Цитаты из книги «Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель»

Когда-то я читала о человеке, которого звали Брет Фаррар.

Родди был на девять лет младше Джока. В молодости Родди был самым привлекательным из троих братьев, весельчаком и волокитой, разбившим больше девичьих сердец, чем можно было вообразить, но так и не отдавшим никому своего. Женщины его обожали. Мужчины относились к нему с опаской. Он был слишком хорош собой, слишком умен, слишком талантлив во всем, что не принято считать подходящим талантом для мужчины. Он рисовал, писал, играл на рояле. Он даже умел петь.

Ты не можешь на всю оставшуюся жизнь оградить себя от душевных травм. В противном случае тебе придется отказаться от всякого рода общения.

Родители – это тяжкое бремя, как ты считаешь? Мои-то уж точно, правда, несмотря на разлад, до развода у них дело так и не дошло. Они продолжают портить друг другу жизнь в далеком Дорсете, а во всех своих неурядицах, стесненных обстоятельствах, повышении цен на джин и даже в том, что куры плохо несутся, винят меня или правительство.

Теперь я понимаю, каким образом вы оказались в такой своеобразной компании. Вам нравится? – Не очень, – сказала она, поглядев по сторонам. – Вообще-то, я имел в виду школу искусств. Но если вам здесь не очень нравится, почему вы не идете домой? – Мне казалось, это было бы невежливо с моей стороны. Он рассмеялся: – Знаете, в такого рода компании вежливость котируется не так уж высоко. – Но я здесь всего десять минут. – А я не более пяти. Он допил остатки вина в стакане, запрокинув назад свою импозантную голову и подождав, пока последние капли загадочного зелья стекут к нему в рот, как будто это было холодное вкусное пиво. Потом поставил стакан на подоконник. – Пошли. Мы уходим.

Тогда его отправят в какую-нибудь престижную, но, скорее всего, бесполезную подготовительную школу. Он представил, как его сына запустят в конвейер традиционного обучения, где он научится заводить нужных друзей, играть в нужные игры и – боже сохрани! – никогда не ставить под сомнение необходимость лишенных смысла традиций.

С ним всегда так. Он никогда не бывает доволен собой, если не живет двойной жизнью. Одна жизнь – реальная, с женщинами, едой, выпивкой и общением с друзьями в пабах; другая жизнь – населенная его персонажами, которые казались более живыми и симпатичными, чем те, с которыми ему приходилось встречаться в реальной жизни.

Оливер возразил ему, что смысл в этом есть и заключается в том, что он писатель, а эта необременительная работа дает ему возможность заработать на жизнь, чтобы заниматься писательским трудом.

каждый раз, когда я приближаюсь к вам, – невозмутимо сказал доктор. Он нагнулся и взял свой саквояж. – Мне надо идти.

– Это не была бы Сасси, если бы она не пыталась вцепиться мне в глотку