– Сейчас не разум твой говорит, – нахмурился Крэйг, – а оскорбленное самолюбие. Хорошенько запомни одну вещь: если профан взваливает на себя великое дело, жди великих несчастий. Жди большой крови…

Эвин снова молчал. Что-то непонятное творилось в его душе. Он отлично понимал все, что говорил ему Крэйг, но какая-то часть сознания юноши бурно протестовала против этого понимания. Вероятно, впервые в жизни он в самом деле почувствовал себя лордом. Точнее – ощутил, что может почувствовать себя лордом, ощутил, что имеет на это право. Так всегда и бывает: когда у тебя что-то пытаются отнять, тебе это что-то сразу становится нестерпимо дорого…

– Если будет на то мое желание, – упрямо повторил Эвин, – я не отдам дядюшке Утреннюю Звезду.

– Послушай, Эвин, я хочу тебе добра… Я хочу предостеречь тебя. Послушай! Графство Утренней Звезды процветает исключительно потому, что им правит сэр Альва! Во всем Арвендейле нет владений, где бы людям жилось так хорошо и сыто, как здесь. И всем нам, кому выпало родиться в этом графстве, преступно даже думать о возможных переменах!

– Эвин, брат, пошутили и хватит! – вякнул было Мюр.

– Муха тебя какая-то, что ли, укусила? – предположил Гаг. – А ну дай лапу!..

– Я не хочу больше говорить об этом, – отрезал Эвин и сам подивился тому, как это вышло у него внушительно… естественно внушительно.

Протянутая к нему рука Гага неловко повисла в воздухе.

Крэйг тут же замолчал, вздернув косматые брови высоко на лоб.

– Как вам будет угодно, ваше сиятельство, – не-громко проговорил он.

И снова никто из сидящих вокруг костра не засмеялся. И Крэйг в тот вечер более не продолжал этого разговора.

Поодаль лизали мглу нервные языки костра. Искры взлетали к небу, на котором вовсю уже спели холодные звезды, искры взлетали к небу да еще глухой перестук сталкивающихся ножен, да еще задорные выкрики Манго и Мюра. Только голоса Гага не было слышно. Потому что Гаг, неподвижный, бездыханный, неживой, лежал закутанным в пропитанный благовониями плащ на сырой от ночной росы траве, недалеко от костра, на границе света и тьмы.

– Помнишь мои слова? – спросил Крэйг невидимого в темноте юношу. – Если профан взваливает на себя великое дело, жди великих несчастий. Жди большой крови. И первая кровь уже пролилась…

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то ты не понимаешь. Гаг…

– Брат-Егерь Гаг погиб в бою! Ты ведь сам говорил, командор!.. Ты говорил, что в темноте…

– Гага убил ты, – коротко произнес командор, и Эвин тут же замолчал. – Потому что он пытался убить тебя. Разве не так? Ты это знаешь. И я это знаю. И Мюр с Манго это знают.

– Зачем же ты тогда?..

– Чтобы поставить точку в этом происшествии. Потому что иначе неизменно будут всплывать вопросы, ответы на которые никому не принесут ничего хорошего. Почему сейчас я снова – наедине с тобой – поднимаю эту тему? Чтобы еще раз предостеречь тебя: когда профан взваливает на себя великое дело, жди великих несчастий. Ты рожден лордом, брат-Егерь Эвин, а значит, у тебя достанет ума и воли поступать так, как необходимо во благо твоей земли и твоего народа. Род Стальных Орлов – древний и славный род, Адам Сторм, твой отец, был великим воином, лордом Утренней Звезды и командором Полуночных Егерей. Я сражался под его началом, когда был таким же юным, как ты сейчас… Славные времена! Грозные времена… Темные твари были все еще достаточно многочисленны, противостоять им стоило значительных усилий, поэтому неудивительно, что основное внимание и время сэр Адам тратил на войну с ними. Замок Утренняя Звезда оставался непреодолимой преградой на пути Темных в Арвендейл, а вот земли графства находились в бедственном положении. Твой отец с честью исполнил свое предназначение, большинство тварей было истреблено, их гнезда и логова в ближайших пределах Тухлой Топи – разорены, и поток Темных окончательно иссяк. После смерти сэра Адама долг править Утренней Звездой взял на себя сэр Альва. Кто скажет, что сэр Альва – скверный лорд?

– Сэр Альва – рачительный хозяин и талантливый управитель! – с гордостью сказал Эвин.

– Нужен ли Утренней Звезде иной лорд? – спросил его командор Крэйг. – Можешь ли ты сейчас стать лордом лучшим, чем твой дядюшка?

