Кивком выразив благодарность Славу, Вертостатл вновь повернулся лицом к троллю:

–Ладно, я тебе объясню, Брум, почему мы потратили несколько лет на то, чтобы получить согласие горцев Таске. Просто нам не хочется выглядеть в их глазах захватчиками. Да, мы легко могли бы обойтись и без их согласия. Но как раз этого-то нам и не стоило делать. Потому что, как только они поймут, что мы могли обойтись без их согласия, это заставит их относиться к нам с должным уважением. Я всё понятно объяснил?

Тролль уверенно кивнул:

–Да, мудрейший, всё понятно.

Правда, Слав понял, что для тролля многое осталось неясным. Но тот решил не продолжать сложный для него разговор. И Слав не мог его в этом винить. Он уже давно стал замечать, что троллям не слишком-то нравится представать перед старейшинами Тобу с докладами. Нет, ни один из троллей не испытывает к гномам какой бы то ни было враждебности. Просто троллям, с их природной непосредственностью, кажется непонятной необходимость делать многое из того, чего от них требует дисциплина. А как раз дисциплину-то гномы и ценят превыше всего. Пожалуй, даже больше мастерства.

Слав понял, что ему ещё предстоит разъяснять троллям, отчего это им пришлось потратить несколько лет на то, чтобы получить согласие горцев на прокладку туннелей через горы Таске. Но он с радостью это сделает. Ведь это позволит снять даже ту лёгкую напряжённость, которую он ощутил во время разговора Брума с Вертостатлом.

По просьбе Слава Брума отпустили. Человек отметил, что тролль с облегчением выдохнул. Пожалуй, даже слишком явно. Во всяком случае, Славу показалось, что некоторые старейшины это также заметили.

Как только тролль покинул площадку совета, Слав поторопился предложить новую тему для разговора:

–Ну, раз теперь мы получили согласие горцев Таске, думаю, нам нужно снарядить несколько рабочих групп. Что вы скажете по этому поводу?

Взгляды всех участников совета сошлись на Гревстохатле. А гном, вся жизнь которого прошла в непрерывном строительстве туннелей, не стал торопиться с ответом. Слав не смог сдержать улыбки.

Гревстохатл, как заметил Слав, относится к той части подгорного народа, которым крайне необходимо признание. И чтобы оно, это самое признание, обязательно выражалось во всеобщем внимании. К счастью, среди гномов это явление наблюдается крайне редко. Во всяком случае, намного реже, чем среди представителей других рас.

Насладившись всеобщим внимание, Гревстохатл многозначительно, но при этом всё же задумчиво, заговорил:

–Думаю, что для начала нам следует отправить к горам Таске не больше трёх бригад огров. А уже после, когда они углубятся в толщу хребта, отправим ещё. Там решим, сколько и кого именно нам следует туда отправить. Согласны?

Слав не стал участвовать в обсуждении. Он сидел и слушал, как старейшины, рассыпая свою зубодробительную речь, активно спорят о том, когда им следует отправлять в Таске мастеров отделки туннелей. Сколько именно их должно быть. Сколько строительных лесов следует заготовить. Да и много чего другого обсудили гномы. Слав же, справедливо рассудив, что в этих вопросах подгорные жители разбираются намного лучше него, просто сидел и слушал, пытаясь не пропустить ни одного слова. Что ни говори, но языком гномов он пока ещё овладел далеко не в совершенстве.

Как только старейшины закончили обсуждение, Слав спросил:

–А вам не кажется, что мы ещё кое о чём забыли?

Теперь заинтригованные взгляды обладателей самых седых бород этого мира сошлись на нём. Вертостатл, на правах старшего, спросил:

–Что именно ты имеешь в виду? Кажется, мы всё обсудили во всех деталях. Но, может быть, ты, как человек, и смог всё же что-то заметить, что мы упустили из виду. Так ты не тяни, Слав. Говори.

Улыбнувшись слегка виновато, Слав кивнул:

–Да, не стоило мне говорить загадками. – Он обвёл сморщенные лица старейшин долгим взглядом, в который постарался вложить всё то уважение, какое к ним испытывает. – Я просто подумал, что мы могли бы предложить жителям Таске кое-что в качестве благодарности.

