Словно наяву перед глазами проплыла вереница жутких видений, наполненная одиночеством, ужасом и темнотой. Даже сейчас, семь лет спустя, когда вспоминаю тот случай во снах, сердце замирает от страха, а сам я целиком обливаюсь потом и напрягаюсь судорог в мышцах. Трое старших алитов во время одной из учебных вылазок решили подшутить и завели меня в кристаллическую расщелину и бросили там одного в окружении ночных хищников. Они сбежали, а я остался один против смерти. До сих пор не понимаю, каким образом сумел выбраться. Следующую неделю я заново учился говорить, следующий месяц посещать занятия, а следующий год заставил пожалеть троих виновных о содеянном…

– Их до сих пор держат в изоляторе на сильных подавителях, – продолжила Бавкида. – Знаешь, что это такое?

Я не успел бы ответить, даже если бы захотел.

– Это значит, – сказала она, – что их круглые сутки держат под ментальным контролем. Потому что, если ослабить его, они попытаются выцарапать себе глаза, лишь бы не видеть ужасы, которыми ты населил их несчастные разумы!

Несмотря на то, что гордиться тут было нечем, я не испытывал большого раскаяния за свою месть, и потому прямо смотрел в темную прорезь капюшона наставницы.

– Я едва не умер, а им было плевать. Они заслужили это.

– Возможно, – согласилась Бавкида. – Как может, заслужил и Батул, чтобы с ним обошлись немного нечестно.

Я колебался, и она это чувствовала.

– Вспомни, Сет, кому ты служишь на самом деле. У тебя нет иного выхода, кроме как подчиниться приказу Навигатора. Ты должен довести дело до конца. Ты меня понимаешь? – Ее сокрытые тенью глаза приковали мое внимание. Ей требовался немедленный и положительный ответ.

И я сказал:

– Я все сделаю.

Следующий сеанс связи должен случиться лишь после того, как только мне будет, что поведать ей о ходе поисков Аверре. Теперь я уже не имел права забыть об этом или упустить какую-либо деталь. С каждой мелочи будет спрос. А до той поры было решено лишний раз меня не трогать.

Едва изображение Бавкиды распалось, я позволил себе шумно выдохнуть и тяжело опустился на кровать. Общение с наставницей лейров порой напоминало купание с голодными катранами⁸ – не знаешь, с какой стороны ожидать нападения.

С тоской взглянув на дверь в ванную, я подумал, что сейчас не помешал бы контрастный душ, но с облегчением вернулась и усталость, а с нею и во много раз усилившийся голод.

Наплевав на правила, одевшись и не забыв напульсник, я отправился на поиски кухни. Где ее искать, я ни малейшего понятия не имел, но был уверен, что толика упорства и немного удачи принесут самые питательные плоды. В прямом смысле. Раз уж ИскИн отказался кормить своего постояльца, можно поступить иначе: спуститься в фойе и выпросить еды у администратора. Время не настолько позднее, поэтому за стойкой наверняка кто-нибудь да должен еще быть. Едва ли все здесь обитают впроголодь. На худой конец, можно отправить посыльного в ближайший магазинчик.

Очутившись в одиноком полумраке коридора, я вдруг ощутил себя слегка не в своей тарелке. Было странно стоять здесь, в то время как Аверре мирно похрапывал в номере, даже не подозревая о том, что я отважился на самостоятельное обследование отеля. Это принесло почти забытое с детства ощущение восторга. Теперь уже не столько голод, сколько интерес вел меня к лифту.

Пока спускался в фойе, я вдруг вспомнил прелестное личико странной девушки, так сильно заинтересовавшейся мною, когда мы только въехали. Кем она могла быть? Возможно постоялицей, хотя и не обязательно. Интуиция почему-то уверенно шептала, что в гостинице она не чужая.

В холле оказалось темно и пустынно. В отличие от коридоров, где тусклые бра хоть как-то разгоняли мрак, здесь все лампы были обесточены, и лишь на стойке горел маленький светильник, а за ней самой – никого.

Меня это удивило не слишком. Судя по тенденции, найти что-либо или кого-либо в нужный момент здесь можно было только при большом везении.

Подойдя к стойке, я просто ради интереса несколько раз нажал на зуммер. Однако, как и ожидалось, истошные трели никого не привлекли.

Ничуть не разочарованный, я негромко позвал:

– Эй, есть здесь кто-нибудь?

Именно в этот момент я ясно понял, что не один. Не могу сказать, откуда взялось ощущение. Как и прежде, потоки Теней оставались в постоянном движении. Но это было как что-то за гранью обыденного понимания, как инстинкт, как предчувствие, что за мной наблюдают. Находясь на самом виду у стойки в лужице света, я остро почувствовал себя уязвимым.