– Я… – начал было Эвин и замолчал, не закончив.

– С того времени, как Утренней Звездой владел сэр Адам, все изменилось. Война с Темными завершена. Твари иногда еще показываются в Арвендейле, выбираясь из тайных логовищ, но страшной угрозы, исходящей с Тухлой Топи, места основного обиталища Темных, уже не существует. Мы подбираем недобитков. Нашим землям уже не нужен лорд-воин. Нашим землям нужен лорд – как ты верно сказал – рачительный хозяин и талантливый управитель. И это понимают все.

– И Гаг?.. – тихо спросил Эвин. – Понимал?..

Командор Крэйг не ответил на этот вопрос. Он сказал только:

– Думаешь, случайность, что этот… неприятный инцидент произошел сразу после того, как ты во все-услышание объявил о своем намерении?

– Ты имеешь в виду… – не дождавшись ответа, сызнова начал юноша, – Гаг, улучив удобный момент, ударил меня в спину ножом, потому что не хотел, чтобы я становился лордом?

– Разве ты не думал об этом?.. – заговорил Крэйг. – Впрочем, вряд ли простой парень Гаг, пределом мечтаний которого был домик в родной деревне на зависть соседям, обуреваем столь высокими думами о судьбе графства…

– Ему заплатили? – спросил Эвин, и по голосу его ясно было, что он ужаснулся. – Ему заплатили, чтобы он наблюдал за мной и, в случае, если я?..

– Нельзя с уверенностью отметать этот вариант.

– Да не может быть! Это же… Гаг! Наш Гаг! Брат-Егерь Гаг! Не верю! И не понимаю…

– Ты еще мальчик, Эвин, – просто ответил Крэйг. – Ты многого пока не понимаешь.

– Кто мог заплатить Гагу?

– Тот, кому выгодна текущая ситуация, конечно. Тот, кто не желает ничего менять.

– Кто именно? Погоди… Дядя? – изумился юноша. – Ты с ума сошел? Мой родной дядюшка, заменивший мне отца, воспитавший меня? Хочешь, сказать, это он? Может быть, ты еще скажешь, что и братья мои, Элиан и Эдгард, сгинули по его вине?! Я его прямой наследник, рано или поздно я все равно сяду на престол Утренней Звезды, какой смысл ему убивать меня?!

– Не кричи. Не нужно, чтобы ребята нас услышали, ни к чему это… Почему сразу сэр Альва? И кроме него в землях Утренней Земли есть достаточно тех, кому по сердцу правление твоего дядюшки и кто опасается того, что ты станешь лордом.

– Но кто же?!

– Откуда я знаю, Эвин? Повторяю, я завел этот разговор, чтобы предостеречь тебя. Как бы то ни было, но, если ты не откажешься от своего… дурацкого намерения, прольется еще кровь, прольется еще много крови. Ибо есть истина истин: если профан взваливает на себя великое дело, жди великих несчастий. Вот и все, что я хотел тебе сказать.

Эвин молчал.

– Послушай… – негромко проговорил Крэйг. – Почему ты так жаждешь Утренней Звезды именно теперь? Тебе еще нет семнадцати, а ты хочешь взвалить на себя этот тяжеленный груз, почему? Впереди у тебя долгая жизнь. Да, в конце концов ты все равно станешь лордом родового своего замка, сменив сэра Альву, одряхлевшего и обессилевшего. Но – вот что я скажу тебе – я вижу, что у тебя другой путь. Ты воин, Эвин, прирожденный воин. Тебе дарован особый, редкий по мощи талант. И глупо будет зарыть этот талант в землю. Ты уже сейчас лучший из лучших, что же будет, когда возмужаешь? У каждого свой путь. Кому-то предначертано стать лордом-хозяином, кому-то воином. А кому-то, как твоему дядюшке Акселю, выдающимся магом, способным проникать умственным взором в самые глубины чародейских премудростей…

Эвин молчал.

– Тебе нет нужды заботиться о пропитании, – добавил Крэйг. – Если тебя не прельщает путь воина, ты всегда можешь оставить бранное поприще, вернуться к спокойной и обеспеченной жизни. Охотиться, путешествовать, пировать… Да что угодно! Жениться! Юные леди Арвендейла в очередь выстроятся, объяви ты только о намерении найти супругу. Его сиятельство ведь обещал тебе любой замок в графстве, какой захочешь…

– Любой, – подтвердил Эвин, – только не Утреннюю Звезду.

– Да свет, что ли, клином сошелся на той Звезде!.. – с досадой поморщился командор. – Почему все-таки?