Вертостатл, по опыту зная, что от этого человека следует ожидать любых сюрпризов, причём, как правило, по большей части – приятных, спросил:

–Что именно мы могли бы им предложить? Только не говори, что хочешь дать им наше оружие. Ты же знаешь, что этого делать мы не будем.

Слав кивнул:

–Само собой, я и не думал давать им наше оружие. Я хотел предложить Совету рассмотреть возможность строительства горных дорог в Таске. Думаю, что горцы были бы нам за это очень благодарны. Думаю, что это могло бы заставить их подумать о том, чтобы стать частью Народа. Что ни говори, но получить Таске в качестве естественного рубежа на востоке, – было бы для нас очень даже выгодно. Уж кому-кому, но вам-то лучше всех известно, что нет ничего лучше гор для обороны своих границ.

Вертостатл задумчиво кивнул:

–Да, ты прав. Вот только согласятся ли они принять от нас такой подарок? Ведь тебе не хуже нас известно, как горды и непредсказуемы эти горцы. В отличие от нас, жителей Тобу, то есть – гномов, в Таске живут люди. И порой их поведение даже вы, их собратья – люди, не можете понять. Что скажешь?

Слав пожал плечами и с улыбкой сказал:

–Ну, мы же можем их об этом спросить. По опыту знаю, что ещё от одного разговора они точно не откажутся. Хотя бы для того, чтобы развеять скуку.

Задумчиво хмыкнув, Вертостатл кивнул:

–Думаю, попробовать стоит. – Он обвёл взглядом собратьев-старейшин. – Что скажете?

И снова гномы заговорили на языке жителей Тобу. Слав же, опять стараясь не пропустить ни слова, весь обратился в слух.

Говорили гномы долго, не меньше часа. При этом старейшины разделились на два примерно равных по числу седых бород лагеря. Одни решили поддержать предложение Слава. Другие, естественно, воспротивились. Спор оказался горячим. Настолько горячим, что Слав в какой-то момент даже пожалел о том, что выдвинул предложение о благодарности горцам Таске.

Правда, даже горячась, никто из старейшин границ не переходил. Всё, что они говорили, не выходило за рамки деловой беседы. Да, споры оказались горячими. Но ничего оскорбительного или просто не касающегося темы разговора, произнесено не было.

Как понял Слав, противники его предложения особенно упирали на то, что горцы Таске на протяжении всего их существования только и делали, что совершали набеги на жителей равнин. После чего, конечно же, прятались в горах, пользуясь сложностью рельефа и знанием местности. Что, естественно, делало крайне сложными любые попытки жителей равнин наказать разбойников за их набеги.

Противники предложения Слава совершенно справедливо утверждали, что ни в коем случае нельзя доверять тем, кто за всю историю своего существования даже не попробовал жить так, чтобы при этом не причинять кому-нибудь вреда. Что, по сути, набеги горцев яснее чего-нибудь другого доказали, что ничто не помешает жителям Таске обмануть. На этот раз – обмануть Народ. Многие века безнаказанности приучили горцев Таске к тому, что им не обязательно держать данное ими слово.

К сожалению, Слав вынужден был отметить, что многое, что говорили его оппоненты, оказалось абсолютной правдой. Ведь гномы смогли привести множество примеров того, как жители Таске не раз за прошлые века обманывали. Обманывали, по сути, всех, с кем заключали договора о мире. Горцы постоянно обманывали королей Воктии и Новавизии. Об этом свидетельствуют данные из архивов обоих этих королевств. Обманывали горцы Таске и жителей Северных равнин. Что, конечно же, им легко удавалось сделать, поскольку северяне как раз всегда держали данное ими слово. Предавали горцы и те договора о мире, которые они заключали с королевствами Семгор и Лавия. В общем, у жителей Таске сложилась репутация, на основании которой половина Совета Тобу сделала вывод, что с ними лучше совсем не стоит договариваться.