Поводя головой из стороны в сторону, я повторил:

– Эй?

Но в ответ все та же тишина.

Вдруг ощущение, будто тебя рассматривают под микроскопом, исчезло. Снова звякнув, я заметил позади стойки замаскированную под стенную панель дверь. Вероятно, за ней располагалась часть служебных помещений. Едва ли обычные постояльцы имели туда доступ, но кто мог сказать мне «нет»?

Толкнув вперед оказавшуюся незапертой дверь, я вновь очутился в очередном темном коридоре. Интересно, дело в дефиците лампочек или здесь принято экономить на энергии?

Отыскав на ощупь выключатель, зажег свет и обнаружил еще четыре двери. Три из них оказались заперты. Толкнувшись в четвертую, я с размаху на кого-то налетел.

– Осторожней!

Сначала я не понял, кто это был, но потом узнал ту самую черноволосую девушку, что сидела на диване в фойе. Теперь-то мне удалось гораздо внимательней рассмотреть ее. Лицо оказалось гораздо красивее, чем представлялось вначале. И моложе. Едва ли ей было больше двадцати.

Моего появления здесь она явно не ожидала, что породило испуг, а вместе с ним и справедливый упрек:

– Вы кто? Что вы здесь делаете? – Она очаровательно хмурила бровки и надувала губки, но делала это как-то совсем не агрессивно.

Первым побуждением было накинуться на нее с ответным вопросом, зачем следить за мной и прятаться, но потом сознание подсказало, что ее-то разум, в отличие от неизвестного снаружи, от моего внутреннего взора не защищен вовсе.

– Извините, – смущенно проговорил я. – Просто искал кого-нибудь из персонала. Я живу здесь.

– Где здесь? – переспросила она.

– Ну, в отеле. Номер снимаю. Я помогаю профессору Аверре. Я вас видел, когда мы приехали.

– И что с того?

Беседа явно не складывалась. Я старательно пробовал собрать слова в осмысленные фразы, но выходило не особенно удачно. Девушка же была поглощена тем, что ногой пыталась оттеснить обратно за дверь высунувшего голову питомца.

– Что вам надо?

Вообще-то, прозвучало не очень вежливо, и, как постоялец, я мог бы возмутиться такому обхождению. Только вовремя вспомнил, что, по сути, залез туда, куда не следовало. Поэтому отвечать пришлось вежливо, более-менее:

– Вообще-то я пытаюсь найти что-нибудь из еды. Есть здесь у вас бар или ресторан или еще какое-нибудь место, где можно перекусить?

Выражение ее лица оставалось недобрым, и даже взгляд изумрудного цвета глаз не смягчился.

– Здесь вам не Риомм, господин, – проговорила она едко. – Постояльцев совсем немного и все уже давно закрыто.

– Это заметно, – ответил я, опустив момент разговора с местным ИскИном. – Предлагаете голодать до утра?

Девушка нахмурилась, скрестив на груди руки, и оглянулась на дверь. Что-то обдумала, потом тяжело вздохнула.

– Ну, ладно. Поднимайтесь к себе, я схожу на кухню и поищу что-нибудь. Принесу в номер.

Уже одно это заслуживало благодарности.

– Спасибо.

Изобразив губами усмешку и ничего больше не добавив, девушка развернулась и зашла в комнату, захлопнув дверь перед самым моим носом.

Вот тебе и обслуживание. Высший класс! Растерянно покачав головой, я не спеша отправился обратно. А что еще оставалось? Сказала же, принесет сама.

Только возвратившись в фойе, я попытался еще раз прислушаться к ощущениям. Клубящиеся вокруг Тени оставались, как и раньше, размеренными и неторопливыми, словно сонный туман, коим он представлялся в моем сознании. И ни следа былого предчувствия. Погасив лампу, я перемахнул обратно через стойку и снова оглядел темный зал – ничего. Порой воображение любит играть и с лейрами.

Успокоенный этой мыслью, я нацелился в распахнутые двери лифта. Но едва моя нога успела коснуться ворсистого пола кабинки, со стороны лестницы, ведущей на бельэтаж холла, раздался какой-то приглушенный шум.

Я так и замер на середине шага.

Прислушался: звук был негромкий, но четкий и в тишине фойе улавливался достаточно хорошо, напоминая глухие удары металла о камень. Проходя здесь в первый раз, я ничего подобного не слышал и, что могло послужить его источником, не подозревал. Но сразу же остро захотел узнать. Любопытство всегда оставалось одним из главнейших моих пороков. Часто именно оно и заводило в самые неприятные места, обращаясь причиной большинства бед. И до сих пор я так и не научился его контролировать.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы просто вернуться в свой номер и спокойно дождаться ужина, обязательно приспичило выяснить, что это там наверху.

