«Во время войны мне было нечего делать, и я решил последовать примеру столь многих обитателей нейтральных стран, а именно попытаться нажить себе состояние.»
Практически с первых страниц книги начинаешь узнавать стиль повествования. Этим стилем написано очень много пропагандисткой литературы 30-х годов. Это и мемуары нацистских подводников, у которых сплошная фантастика, и мемуары героев-большевиков, которым все ни по чем, и которые любую сказку могут сделать... Амундсен повествует в таком же ключе: удача буквально «душит» его в объятиях. На серьезной медицинской комиссии врачи настолько восхищены его атлетической фигурой, что забывают проверить его зрение и признают годным к подвигам. А ведь у него была близорукость. Но Амундсен обманул всех: и врачей, и друзей, и родственников. Обманул очень просто: он «никогда не носил прописанных мне очков.» Потом он захотел стать капитаном. Но, вместо того чтобы получить нормальное образование, ему оказалось достаточным просто в летние месяцы подработать матросом на парусной шхуне. После этого «обучения» его сразу же берут первым(!) штурманом Бельгийской антарктической экспедиции, имевшей целью исследование района магнитного полюса. Дикая «удача», если помнить о том, что ему всего лишь 25 лет. Кстати говоря, в этой же экспедиции принимал участие и Фредерик Кук, который был судовым врачом. Повествование становится все фантастичнее и фантастичнее: вероятно Амундсен входит в раж. Однажды ночью, когда корабль блуждал среди айсбергов, «могучая океанская волна подняла его, перебросила в просвет между двумя айсбергами и опустила в защищенный бассейн». Вместо того, чтобы уходить от айсбергов в открытое море, отважные герои стали уходить во льды. Типа прятались от шторма. В итоге они оказались зажатыми во льдах. Пришлось зимовать там. Начальник экспедиции, если верить сказкам Амундсена, был как-бы вегетарианцем. Или идиотом. Он запретил команде питаться мясом тюленей и пингвинов. Результат не заставил себя ждать: все заболели цингой. Удача Амундсена была на этот раз в том, что «начальник и капитан заболели так тяжко, что оба слегли и написали свои завещания.» Тогда отважный Амундсен решает спасти экспедицию. Он принимает на себя руководство и приказывает выкопать зарытые в снегу тюленьи туши. И приказывает всем кушать мясо. Все едят и выздоравливают. Выздоровев, команда пугается: ведь как же выбираться из льдов? У Амундсена уже готов план. Нужно было вырубить проход во льдах для судна. Правда, были трудности: «во-первых, единственными орудиями, имевшимися на борту для прорубания льда, были несколько четырехфутовых пил и немного взрывчатых веществ; во-вторых, большинство наших людей было совершенно непривычно к подобного рода работам, и, кроме того, все были слабы и изнурены.» А еще команда была одета очень легко. Ну никто не понимал, что на севере холодно, а льды не греют. Амундсен и здесь спасает команду идиотов: приказывает взять с корабельного склада шерстяные одеяла и шить себе полярные костюмы. Как только костюмы были пошиты, удача снова улыбнулась полярникам, как иудейский бог иудеям в Ветхом завете: произошло чудо, «лед взломался, и путь к открытому морю прошел как раз через нашу полынью.» Корабль начал пробиваться к открытой воде. От льда борта судна защитили шкурками убитых пингвинов и айсберги не раздавили судно. После этой экспедиции Амундсен совсем борзеет. Он уже хочет сам возглавить какую-нибудь экспедицию. Тем более, что диплом капитана он уже получил. По чьей-то рекомендации он направляет стопы в Германию и открывает дверь ногой в кабинет тайного советника.
«Я с жаром объяснил ему, что хочу сделаться полярным исследователем, что уже приобрел некоторый опыт в течение двухлетней экспедиции в Антарктику и что теперь мне нужно изучить методы магнитных наблюдений, чтобы приобрести основы научных знаний, необходимых для успешного выполнения моих намерений.»