Вторая же половина Совета утверждала, что все, кого обманули горцы, не имели возможности как-либо их наказать. В отличие от Народа. Ведь ни у одного из королей никогда не было в распоряжении грифонов!

Спор о целесообразности использования грифонов в войне на склонах Таске оказался не слишком долгим. Очень быстро сторонники Слава одержали в нём верх. Противники вынужденно признали, что даже риск потерять некоторое количество грифонов стоит того, чтобы на долгие века отбить у горцев охоту совершать набеги на ССР.

А когда речь зашла о том, что в войне против возможных предателей пока ещё несуществующего договора будет шанс использовать ещё и огеров, на сторону Слава тут же перешёл и Грагохогл.

Старейшина от оружейников поначалу, естественно, активно выступил против того, чтобы отправлять к горцам Таске мастеровых с их инструментом. И уж тем более он яро протестовал против того, чтобы огры также стали невольными заложниками тех, кто только и делал, что на протяжении всего своего существования постоянно нарушал все заключённые им договоры.

Но, как только Грагохогл понял, что в случае предательства со стороны горцев появится возможность испытать в боевых условиях созданную его мастеровыми броню, выкованное ими оружие, которое они на протяжении нескольких лет изготавливали для великанов, его точка зрения резко изменилась. Что ни говори, но для любого оружейника, пусть даже он и давно отошёл от дел, нет ничего важнее, чем убедиться, что его изделия показали себя с лучшей стороны. А как ещё можно испытать оружие, которое гномы ковали для огеров? Только во время новой войны. А с кем и когда Народу доведётся ещё повоевать? Ведь никто не собирается рисковать в войне с тем, кто наглядно доказал, что этого делать не стоит. Пример Воктии, Супра и Виструма оказался слишком нагляден. Настолько, что желающих воевать с ССР до сих пор так и не нашлось.

Поэтому-то Грагохогл и сменил точку зрения. Славу показалось даже, что старейшине очень хочется, чтобы горцы и в этот раз нарушили договор. Чтобы Народ получил все права на начало боевых действий против жителей Таске. Ведь тогда весь мир получит ещё одно подтверждение того, что оружие Тобу является самым лучшим. Что Народ силён настолько, что даже великаны готовы с радостью ему помогать в деле наказания тех, кто пытается его обмануть.

Слав нисколько не сомневался, что, случись война с горцами Таске, огеры не откажут Народу в помощи. Психология великанов позволяет говорить о том, что они не просто не откажутся, – огеры, возможно, даже сами будут просить о том, чтобы их привлекли к походу. Тем более, если им станет известно, какое именно оружие они получат в руки! В их мозолистые, гигантские, не знающие пощады руки.

Слав постарался отогнать прочь мысли о том, что Грагохогл, по сути, готов допустить гибель некоторого количества гномов и огров, лишь бы получить возможность провести полевые испытания нового вооружения. Впрочем, этим грешат зачастую даже самые достойные из лучших представителей любых рас и народов. К счастью, многим при этом всё же удаётся сдерживать собственные, далеко не самые душевные порывы.

Примерно через час горячих споров старейшины всё же пришли к общему решению. Сторонникам Слава удалось склонить чашу весов на свою сторону. И основную роль в этом сыграл как раз Грагохогл. Всё же старейшина от кузнецов, среди которых оружейники пользуются особым почётом, имеет большой вес в совете Тобу. Его голос, как понял Слав за проведённое в этом совете время, значит почти столь же много, как и мнение Вертостатла.

Вот если бы Грагохогл продолжил оспаривать предложение Слава, пожалуй, спор не закончился бы настолько быстро. (Для гномов спор в течение всего лишь одного часа – лишь краткое препирательство). Возможно даже, что спор вообще не смог бы закончиться победой какой-либо из сторон, что, по сути, означало бы, что верх остался за противниками предложения Слава. Но, раз уж на одной чаше весов в споре оказались голоса Вертостатла и Грагохогла, тем более, когда их поддержало большинство старейшин, несогласным не осталось ничего другого, как замолчать.

