Может, и есть миры, которые хуже того, из которого Славу удалось недавно сбежать. Скорее всего, они существуют. Но этот мир, который стал Славу родным, намного лучше того. Да, он не сразу стал таким. Ещё десять лет назад даже здесь, в Воктии, у простого человека не было никаких прав. Любой дворянин с лёгкостью мог сделать с живущими в его владениях людьми всё, что только взбрело бы в его больную голову. Слав не без труда вспомнил имя Верпа. И рассказ воина о том, как какой-то дворянин с подручными выкрал его дочь-красавицу. И о том, что она позже покончила с собой, не выдержав позора. Да и Ласа как-то рассказала, что её родители постоянно опасались за дочь. И что они даже вынужденно прятали её от посторонних глаз.

Да, этот мир тоже когда-то был опасен. Да и сейчас в нём ещё полно опасностей. Но здесь люди хотя бы могут за себя постоять. Любой человек может вступиться за честь дочери, защитить слабого. Здесь за убийство насильника, грабителя, убийцы или педофила человека не наказывают. Наоборот, его окружают всеобщим уважением и почётом. Там же, в другом мире, всеми этими законами людей запугали настолько, что население просто боится сделать хоть что-то для самозащиты. Конечно, не все опустили руки. Многие всё ещё продолжают бороться. Кто-то использует для борьбы законные методы. Кто-то, видимо, уже успев разочароваться в этом способе борьбы, берёт в руки оружие. Конечно, их убивают или сажают в тюрьмы. Здесь же этого всего просто нет, поскольку Ровл оправдывает того, кто убил насильника, взяточника или убийцу.

Слав представил, что началось бы в том, страшном для простого человека, мире. И тут же почувствовал, как, помимо его воли, губы растягиваются в улыбке. Да, власти того мира ни за что не допустят, чтобы простые люди начали убивать взяточников, воров, насильников и педофилов. Убивать всех тех, кого они всеми силами защищают. Ведь тогда всем станет понятно, что власть все эти годы бездействовала. Что все их громогласные заявления о «борьбе с преступностью» – фикция и даже откровенная ложь. Как только все эти национальные диаспоры, которые, по сути, являются «крышей» для этнической преступности, столкнутся с организованным и неорганизованным сопротивлением простого народа, наступит крах и «внутренней национальной политики» государства. Любого государства.

Слав долго не мог понять, почему государства терпят все эти диаспоры. В частности, почему их терпит государство под названием РФ. В психушке у него появилось достаточно времени, чтобы разобраться и в этом вопросе. И полученные им результаты ещё более убедили Слава в том, что это государство ненавидит собственный народ сильнее любого внешнего врага. Ведь нет ничего более противоестественного, чем предоставить мигрантам или приезжим из других регионов страны прав больше, чем людям, живущим в этих областях. Людям, чьи предки потом и кровью строили это самое государство. Людям, которых принесли в жертву этническим бандам. Людям, которых, по сути, бросили, как кость голодной бешеной собаке.

Слав почувствовал, как его кто-то толкнул в плечо. Увидев встревоженное лицо Ласы, он неловко улыбнулся. Но жену оказалось не так-то легко обмануть.

Требовательно посмотрев мужу в глаза, Ласа спросила:

–Ну, и о чём ты в этот раз задумался? По глазам вижу, что это что-то очень нехорошее.

Слав криво усмехнулся:

–Да над словами Сваяры задумался. Вспомнил, что происходит в том мире. – Он усмехнулся уже намного веселее. – Вы все даже не представляете, как я рад, что вернулся домой.

––

Через два дня пути вышли к восточному склону Тобу.

Встретившие путешественников гномы старались не подавать вида, кто именно из всех прибывших их более всего интересует. Но, как подгорные жители ни старались, поведение выдало их с головой. Слав не мог не заметить, с каким любопытством гномы его рассматривали.

