Глава 6
Откровенность

Тридцать минут спустя я был готов к работе. «Готов», конечно, слово чересчур громкое. Провозившись с верхней одеждой, я все-таки сумел втиснуть себя в брюки и рубашку. Что стало с моим прежним нарядом оставалось загадкой. Возможно, его отправили в чистку или просто выбросили. В любом случае, особо я не переживал: все, что могло беспокоить меня, это напульсник, а он сейчас находился там, где положено – на моем запястье. К зеркалу я подходить побоялся. Подозревал, что выгляжу не лучше утопленника и лишний раз нервировать себя не стал. Только капюшон на голову набросил. Чтоб подчеркнуть мрачность образа.

Спустившись вниз, я, не без внутренней дрожи, миновал лестницу на второй этаж. Смотреть в ту сторону совсем не хотелось, и все же взгляд против воли, точно магнитом притягивался к злополучному балкону. Сейчас в окна бил чистый утренний свет, но в голове еще отдавалось эхо пугающих, монотонных ударов. Я на секунду застыл, погрузившись в воспоминания. Подробная ретроспектива случившегося пронеслась перед глазами, призраком. Таким же размытым и пугающим синевой глаз…

– Наконец-то, Сет! – оклик Аверре вырвал меня из неглубокого забытья.

Я повернулся на голос. Наставник восседал в одном из больших плетеных кресел, расставленных полукругом. Закинув ногу на ногу, он премило улыбался госпоже Бабор, расположившей собственные телеса напротив. Удивительное дело, но хозяйка гостиницы сияла добродушием, будто Аверре ее зачаровал. Непостижимая для ума метаморфоза! Сам же наставник… Я и представить не мог, что он способен с кем-то вот так флиртовать! Почему-то подобное казалось мне настолько же невероятным, как Бавкида, исполняющая непристойные песенки в середине лекции. Ужас!

– Я ожидал большей оперативности, – извинившись перед госпожой Бабор, укорил меня наставник.

– Да будет вам, мастер Аверре, – неожиданно вступилась хозяйка гостиницы. – Простите бедному мальчику его неторопливость. В конце концов, можно ли его винить за это? Пережить такое! Подумать только! Я удивлена, что он вообще может на ногах стоять.

Растерявшись больше прежнего, я хлопал глазами и не знал, что ответить. Быть может, мысли мои работали и недостаточно резво, но когда это я умудрился попасть в параллельную вселенную?

– Не слишком ли рано вы поднялись с постели, молодой человек? Только взгляните, как он бледен! Мне кажется немилосердным заставлять его заниматься какими-то делами, когда мальчик еще не совсем оправился. – Голос госпожи Бабор было полнился участием, но вот глаза – я был достаточно близко, чтобы заметить это, – оставались холодными, точно мертвая планета. Я ей по-прежнему не нравился, и это возвратило мое мироощущение в норму.

– Я в порядке. Спасибо.

Если мой ответ и показался ей сухим, госпожа Бабор ничем не дала этого понять. Выражение неискренней заботы приклеилось к ее лицу, точно маска.

– Кстати, юноша, уверена, нам всем было край любопытно узнать подробности произошедшего с вами инцидента. Как же вы умудрились перевалиться через перила? Мне всегда казалось, что они у нас достаточно высоки, чтобы исключить возможность несчастного случая.

Я осторожно глянул на Аверре. Тот, являя собой полнейшую невозмутимость, чуть заметно качнул головой.

– Я не очень хорошо переношу высоту, – соврал я, не моргнув глазом. – Видимо, голова закружилась.

Хозяйка гостиницы подозрительно сощурилась:

– Хорошо же вас, юноша, помотало, учитывая, что вы были весь в крови. Я, может, и не специалист, но от падения такими травмами не обзаводятся. – Хитрый и пристальный взгляд вгрызался в меня, точно сверло.

– Верно, – встрял наставник. – От падения, как правило, ломают шеи. Нам еще повезло, что он так удачно приземлился.

– Это точно.

Госпожа Бабор рассмеялась.

Аверре посмотрел на свой наручный хронометр и объявил:

– Ну, пора выдвигаться. За нами должны прислать транспорт, и, если я не ошибаюсь, то он уже здесь. Идем, Сет. Мадам, до новой встречи.

– Счастливо вам с вашими делами, мастер Аверре, – пропела та.

Наставник подтолкнул меня в сторону выхода, но я так и остался на месте. Нечто, похожее на наитие, не давало мне покоя, кольнув в бок раскаленной иглой.

– Одну минуту.

Игнорируя озадаченные взгляды, я насколько мог быстро взобрался вверх по лестнице. Ступив под тени статуй, я огляделся в поисках места, где лежал робот. То, что его там уже не оказалось, сюрпризом, конечно, не стало, но все же маленькая надежда была. Эх…

Я подошел к краю балкона и, чуть перегнувшись через перила, спросил госпожу Бабор:

– А куда дели уборщика? Он тут лежал, когда я… упал.