Слав, убедившись, что его предложение принято, не пылая желанием задерживаться на площадке совета и далее, поднялся с кресла-трона:

–Ну, если мы всё решили, то я, пожалуй, пойду. Надо подготовить всё необходимое для того, чтобы наше решение поскорее стало известно горцам Таске. Ведь и им ещё понадобится время, чтобы обсудить наше предложение. Вы же не против?

Никто из гномов не стал с ним спорить. Ведь всем им хорошо известно, что для человека, пусть и такого умного и терпеливого, как Слав, вряд ли хватит выдержки на то, чтобы всё своё время посвящать бесчисленным докладам, обсуждениям и спорам.

Оглядев заросшие седыми бородами лица старейшин Тобу и убедившись, что никому из них и в голову не приходит его задерживать, Слав торопливо направился к двери, ведущей внутрь лабиринтов. А, уже закрывая за собой эту самую дверь, он даже облегчённо выдохнул.

––

Утром Ласа, отправив Сваяру на занятия и накормив Радомира кашей, в которую добавила сиропа из сока гебогла, задумчиво посмотрев на собирающегося мужа, спросила:

–Слав, может, нам стоит куда-нибудь прогуляться? Я вот, например, по родителям уже соскучилась. Может, в Соте побываем?

Слав неопределённо кивнул:

–Можно. А дети тоже хотят попутешествовать?

Ласа посмотрела на сына, играющего с мягкой игрушкой – грифоном. Улыбнулась:

–Думаю, что и они не прочь с бабушкой и дедушкой повидаться.

Слав снова кивнул без какой бы то ни было определённости:

–Ну, тогда и я согласен. Не помешает отдохнуть от всего этого.

От чего именно «всего этого» Слав пояснять, конечно же, не стал. А зачем? Ведь и так понятно, что именно он имеет в виду. Поэтому-то Ласа и не стала ничего уточнять.

Ну, а Слав подумал о том, что, в общем-то, не будет ничего страшного в том, что он вместе с семьёй на какое-то время исчезнет из Гнезда. В конце концов, ССР не ограничивается пределами Тобу. А значит, даже гномы не смогут ничего возразить Славу, когда он объявит им, что ему придётся на некоторое время исчезнуть.

Что же касается семьи Ласы, её родителей, сестры и братьев, то Слав с радостью проведёт несколько дней среди этих простых людей. Тем более что братья его жены, как показало время, оказались далеко не глупыми людьми. И проявили себя с самой лучшей стороны на службе Народу. Один из них даже принял участие в отражении набега на восточную окраину ССР со стороны нескольких объединившихся племён горцев Таске. Ну, а сестра Ласы, повзрослев, вышла замуж и родила уже трёх детей. Все – девочки. И Слав, изредка бывая в Соте, любил наблюдать, как Сваяра играет с ними в различные детские игры этого мира.

Тёща, вопреки странному, но довольно-таки распространённому заблуждению его родного мира, никогда даже не пыталась противопоставить себя зятю. И Слав всегда ощущал поддержку с её стороны. Хотя, если уж говорить начистоту, этой пожилой женщине, не раз битой жизнью, так и не представился шанс эту самую поддержку оказать. Но Славу хватало уже и того, что он ощущал эту поддержку с её стороны.

А вот отец Ласы, человек простой, бесхитростный, а порой и угрюмый, каждый раз делал всё возможное, чтобы на чём-нибудь подловить зятя. Вот только единственное, на чём он мог это сделать, касалось обычного деревенского быта. А Слав, который молодость прожил в посёлке, а позже не слезавший с походного седла, успел как раз эту сторону жизни изучить очень основательно. Поэтому тестю ни разу не удалось поставить его в тупик. К чести тестя стоит сказать, что его это никогда не злило. И, как кажется Славу, он даже иногда гордился тем, что зять и в этот раз смог не ударить в грязь лицом. Правда, уже на следующий день он снова пытался на чём-нибудь Слава подловить.

Но, даже не смотря на такое странное поведение тестя, Слав готов снова отправиться в Сот. Что ни говори, но иногда полезно отдохнуть от дел государственных, даже если при этом ему и придётся снова вывозить навоз из-под коров и носить воду для полива грядок с огурцами или луком.