К счастью или к разочарованию Слава, среди гномов не оказалось ни одного из его старых знакомых. Поэтому обошлось без излишней в данном случае лирики. И даже наоборот. Едва только офицер, командующий гномами, услышал, что путешественникам необходимо с максимально возможной скоростью пересечь галереи Тобу, он тут же принялся выкрикивать какие-то приказы. И только тогда Слав вспомнил, что ведь он, как – никак, является участником совета старейшин Тобу. Видимо, именно этот факт и явился той пружиной, которая заставила гномов развить столь бурную деятельность.

К сожалению, Слав почти ничего не понял из того, что выкрикивал офицер. Как и из того, что ему отвечали его подчинённые. Да это, пожалуй, и не важно. Главное, что к желанию путешественников отнеслись более чем серьёзно. Славу же осталось лишь молча наблюдать за суетой гномов. О смысле же их разговоров оставалось лишь догадываться.

Так думал Слав, пока его дочь о чём-то не спросила одного из проходящих мимо её гномов. Скупо улыбнувшись, житель Тобу что-то ей ответил. Слав лишь рот открыл от удивления.

А вот Ласа, похоже, также отлично понимающая язык гномов, повернулась лицом к мужу и сказала:

–Ну, раз у нас пока что есть в запасе время, предлагаю всем поесть. Все согласны?

Тролли, согласно покивав, молча направились куда-то в сторону. Туда же двинулись и Сваяра с Ласой. Слав, чувствуя себя каким-то незваным гостем, пошёл следом за всеми.

Идти пришлось совсем недалеко. Буквально через десяток метров в стене галереи обнаружился квадратный коридор с гладкими стенами. С облегчением подумав о том, что хоть что-то ему знакомо, Слав последовал внутрь коридора следом за всеми остальными. Тускло сияющие кристаллы давали достаточно света, чтобы не натыкаться друг на друга и на стены. О большем гномы, видимо, и не думали, когда строили этот коридор. Слав лишь отметил, что до сих пор не везде в Тобу провели электрическое освещение.

Коридор окончился лифтом. Тролли сами встали к рычагам. С замиранием сердца Слав ощутил, как пол под его ногами начал медленно подниматься. Тихое шуршание металла живо напомнило ему о том, как он впервые оказался в точно таком же лифте. Но только на северном склоне Тобу. Что ни говори, но далеко не так просто привыкнуть к тому, что на протяжении нескольких лет ты считал безвозвратно утраченным.

Подъём не занял много времени. Буквально через пару минут лифт замер. Деловито переговариваясь, тролли отодвинули в сторону блок с резьбой. В глаза ударил яркий свет. Сваяра, не дожидаясь взрослых, первой выбежала на балкон. Тролли и Ласа, с усмешками покачивая головами, двинулись за девочкой. Слав же, всё ещё слегка растерянно, пошёл следом.

Балкон оказался простым. На его стенах нет никаких украшений. Перила так же не превращены в каменные растения. Единственное, что заметил Слав, так это вставленные в отшлифованные стены светящиеся кристаллы. Которые сейчас, днём, естественно, не светятся. Единственное, что хоть как-то скрашивает унылый, в общем-то, вид, так это широкие окна. Само собой, окна тоже ничем не украшены. Просто вид, который из них открывается, не может не радовать глаз.

Ну, разве может не порадовать панорама воктийского леса, раскинувшегося до самого горизонта? А именно это и можно наблюдать из широких окон вытесанного в каменной толще балкона.

Конечно же, нашлось тут и ещё одно «украшение», вид которого несказанно порадовал путников. А именно – низкие, рассчитанные на рост гномов, столы. И стоящие на этих столах блюда с едой. Слав не стал выяснять, кто именно их накрыл. Но, кто бы это ни был, он или они заслуживают самой горячей благодарности.

Обсуждая довольными голосами предусмотрительность гномов, тролли и три человека расселись на низких скамьях.