– Его убрали, конечно, – прокричала снизу хозяйка гостиницы. – Наш местный техник осмотрел его и сказал, что робот не подлежит ремонту. Пришлось отправить его на списание. Что-то не так?

– Да нет, – откликнулся я, вновь поглядев на то самое место, где отчетливо виднелось въевшееся пятно машинного масла – кое-кто не особенно затруднялся с чисткой. – Все в порядке…

Голова еще гудела ульем и мысли не желали приходить в порядок, но одна все же сумела достучаться до дремлющего сознания: нападавший вывел из строя робота, чтобы привлечь мое внимание! Я попытался припомнить момент, когда нашел уборщика. В затылке того торчала тонкая иголка, явно чуждая автомату. Вдруг эта иголка сможет навести на след нападавшего?

Лелея призрачную надежду на чудо, я, точно как в тот раз, присел на том самом месте, где лежал робот и постарался как можно внимательней все осмотреть. Со стороны это, должно быть, выглядело настоящим помешательством, но Аверре и Бабор меня видеть не могли, так что все равно. Все мысли сосредоточились на иголке.

– Сет?! Что ты там делаешь? – крикнул наставник. – Нам пора ехать. Опаздывать нельзя!

Но мне на его дела было плевать. По крайней мере, в тот момент. Себя я знал достаточно хорошо, чтобы понимать – успокоиться не смогу, пока не узнаю, кто и зачем со мной это сделал.

Словно ищейка я ползал по балкону, выглядывая и вынюхивая любые следы, которые мог бы оставить неизвестный со светящимися глазами. В общем-то, для меня это не было совсем уж в новинку. Элийры в Ордене – народ особый. На боевую подготовку и прочие навыки, связанные с разрушением, мы тратим минимум времени, занимая основную его часть развитием умений ментальных. Но был еще специальный курс, на котором таких, как я, готовили для задач, схожих по специфике со следственной. Из курса я знал, что, каким бы изощренным ни казался преступник, следы, по которым его можно вычислить, он всегда оставляет. Поэтому-то я так упорно выискивал, надеясь, что справедливость этого утверждения не окажется ложной.

Видимо, удача была на моей стороне. Или проведение. Судьба. Называйте, как нравится. Так или иначе, я обнаружил то, что искал: маленькая, длиной чуть больше двух пальцев, и тонкая, настолько, что легко и десять раз пройти мимо, иголка. Она преспокойно лежала на постаменте одной из статуй, возможно, упала, когда робота переносили. В тени большого пальца правой ноги ее почти не было видно, но мне повезло. Достав из-за пазухи сложенный платок, я, не собираясь касаться ее руками, силой воли заставил иголку перелететь с мрамора на кусочек ткани. При более детальном рассмотрении догадки лишь подтвердились – она и впрямь выглядела, как нечто растительного происхождения и не иголка даже, а, скорее, шип растения, которым могли пользоваться…

– Сет!

– Иду, мастер!

Быстро спрятав улику во внутренний карман, я, стараясь не выглядеть слишком возбужденным, спустился вниз. Аверре и мадам Бабор подозрительно смотрели на меня. Возможно, сомневались, действительно ли не повредило падение мне мозги. Я выдавил улыбку.

– Что ты там искал? – спросил наставник.

– Ничего.

– Точно?

Его пристальный взгляд был похож на лезвие ножа, но я остался непробиваем.

– Конечно.

– Хорошо. Идем тогда.

Раскланявшись с мадам Бабор, мы поспешили покинуть отель.

Оказавшись на улице, я вдохнул приятный утренний воздух и сделал вид, будто радуюсь солнцу. Я чувствовал, Аверре продолжает исподтишка наблюдать за мной, и как мог, старался дать ему понять, что ничего необычного не нашел.

Ночью, наверное, был дождь, и запах цветов стал особенно густым, приятным и умиротворяющим. Находка значительно прибавила мне жизненных сил, а утреннее солнце, выглядывая из-за кучевых облаков, приятно пригревало, наполняя нетерпением и предвкушением грядущего расследования. Если бы еще не то самое чувство тлена, преследующее меня на Боиджии, куда ни ткнись, я бы, пожалуй, и впрямь начал наслаждаться поездкой.

Быстро сбежав на тротуар, вслед за мастером, я поглядел на него в немом вопросе. Такси, которое, как он утверждал, давным-давно нас заждалось, нигде не было видно.

– Ну и?.. – начал было я, но Аверре поднял ладонь в знак молчания.