– Потому что она моя по праву, и потому что пришло мое время… – тихо ответил юноша. – Зачем мне другой замок? Помнишь, как говорил Гаг? Человек только тогда человек, когда у него свое место в мире есть. Утренняя Звезда – разве не мое место? Ничего другого-то у меня нет. И никогда не было. У меня вообще нет ничего своего…

– Как и у многих из нас, – вставил командор.

– Да я не об этом! Не о материальном. Вернее, не только о материальном. Я и сам по себе – как бы не свой. Непонятно, какому миру принадлежу. Разве братья-Егеря воспринимают меня ровней? Для них я – графенок, которому вздумалось приключений поискать, высокородный баловник, у которого почему-то все легко получается. А для придворных в родном замке, наоборот, я – чудак, шатающийся с мечом в руках по медвежьим углам графства, вместо того чтобы… – Эвин прервал себя, замолчав на середине фразы. Кажется, те слова, что вырвались у него сейчас, он не собирался произносить.

– Да к болотным троллям этих твоих придворных… – подождав немного – не продолжит ли юноша речь, тихо проговорил Крэйг. – А насчет наших ребят. Не нам их судить. Люди теперь приходят в Полуночные Егеря за хорошим жалованьем, чтобы заслужить себе достойную жизнь, а не по какой-то иной причине. А когда-то все было совсем не так…

– И… я не хочу спокойной жизни в тихом замке, командор, – сказал еще Эвин. – Я хочу делать что-то, что действительно важно – не только для меня одного, но и для всех вокруг. А что может быть важнее, чем стоять на страже Арвендейла?

– А сейчас ты не стоишь на страже Арвендейла?

– Да. Получая за то жалованье, как и другие братья-Егеря.

Несколько минут было тихо, затем в темноте раздался шорох – это командор Крэйг поскреб под нагрудником чудовищный свой шрам.

– Я уже не тот, что раньше, – сказал он. – Мне здорово досталось тогда, одиннадцать лет назад, в Кровавую Субботу… Эта рана все чаще и чаще напоминает о себе. Я ведь потому и перешел на двуручный меч, что правая моя рука с каждым годом теряет силу и ловкость. А ведь когда-то я считал, что мне сносу не будет… Да, время мое – уже на исходе. Знаешь, чего действительно хочу? Я хочу, чтобы ты занял мое место, стал командором Полуночных Егерей, вернул бы нам былую славу. Пусть Темных тварей почти не осталось в ближайших пределах Тухлой Топи, да и в самом Арвендейле их ничтожно мало… Но они есть. И к тому же разве только одни Темные угрожают мирной жизни людей? И разве обязательно нужно быть лордом Утренней Звезды, чтобы защищать Арвендейл? Как ты думаешь, Эвин, я – командор Полуночных Егерей – сражаюсь за жалованье?

От костра, почти невидного, неясно краснеющего неподалеку, прилетел острый свист.

– Эвин? – позвал Крэйг.

– Я услышал тебя, командор, – отозвался юноша.

– Хочется верить, что ты хорошо меня услышал, – сказал Крэйг.

– Эй вы!.. – раздался голос Мюра. – Куда подевались-то?.. Похлебка готова! Ужинать пора!

Когда Эвин и Крэйг вернулись в лагерь, Манго уже снимал котел с огня, а Мюр развязывал мешок с сухарями. Бандиты из своей клетки вожделенно следили за приготовлениями к трапезе. Егеря демонстративно не обращали на них внимания, рассаживаясь вокруг костра. Когда же командор первым опустил ложку в аппетитное варево, не утерпел разбойник, именующийся Рамси Лютым:

– Сторожа-приглядчики! – покашливая от беспрестанно набегавшей в рот слюны, начал он. – Ежели по справедливости, то не накормить нас вы не можете!

– Отчего же? – поинтересовался Манго, макая в похлебку сухарь. – Очень даже можем. Скоро на место прибудем, там и вас накормят, мало не покажется. А пока попоститесь маленько, небось, не подохнете.

– Вы наши карманы-то почистили, когда обыскивали, да? – принялся рассуждать Рамси.

– Ну.

– Золотишка-то изрядно взяли!

– Так не себе же. В казну его сиятельства сэра Альвы пойдет. Поскольку на его земле вас поймали.

– Да это все равно, куда пойдет… За то золото нам хотя бы по сухарю.

– И мяска кусок! – заволновались прочие разбойники.

– И юшки похлебать!

– И пиво у вас в бурдюке имеется, мы видели! Нам как раз на всех бурдюка бы хватило…

– Ты посмотри, какие нахалы! – весело возмутился Мюр. – Выпить и закусить им подай! А потанцевать для вас не надо?..