Я взбежал вверх по лестнице на галерею, нависшую массивным ободом над главным входом. Держась за резные каменные перила, осторожно прошел вперед, внимательно осматривая каждый сантиметр площади. Свет уличных фонарей, бьющий сквозь широкие окна, давал достаточно освещения, чтобы не натыкаться на торчащие буквально отовсюду конечности скульптур или вазоны. Чем дальше я ступал, тем отчетливее слышался шум, а вернее стук, и совсем скоро его источник обнаружился: старый робот-уборщик лежал у постамента статуи крылатой женщины лицом вниз в луже собственной смазки и судорожно бился хромированной головой о мраморную мозаику пола.

Не больно-то разбираясь в технике, я предположил, что виной всему короткое замыкание, и присел ряжом, намереваясь осмотреть пострадавшего: из места соединения головы и плеч сыпались мелкие искры. Возможно, бедолагу заклинило, когда он смахивал кисточкой пыль. Не скажу, будто в этом было что-то удивительное. Даже на вид механоид выглядел слишком старым – просто рухлядь, – и давно требовал списания в утиль. Видно, дела у хозяев отеля и впрямь шли не слишком-то ладно. Как им вообще удавалось содержать такую громадину в порядке? Немного странным казалось время, выбранное роботом для уборки, но и это легко списывалось на сбои в программе. Могло статься, именно его присутствие я и почуял, когда подходил к стойке.

Вдруг мой взгляд остановился на затылке робота. Как раз в том месте, откуда сыпали искры, торчало что-то очень напоминающее старую швейную иголку, только не из стали, а как будто бы растительного происхождения. Я склонился поближе. Очень трудно было поверить в то, что такой маленький и хрупкий на вид предмет, способен проделать отверстие в весьма плотном затылочном кожухе робота. И, все же, эта штучка явно не вылезла изнутри.

Внезапно сильнейшее предчувствие опасности заставило меня вскочить и резко развернуться. Я присмотрелся. За одной из статуй смутно угадывался чей-то силуэт. Свет фонарей отражался в глазах фигуры, слишком больших, чтобы принадлежать человеку, и горящих синим пламенем.

– Кто вы? – спросил я твердо, хотя сердце билось где-то в районе правой пятки.

Существо не двинулось с места, лишь продолжало упрямо глазеть.

Признаться, от этого взгляда у меня мороз пошел по коже. На чистом инстинкте я потянулся к разуму существа сотканными из Теней щупальцами, собираясь понять его природу, но будто бы на стену голую наткнулся. Абсолютно гладкую и холодную, как лед.

Я опешил. Ничего подобного даже вообразить было нельзя. Всемогущие и вездесущие Тени никогда еще не подводили. А тут…

Стараясь скрыть растерянность, я повторил, но уже настойчивей:

– Кто вы? И что вы сделали с роботом?

Глаза, что смотрели на меня из тени, моргнули, а затем… Я даже не толком не понял, что произошло. Казалось, будто на меня рванул синий смерч. Стремительный и неукротимый.

Позорно вскрикнув, я инстинктивно дернулся назад. Совсем забыл, что позади лежал робот. Наткнулся пяткой на его голову, соскользнул и начал заваливаться назад.

Вот только рухнуть на пол мне не дали.

Дикое и неимоверно проворное, будто призрак, существо, ухватило меня за грудки и потянуло на себя и бросило в объятья статуи.

Фонтаны искр рассыпались внутри головы от соприкосновения с холодным мрамором. Звон в ушах напомнил колокольный, а во рту ощущался вкус крови. Все вокруг почему-то замедлилось и стало каким-то мутным.

Страх, боль, растерянность – ерунда. Вот злость – дело другое. Сплюнув на пол кровью, я упрямо попытался встать на ноги. Надо же было дать отпор! Корчась и кряхтя, я кое-как успел развернуться, но тут опять оказался подброшен в воздух и с силой опущен на перила. Отчетливо затрещали ребра. Не помню, кричал ли. Наверное, да. И громко. Пробовал отползти от края галереи, но мне и этого не позволили. Нападавший, кем бы он ни был, оказался чудовищно силен, причем не только физически, но и ментально. Все это время, пока меня швыряли, точно тряпичную куклу, я пробовал прорваться в его разум, надеясь уничтожить, но не мог преодолеть стену, броней защищавшую его. Я так и не различил его черт, даже когда меня еще раз подняли в воздух и просто выбросили вниз, словно мусор.

Полет на первый этаж показался вечностью, хотя на самом деле, к этому моменту сознание уже покинуло меня, и крайне неприятное столкновение с каменным полом почувствовало только тело.