Уже накладывая в тарелку тушёного мяса, Слав спросил:

–И давно вы научились на гномьем говорить?

Ласа, уже успевшая пересыпать часть салата из блюда в тарелку дочери, с улыбкой посмотрела на мужа:

–Это ты про нас? – Она дождалась, пока Слав кивнёт. – Ну, нам же пришлось много времени в Тобу проводить. Вот мне и пришлось язык-то выучить. Чтобы от Сваяры не отстать. Она-то на языке гномов чуть ли не раньше, чем на нашем, говорить начала. Она у нас вообще умница. Я в её годы только на нашем могла говорить. А она уже на нескольких языках говорить умеет. Разве что только на языке сойнов пока что мало говорит.

Слав удивлённо покачал головой:

–Вот даже как! Ну, на языке сойнов даже мало – уже много. Сваярушка, может, скажешь чего?

Девочка, забавно наморщив носик, подумала и старательно изобразила какую-то птичью трель. Естественно, Слав и понятия не имеет, что это может значить. Но, по крайней мере, получилось очень даже похоже на те звуки, что обычно издают сойны.

Улыбнувшись самыми уголками губ, Слав спросил:

–И что же ты сказала? Надеюсь, ты никого из нас не обругала?

Сваяра хихикнула:

–Нет, пап. Я сказала, что еда очень вкусная.

Один из троллей, Брок, хмыкнул:

–Ну, это и так понятно. Ты бы лучше нам что-нибудь другое сказала.

Девочка кивнула и, опять забавно сморщив носик, что-то прочирикала.

Всё тот же тролль с одобрительным выражением на лохматом лице кивнул:

–Ну, а это что значит?

Искоса поглядывая на мать, Сваяра ответила:

–Я сказала, что ты, Брок, даже и так-то говорить не умеешь.

Тролли радостно закхекали. Даже Брок, которого только что, так сказать, «ткнули носом», не остался в стороне. Более того, он даже похвалил девочку. Почёсывая один из покрытых седой шерстью шрамов, Брок сказал:

–Умница, Сваяра! Так всегда и делай! Нечего терпеть, когда тебе что-нибудь такое говорить будут! К сожалению, мы, тролли, никогда не сможем говорить на языке сойнов. У нас это почему-то не получается.

Слав, улыбаясь вместе со всеми, по привычке попробовал объяснить:

–Думаю, что это из-за строения ваших голосовых связок. Или ещё из-за чего-то похожего. Думаю, что и у Сваяры-то не совсем правильно получается. А ведь её нежное горло не приспособлено для того, чтобы выть и рычать, как это делаете вы, тролли.

Марок, с видимым усилием проглотив большой кусок мяса, сипло возразил:

–Ну, Слав, ты просто не слышал, как она рычит. Не хуже маленького Секра.

Слав, сначала удивлённо посмотрев на дочь, спросил:

–А что с маленьким Секром? Уже, наверное, вырос?

Оскалив белоснежные клыки, Марок кивнул:

–Конечно, вырос. Чего же ему делать-то ещё? Не ждать же, пока ты к нам вернёшься!

Слав с некоторым удивлением подумал, что, оказывается, даже Марок за прошедшие восемь лет поумнел настолько, что теперь его поправляет. А так же он подумал о том, сколько же всего он ещё пропустил. Маленький тролльчонок, которому он девять лет назад дал имя великого воина Семьи, уже вырос. Или уже десять лет прошло? Да какая разница! Главное, что Слав не увидел, как он, крохотный тролль, из серого комочка со сморщенными ушками, превратился в проказливого мальчишку. Почему-то Слав уверен, что Секр обязательно должен быть проказливым.