– Зачем иэллии жгли? – сурово посмотрел на бандитов Крэйг. – Покуда не скажете, не будет вам еды. Неужто правду говорят про вас, что вы Сумрачным сестрам служите?

И снова душегубы обернулись к своему главарю. Мартин Ухорез криво усмехнулся.

– Что ж… – сказал он. – Хуже не будет.

– Гляди-ка! – хохотнул Манго. – Заговорил! А я-то уж думал, ты, Эвин, ему говорилку отшиб!

– Сумрачным сестрам мы не служим, – произнес Мартин, обращаясь исключительно к Крэйгу, а Манго не удостаивая взглядом. – Мы одному богу служим – золотой монете. Потому и иэллии жгли, что нам за это заплачено было.

При слове «заплачено» Эвин поморщился.

– Кто платил? – осведомился Крэйг.

– А пес его знает, я имени его не спрашивал. Он сам меня нашел. Мутный такой тип, мы в таверне одной встретились. Сидел в углу, лампу настенную рядом с собой потушил и капюшон на рожу натянул. Ну не хочет человек личность свою афишировать, дело понятное. Дал мне авансом мешочек золота, сказал, что я за каждую иэллию, в пепел обращенную, буду пять таких мешочков получать. И места указал, откуда золото забирать. Ну и… все.

– Маловато информации, – погладил бороду Крэйг. – Еще что-нибудь?

– Да вроде ничего больше… А! И велел передать молодцам нашего ремесла, что и с ними такой договор заключить будет рад.

– Ты передал?

– Дурак я, что ли? – усмехнулся Ухорез. – Может, у того типа монет куры не клюют, а может, и… ограниченно. Зачем мне с кем-то делиться?

– Что дальше?

– Ну… намекнул, что не к одним иэллиям интерес имеет. А к гномьим рудникам, грааблам, тем, что в скалах Драконьей Гряды расположены. Мол, завалить пару-тройку грааблов неплохо было б… Ну, я тот разговор не поддержал. Под землей на карачках в темноте ползать – не по мне. Если вдруг Могучие обнаружат, деться некуда, да и вообще… Хотя, я слышал, кое-какие руднички в Арвендейле все-таки накрылись, видать, не одного меня этот тип навестил… Теперь точно все. Дадите пожрать?

– Бред какой-то, – пожал плечами Мюр. – Зачем кому-то за такое платить? Выгоды никакой, а неприятностей не оберешься!

– Значит, есть выгода, коли платит, – сказал на это Манго и тут же спохватился. – А вообще, чего вы его слушаете? Бандюганам верить – себя не уважать. Он за миску похлебки еще и не такое наплетет!

– Да? – повернулся к нему Мартин. – А ты кошель мой развяжи и загляни в него.

Егеря переглянулись. Крэйг кивнул Манго, и тот, с неохотой оторвавшись от еды, подошел к сваленным кучей седельным мешкам. Извлек оттуда искомый кошель, вернулся и высыпал его содержимое на освобожденную от травы землю у костра. Поворошил пятерней.

И в пляшущем огневом свете заблестели среди обычного желтого золота странные монеты – большие, с неровными источенными краями, тяжелые даже на вид, явно тоже золотые, но с каким-то невиданным отчетливым красным отливом.

Эвин взял одну такую монету, подбросил на ладони, наклонился, чтобы рассмотреть. Полустертые письмена, непрерывной вязью тянущиеся по окружности, были на незнакомом ему языке, отчеканенный на монете монарший профиль он тоже не узнал. Юноша перевернул монету. На этой стороне вместо профиля имелся причудливый сложный знак. И этот знак тоже ничего не сказал Эвину.

– Дай гляну! – попросил командор.

Юноша бросил ему монету, Крэйг покрутил ее в руках, задумчиво гмыкнул:

– Древняя… Видно, очень древняя…

– Поди, выкопал клад какой, а теперь мозги нам пудрит! – предположил Мюр.

– Других доказательств у меня нет, – сказал на это Мартин Ухорез. – Дайте пожрать, кишки свело!

– Дайте им! – распорядился Крэйг.

Он кинул монету обратно и проговорил, обращаясь к Эвину:

– Видишь, какие дела творятся… Какой-то ублюдок норовит руками людей пакости делать Могучим и Высоким. Не иначе как поссорить нас с ними хочет. Зачем? Если все так, как я думаю, то эта тварь еще пострашнее Темной твари будет… А, Эвин? Есть еще работа Полуночным Егерям, да?..