет людей, сделавших выбор в пользу добра, победивших зло в себе и обладающих антителами против зла — то есть чистой и сильной совестью, — тем меньше у зла шансов поражать и опустошать мир.

Роман безусловно интересен и актуален — сразу с нескольких сторон. С вопросом о страдании все ясно, он мучает человечество уже не первое тысячелетие. Пандемия тоже не требует особых пояснений. Но есть здесь и еще один, очень жизненный, особенно сейчас. Имеет ли смысл идти против всемогущей системы, если знаешь, что успех практически невероятен? Какими методами допустимо бороться со злом? Значит ли что-то один маленький, возможно, даже незаметный, но все-таки шаг, сделанный во имя добра?..

«Stabat Mater» написан просто, без изысков, при этом он неуловимо теплый. Пусть страницы буквально прогибаются под страданиями детей, герои, вставшие на их защиту, вселяют веру в лучшее. Эти дети им, в общем-то, никто. Два основных персонажа даже к медицине не имеют никакого отношения, так, увязли по случаю, но вырываться из топкой трясины им и в голову не приходит. Потому что иногда в жизни наступает момент, когда надо делать то, что правильно, а помогает в этом, как ни избито прозвучит, любовь. Некоторые сцены цепляют за живое — улыбка Алешиного ангела, «свадьба» в церкви хосписа,  дети, превратившие старинный гимн в детскую считалку... Воистину, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное...

Но особенно хочется похвалить переплетение современности и далекого прошлого, реальности и вымысла, смелые авторские решения. Идея «романа о милосердии» отличная, воплощение — как минимум хорошее. Чтение, пожалуй, не самое легкое, однако оно того стоит.

Мир на грани кризиса, мир, где добро беспомощно и одиноко, а зло захватывает всё больше власти и влияния. Вот-вот грянет что-то страшное и непоправимое, ведь под ударом не просто люди, а будущее человечества в виде детей, поражённых неизвестной болезнью, лекарства от которой нет. Единственное, что способны сделать взрослые - это облегчить боль умирающих под присмотром врачей в хосписах, но и это немногое правительство решило отобрать. Отобрать последнюю милость у страдающих малышей и обречь родителей на худший в их жизнях кошмар наблюдения за предсмертными судорогами своих ребятишек. Неудивительно, что в ситуации подобного беспредела появились первые искры протеста. Рано или поздно кто-то должен был набраться смелости и сказать власти своё категоричное "нет". Однако протест вышел не только в адрес власти светской, но и в адрес власти духовной, той, что давно уже стала марионеткой в руках политики и не имеет своего голоса и совести. Лично мне центральной темой в книге видится тема борьбы против бессердечия и цинизма, в том числе цинизма врачей и полицейских. Герои не побоялись последовать зову сердца и поступить так, как считали правильным, хотя изначально понимали, что их голоса - это глас вопиющего в пустыне. Только даже посреди пустыни выжженных сердец они получили неожиданный отклик из самых разных мест.
Я не ожидала, что в книге будет так много места уделяться вопросам веры и религии. Ну не люблю я, когда мне начинают навязывать чужую точку зрения в подобных делах, но тут как-то довольно быстро и легко я усмирила своё сопротивление и стала прислушиваться к словам отца Глеба. Нет, я не разделяю его точку зрения и не приняла сторону какого-то другого персонажа, оставшись при своём мнении, однако часто ловила себя на том, что с удовольствием пообщалась бы с героями книги на тему религии, высказала бы свои мысли и с нетерпением ждала бы, что они мне ответят. Такое у меня впервые, потому что обычно я либо принимаю позицию автора, либо нет, но никогда не возникало желания поспорить или что-то обсудить. И когда поймала себя на подобной мысли, то была крайне удивлена, а это один из главных показателей, что книга стоящая.
Вообще, по нынешним временам, сюжет очень смелый, и я бы даже сказала вызывающий. Столько открытой критики в адрес конкретных структур, включая наивысшие инстанции, что удивляешься, как её осмелились опубликовать. Автор реально прошёлся по лезвию ножа, я бы сказала, очень тонкому лезвию, и это придаёт особый шарм произведению, потому что начинаешь верить, что есть те, кто ещё умеют следовать зову сердца.
Несмотря на тяжёлую атмосферу обречённости, несмотря на божественно-мистические добавки, книга вызвала бурю эмоций и запала очень глубоко в душу и мысли. Давно не испытывала такой ураган чувств и впечатлений, давно не ощущала трепета за судьбу героев и их правое дело, а тут накрыло по полной программе. Хотя финал получился слишком фантастическим, вера в светлое и доброе нужна всем, особенно в самые тёмные времена.