И, опять же – ладно бы только это. Но ведь Слав пропустил много всего другого! Все эти восемь лет он, вместо того, чтобы участвовать в строительстве нового государства вынужден был…

Слав оборвал этот поток мыслей. Какая теперь разница? Тот, кто сотворил это, уже поплатился жизнью. А ведь мог бы и сейчас спокойно себе жить где-то там, на юге. И дальше мог бы пить кровь своих рабов. И прожил бы, скорее всего, ещё многие и многие века. Во всяком случае, Эктонус сможет прожить ещё очень и очень долго. И это говорит о пользе союза с Народом. Это лишний раз доказывает, что только дружба с Народом, и должное к нему уважение, могут служить залогом счастливого будущего.

Видимо, поняв, что Слав задумался о чём-то важном, его оставили в покое. Только краем уха он слышал разговоры троллей, Ласы и Сваяры. Да и разговор-то их, по сути, сводился к одному. Просто тролли или Ласа просили Сваяру сказать что-нибудь на языке сойнов. И девочка с готовностью выполняла их просьбу. Слав же, методично очищая тарелку от угощения гномов, обдумывал статью, которую нужно напечатать. Её нужно будет развесить во всех городах ССР. Чтобы любой смог прочесть о том, что даже эльфы, попытавшиеся помешать естественному желанию свободы, обречены на уничтожение. Надо будет выслать эту статью ещё и во все соседние королевства. Это послужит самым лучшим предупреждением любому, кто замышляет что-либо недоброе.

Так, за раздумьями, Слав и закончил есть. Остальные, уже наевшись до этого, терпеливо дождались, пока их вождь уничтожит остатки еды.

––

Когда рассаживались на дрезине, Слав думал, что уснёт, едва только услышит шорох массивных металлических колёс по рельсам. И, если уж на то пошло, то он даже смог задремать. Но, стоило только поезду разогнаться, как следует, как Сваяра, пожелавшая сесть рядом с отцом, толкнула его в плечо:

–Папа, смотри! Ты же не видел галереи гномов такими!

С явной неохотой открыв глаза, Слав уже не пожелал их закрывать.

Наверное, только у самого выхода из галерей гномы пока ещё не успели установить электрическое освещение. Потому что тут, в зале, всё наполнено светом. Естественно, гномы, с присущей им тягой к созданию прекрасных произведений искусства, сделали всё, чтобы придать галерее по-настоящему торжественный, праздничный, вид.

В установленные у основания колонн прожектора подгорные мастера вставили стёкла разных цветов. От этого направленные вверх лучи электроламп, усиленные отражателями, придают этим колоннам, можно сказать, сказочный, вид. Особенно ощущение некоторой загадочности добавляет то, что гномы не стали устанавливать лампы на каждом шагу. От этого в зале царит полутьма. И только разноцветные, узкие лучи прожекторов рассеивают мрак подземелья. В общем, получилось очень даже здорово. Особенно, если учесть, что, скорей всего, гномам поначалу пришлось ой как нелегко. Ведь, что ни говори, но трудно сдержать вполне, собственно, естественный порыв понатыкать ламп через каждые два – три метра. Но подгорные мастера, надо отдать им должное, смогли подавить в себе желание хвастовства.

Слав с тихой улыбкой смотрит, как колонны, раскрашенные лучами прожекторов во все цвета радуги, оставляют на потолке размытые тени. Впрочем, там, наверху, местами так же видны огоньки. Но они, эти огни, едва видны.

Наверное, гномы посчитали, что нельзя оставить потолки совсем уж без освещения. Но, решив установить лампочки и на потолке, подгорные мастера всё же сделали их свет слабым. И такое их решение, надо сказать, оказалось очень даже удачным. Во всяком случае, Славу понравилось.

Сваяра, не в силах долго хранить молчание, радостно спросила:

–Пап, ты же этого ещё не видел?

Слав посмотрел в довольные глаза дочери и кивнул:

–Нет, доча, я помню галереи гномов другими. Они и тогда мне очень даже нравились. Но теперь они выглядят и вовсе потрясающе. Мне даже интересно, что же будет дальше.