Забавно хмурясь, он не спеша осмотрелся, затем остановил свой взор на припаркованном у обочины за два здания от отеля сверкающем аэрокаре. Роскошная машина парила рядом с цветущим кустарником, подле которого сидел не совсем обычного вида мект⁹. Он едва не обнимал несчастное деревце, утопив в его щедро усыпанных ярко-бирюзовыми цветами ветвях скуластое и покрытое мелкими красно-коричневыми чешуйками лицо. Выглядело это не то, чтобы странно, но вызывало некоторую оторопь. А главное, никто из прохожих даже не обращал на него внимания. Приглядевшись внимательней, я заметил, что разумник вовсе не наслаждается ароматом, как можно было подумать, а своим гибким и проворным языком быстро слизывает с цветков пыльцу.

– Вот и наша машина, – сказал Аверре, поманив мня за собой в сторону мекта. – И наш пилот.

– Что это он там делает?

– Это райс, – пояснил наставник. – Мекты весьма неравнодушны к пыльце этого растения. Для них она, своего рода, наркотик или дурман. На их родной планете райс в большом дефиците. Здесь же у жителей на все запреты свои взгляды. Тут это растение используют в качестве декоративного цветка. Все остальное никого не волнует. Кроме самих мектов. Поэтому-то их тут так много.

Каким-то чудом заметив нас, мект с большим усилием оторвался от клумбы и вперил в нас помутневший взгляд кроваво-красных глазок. На то, чтобы поймать фокус ему потребовалось некоторое время и когда его вертикальные зрачки закрепились на наших лицах, он заговорил высоким юношеским голосом:

– Мастер Аверре, я ожидал вас. – Поклон. – Его светлость отправил меня сюда, чтобы я проводил вас и вашего спутника в замок.

Аверре кивнул и обернулся ко мне:

– Познакомься с Измой – это личный слуга и ближайший помощник его светлости.

Я вежливо поздоровался. Удивление от того, что граф держит у себя на службе наркомана, быстро сменилось тем, что Аверре был с ним, как видно, неплохо знаком. Не удержавшись, я незаметно прощупал ментальную ауру этого типа. Тени в его присутствии несколько изменяли частоту колебаний, но в сущности ничего необычного не показали.

Отойдя от клумбы, Изма открыл заднюю дверь флаера, проговорив:

– Граф согласился обсудить ваш вопрос, но просил передать, что его время сильно ограничено, так что, будьте любезны, занять свои места.

Большого желания усаживаться в машину, за штурвалом которой окажется одурманенный наркоман, я не испытывал и потому ждал, что Аверре откажется. Но тот, видимо, ничего предосудительного или опасного в этом не видел и спокойно забрался на одно из задних сидений.

Стоило отметить, что летательный аппарат графа фактически ничем не отличался от своих собратьев, распространенных по всей галактике: аэродинамичный, вместительный и, без сомнения, очень дорогой.

Дождавшись, когда и я займу место, Изма, оскалив острые мелкие зубки в широкой улыбке, взялся за штурвал. Мягко загудели антигравы, машина плавно приподнялась над брусчаткой и затем, повинуясь действиям пилота, резво сорвалась с места.

– Далеко отсюда до замка? – спросил я, когда мы понеслись по улицам. Как и везде в черте города, меройские правила движения запрещали подниматься над дорогой выше, чем на пять метров.

– Нет. Всего минут десять, – охотно откликнулся мект. – Мероэ специально строился таким образом, чтобы все его кварталы располагались спиралью вокруг одной единственной точки – самого замка. Его шпиль отсюда видно. Вон он. – Изма ткнул когтистым пальцем в лобовое стекло.

Проследив направление, я сразу понял, о чем он толковал: высоченные пики замка Занди сверкали на солнце, словно мачты древнего корабля. Великолепный представитель архитектурной мысли, он неоспоримо доминировал над прочими зданиями, ослепляя своим мрачным величием и внушая трепет одним лишь видом. Даже столица Риомма не могла похвастать чем-то столь внушительным, а это уже о многом говорило.

По мере приближения к замку, улицы становились все шире, а дома – роскошнее, но ничуть не новее. Даже в центральных проспектах Мероэ чувствовалось отчуждение. Народу было много, – как Аверре и говорил, мектов и впрямь едва ли не больше, чем всех остальных рас вместе взятых, – и лавочек, торгующих всякой всячиной, но кипения жизни не ощущалось. Меройцы влачили своё существование по привычной, давно наезженной колее, и делали все спустя рукава, по инерции. Даже в детях не виделось того огонька, что обычно зажигает их глаза неуемной жаждой приключений и познания.

Они вымирали.

От одной только мысли об этом, всякое желание любоваться местными красотами пропадало. В чем толк, если все вокруг, точно декорации низкопробной пьески? Ничего настоящего, один только фарс. А теперь представьте, что вам подвластно видеть души людей со всеми тусклыми, серыми, как сама их жизнь, мыслями… Бррр…