Советник был так рад появлению Амундсена (ведь в Германии не было других образованных и достойных людей для подобных экспедиций), согласился доверить норвежцу важные задания: первым открыть Северо-западный проход и «провести исчерпывающие наблюдения для окончательного определения истинного местонахождения Северного магнитного полюса». Советник сразу начинает едва не молиться на Амундсена:
«Молодой человек, — сказал он, — если вы это сделаете, вы будете благодетелем человечества на все времена. Это — великий подвиг».
Амундсен покупает судно, набрав кредитов и ночью бежит от кредиторов на своем новом судне, снова оставив всех в дураках.
«Мы уходили в плавание, занявшее целых три года, в течение которых нам удалось выполнить то, чего наши предшественники тщетно добивались более четырех столетий.»
Карт у будущих первооткрывателей не было, но был лот. И они должны искать пролив при помощи промеров глубины. Удача снова садится к Амундсену на плечи. Когда судно несет на подводную скалу, вдруг налетает «шторм с севера, но, к счастью, огромная волна подхватила нас и перенесла через риф.» Ну, как в случае с айсбергами... Повторяется дядя Амундсен, ох повторяется. Вылетают штыри, держащие руль. Судно должно было разбиться, но вдруг «штыри скользнули обратно в гнезда петель, руль опять стал слушаться штурвала, и мы были спасены.» А потом пожар в машинном отделении. Пришлось полностью все залить водой, а потом откачать воду и был снова порядок. Добравшись до какого-то места (бог весть какого) Амундсен приказывает начать вести наблюдения. И он надолго обгоняет в развитии все человечество:
«Наши магнитные наблюдения были так обширны и полны, что ученым, которым мы передали их по возвращении в 1906 году, понадобилось около двадцати лет, чтобы их обработать, и лишь в прошлом году они закончили вычисления, построенные на наших данных.»
Повествование прерывается на водопады похвалы себя родимого:
«Никогда еще наука не получала ничего даже отдаленно схожего по совершенству с этими обстоятельнейшими наблюдениями явлений магнетизма у Северного полюса.»
Но самое главное, что Амундсен пишет и ему прощают написание этой самой фантастики. Несмотря на многочисленные экспедиции, положившие многие жизни на поиски прохода из Тихого океана в Атлантику через Северный Ледовитый океан, право открытия пролива оставляют за Амундсеном. Который сделал это якобы играючи и насвистывая мотив веселой песенки. Видать волосатая рука норвежского короля ему сильно помогла. Впрочем, Амундсен немножко признает заслуги других исследователей Северо-Западного прохода:
«Едва ли стоит добавлять, что, хотя эти дельные люди и заслужили вполне награду за свои труды и успехи, экспедиция на «Йоа» все же остается первым и единственным плаванием всем Северо-западным проходом.»
Как знать, быть может не совсем зря в некоторых странах не признают заслуг Амундсена. А англичане, например, даже не признали его первенства в открытии Южного полюса перед Скоттом. Быть может понимая собственную суть Амундсен, несмотря на то, что хорошо знал Фредерика Кука, так и не отважился официально признать правоту последнего? Наоборот, он распинается в своей книге о том, что никогда не сомневался в доказательствах того, что Северный полюс первым посетил Пири, а не Кук... И Амундсен сетует на то, что американцы, ошибочно посчитав его сторонником Кука, отказали ему в праве на чтение лекций.
Потом была война и Амундсен гордится тем, что нажил на войне целый капитал. Его начинают чествовать американцы. А почему? Да потому, что он отказался от наград кайзера и осудил Германию и ее политику в угоду англо-саксам. Те дают добро на очередное открытие Амундсена.
«Возможно, что американское правительство прислало мне вышеупомянутое приглашение отчасти вследствие этого моего поступка. Отправляясь в Америку, я посетил в Лондоне в январе 1918 года адмирала Симса.»
В момент, когда судно Амундсена должно было приближаться к Северному Ледовитому океану, англо-саксы делают так, что «все немецкие подводные лодки, обслуживавшие Северный Ледовитый океан, возвратились на свои базы за продовольствием.» В экспедиции Амундсену удалось подловить на слове эскимосов и те становятся его верными слугами.