Сваяра радостно улыбнулась:

–А дальше будет ещё лучше! Там гномы так сделали, что прямо здорово! Мне особенно нравится там, где грифоны стоят. А ещё зал, где огры потолки держат. А ещё там, где деревья такие большие. Только не те, где они просто прямые, а там, где у них длинные такие ветки. – Девочка на несколько секунд задумалась. – Но и там, где они прямые, тоже здорово. Пап, а ещё красиво в зале, где статуи гномов. А ещё хорошо там, где…

Но поток восхищения Сваяры оборвала Ласа. Перегнувшись через спинку кресла, она строго сказала:

–Сваяра, думаю, твой отец уже понял, что в галереях Тобу везде красиво. Не мешай ему самому всё подробно рассмотреть. Он это заслужил.

И, бросив на дочь ещё один строгий взгляд, женщина вновь села на кресло. Слав услышал, что Марок, сидящий рядом с его женой, о чём-то спросил. И как Ласа ему что-то ответила.

Слав посмотрел на дочь. Сваяра ответила хмурым взглядом. Девочка даже губы надула. Слав улыбнулся и заговорщицки подмигнул дочери. Девочка тут же улыбнулась в ответ. Правда, выглядело это очень забавно. Потому что Сваяра, даже улыбаясь, забыла, что у неё до сих пор гневно сдвинуты брови.

Правда, не прошло и нескольких секунд, как девочка вновь начала рассказывать отцу, какие красоты их ждут впереди. Правда, делала она это шёпотом. А ещё девочка при этом забавно жестикулировала, иногда растопыривая крохотные пальчики. Что ещё больше веселило Слава.

Слав с затаённой усмешкой подумал, что этот шёпот дочери Ласа, скорее всего, слышит даже лучше, чем всё то, что девочка говорила до этого. Но прерывать Сваяру он не стал. Да и Ласа, видимо, решила подыграть дочери. Во всяком случае, она больше не пыталась помешать восторженному рассказу Сваяры.

Девочка быстро устала. Наверное, и ей, как когда-то Славу, все эти красоты Тобу уже порядком надоели. Да ещё и непрекращающееся, нудное покачивание дрезины вкупе с не менее монотонным шорохом колёс по рельсам – всё это сморило Сваяру. А к этому стоит ещё добавить и довольно-таки сытное угощение, предоставленное им подгорными жителями.

Как бы там ни было, девочка скоро уснула. И Слав смог насладиться видами Тобу в полной тишине. Правда, и щебетание дочери ему нисколько не мешало. Скорее даже – наоборот. Но не будить же дочку только ради того, чтобы ещё раз услышать её восхищённое щебетание!

Ласа же, видимо, поняв по установившейся тишине, что Сваяра заснула, проявила материнскую заботу. Для Слава так и осталось загадкой, откуда его жена достала плед. Зато он смог полюбоваться тем, как Ласа, снова перегнувшись через спинку кресла, накинула на посапывающую Сваяру небольшое плотное одеяло из овечьей шерсти. Разгладив зачем-то складки на пледе, женщина удовлетворённо вздохнула и, с улыбкой посмотрев на мужа, вновь вернулась на своё кресло.

Слав же вернулся к созерцанию уносящихся назад красот Тобу. Естественно, каждый новый зал, по которому проезжал поезд, порадовал его новыми картинами творчества гномов. А подгорные жители, и в самом деле, проявили творческий подход к оформлению залов. И у Слава создалось стойкое ощущение, что гномы, можно сказать, смогли уловить атмосферу каждого зала.

Не во всех залах, например, колонны освещают установленные внизу прожектора. Слав смог убедиться в этом очень скоро, когда поезд въехал в очередной зал. Прожектора, установленные на стенах, с радостной готовностью дали достаточно света, чтобы человек смог рассмотреть помещение во всех мельчайших деталях.