Усмехнувшись, Слав подумал о том, что его жизнь стала напоминать какую-то мелодраму. Ему представилось, что, если бы кто-нибудь решил бы написать про него книгу, то эта часть его жизни очень понравилась бы читателям-женщинам. А всё потому, что все думы, все переживания Слава уже давно касаются в большинстве своём исключительно семьи. Всё же остальное как-то отошло на второй план. Естественно, для Слава по-прежнему важно то, что он делает на благо Народа. Но всё это, с тех пор, как опасность со стороны эльфов (и вампиров) больше не угрожает существованию ССР, с тех пор, как отпала острая необходимость «ковать» оборонный щит страны, работа Слава свелась к обычной рутине.

Опять же, как подумал Слав, если бы кому-то взбрело бы в голову написать про него книгу, эта часть вряд ли стала бы пользоваться популярностью. Слишком всё стало скучно и пресно. Ну, для стороннего наблюдателя – скучно и пресно. Сам же Слав, наоборот, только теперь начал понимать, что это такое – настоящее счастье.

А вот для того, кто взял бы в руки книгу, в которой давалось бы описание его жизни, все переживания Слава показались бы скучны и банальны. Никаких тебе схваток, кровавых битв, происков коварных врагов, смертельной опасности и прочего, что делает интересной любую книгу в жанре фэнтези. Поэтому-то Слав и думал, что эта часть его жизни вряд ли кого-нибудь смогла бы заинтересовать. «К счастью, никому и в голову не придёт писать про меня книги», – с усмешкой подумал Слав, приближаясь к двери, ведущей на площадку совета.

И, уже входя под раздвинутый сегодня купол, он с некоторой долей удивления отметил, что ему уже не терпится поскорее отправиться с семьёй в Сот.

––

Стоска проводили на площадку совета старейшин Тобу. С замиранием сердца (орк впервые оказался в Тобу, и сразу же – в Гнезде!) посланник Народа при королевском дворе Тогета шагнул по своды купола.

Орк с любопытством посмотрел на то, как крупные капли дождя, ударяясь о толстое стекло купола, разбиваются на сотни крохотных брызг. Как они, эти брызги, упав на то самое стекло, от которого мгновение назад отскочили, вновь собираются в капли. И, набрав достаточную массу для того, чтобы преодолеть трение, стекают вниз, оставляя за собой мокрые дорожки. А уже они, эти самые дорожки, сузившись после того, как капли, их породившие, стекают вниз, в свою очередь превращаются в мелкие капельки. И терпеливо ждут, пока и они не станут частью новых капель, чтобы также скатиться вниз.

Стоск представил, как эти капельки, коснувшись камня Тобу, быстро скользят вниз. Как они, уже привычно собираясь, образуют бурные ручьи, которые бегут всё быстрее и быстрее. До тех пор, пока не окажутся в бурлящей горной реке. И уже там, далеко внизу, обретя мощь быстрого горного потока, с радостным рёвом торопятся дальше, стремясь как можно быстрее оказаться на равнине. И, если на пути этого нетерпеливого потока окажется какая-нибудь преграда, то осознавшие свою силу капельки упавшего на купол дождя сметут её со своего пути. При этом им будет не важно, что именно попадётся на их пути. Камень, мост, плотина или неопытный путешественник, решивший перейти реку, – все они будут сметены, растёрты о каменное дно, превращены в пыль, которая даже отдалённо не будет похожа на то, что она раньше собой представляла.

Эти мысли мелькнули в мозгу Стоска так же быстро, как несётся там, далеко внизу, горный поток. И орк тут же окинул нетерпеливым взглядом старейшин Тобу. Четырнадцать гномов. Четырнадцать мудрейших представителей подгорного народа, выделившихся умом и опытом из наиболее успешных представителей этой расы. Да, орку есть, от чего испытывать трепет.

К большому своему сожалению, Стоск не обнаружил среди старейшин Тобу Слава. Ведь по пути в Гнездо орк постоянно думал о том, что встретит здесь именно его. Но, как он сейчас понял, его надеждам не суждено сбыться.