«И ответ глубоко тронул меня: «Куда ты поедешь, туда мы поедем с тобой; все, что ты от нас потребуешь, мы исполним; только если ты прикажешь нам, чтобы мы себя убили, то мы попросим тебя повторить твой приказ». Я с радостью поймал их на слове, и они больше года были исполнительными работниками и нашими верными помощниками.»
В Беринговом проливе он забирает у одного промышленника двух девочек и увозит с собой, чтобы «изучить их природные свойства и умственные способности.» Согласитесь, это также неоднозначно характеризует Амундсена как человека. Удача и дальше сопутствует ему. Он и на гидропланах пробует штурмовать Ледовитый океан, и на дирижабле вместе с самим Нобиле. Причем, при описании этой экспедиции на дирижабле, Амундсен вообще предстает непонятно кем. Уже даже не бароном Мюнхгаузеном, а безвольным человеком. Будучи руководителем норвежской экспедиции, выкупил дирижабль, он отдает все лидерство капризному Нобиле. Соглашается на то, что итальянец берет на борт кучу репортеров и гостей. И соглашается не брать с собой свою полярную одежду: ведь Нобиле сказал, что дирижабль перегружен. В итоге, норвежцы были в обыкновенных костюмах, а итальянцы «в прекрасных меховых куртках и снабженные всевозможной удобной одеждой.» На дирижабль «Норвегия» норвежцам даже не позволили взять нормального размера норвежский флаг для того, чтобы сбросить над полюсом...
Вот вам и «отважный волевой» руководитель полярных экспедиций... Да это просто какой-то Зиц председатель. Где-то сверху решили, что на дирижабле «Норвегия» должен быть триумф Италии!
«Элсворт и я, конечно, взяли с собою по одному флагу, которые должны были быть сброшены на полюсе. Элсворт взял американский флаг, а я — норвежский. Исполняя просьбу Нобиле, мы оба взяли флаги размерами не больше носового платка. Пролетая над полюсом, мы бросили эти флаги за борт, и каждый из нас прокричал «ура» в честь своей родины. Представьте же себе наше изумление, когда мы увидели Нобиле, бросавшею за борт не один флаг, а целый склад флагов.»
А дальше было повторение истории Кука и Пири. И ничего «удачливый» Амундсен не мог поделать с этим. Или судьба мстила ему за то, что он не вступился за чистое имя Фредерика Кука?
«Нобиле и итальянская пресса запятнали большое дело бесстыдными пререканиями. Они потребовали для итальянцев чести, на которую последние не имели права. Они исказили факты и причинили и продолжают причинять мне денежные убытки и личные неприятности. Этому наемному пилоту норвежского дирижабля, составляющего собственность американского гражданина и мою, нельзя разрешать присваивать себе честь, которая не принадлежит ему по праву. Я пишу для того, чтобы помешать этому.»
Вот все, что нужно знать об этих знаменитых открытиях. Снова подтверждается правило: кто сильнее, за кем больше власти и денег – тот и прав. И подтвердив перед репортерами приоритет на открытие Северного полюса Пири, Амундсен таки напишет робко следующие слова:
«Адмирал Пири был первым, достигшим Северного полюса. Однако — быть может, спросит читатель — откуда вы знаете, что он там был? Ведь он утверждает это голословно. В сущности он был там один, так как негр Хансон не обладал достаточными знаниями в этой области, чтобы решить, были ли они там, или не были. Пири же, при своих теоретических знаниях, несомненно, легко мог написать подложные путевые дневники.»
Признается Амундсен и в том, что ученые, которые выверяли данные самого Амундсена о его посещении Южного полюса, «нашли их все ошибочными с первого до последнего.» Но Амундсену тогда позволили «красиво» извернуться. И ученые, когда им дали нужные указания, уже признали, что ошибки Амундсена в его наблюдения и расчетах как раз-таки являются доказательством его посещения полюса!
«Если бы я попытался фальсифицировать цифры, то должен был обладать недюжинными знаниями в математике, чтобы сделать это именно таким образом.»
Книга Амундсена завершается его очередной фантастической байкой о том, что ему пришлось заучить на итальянском языке (не зная языка) текст доклада, доказывающего свою правоту в споре с капитаном Нобиле и с этим докладом курсировать по Италии, читая его по памяти. Вот такие вот сказки... Аминь!
