– Который день небо хмурится, а все никак дождем не разродится, – бродяга в заплатанных штанах обратился к своему спутнику, который присел на корточки, чтобы завязать шнурки – они оказались настолько ветхими, что, не выдержав натяжения, порвались.

– Да что ты будешь делать! – в сердцах воскликнул он. – Здесь все такое ненастоящее, что того и гляди небо по швам разойдется. Почему так, Посвист?

– Неплохо бы, – улыбнулся тот, наблюдая за тем, как его брат пытается соорудить узел так, чтобы ботинок держался на ноге.

– О чем ты? – не понял Стрибог.

– Неплохо было бы, если бы небо разошлось по швам, дождика хочется, – уточнил тот.

– И не говори, – вздохнул бог ветра. – Как они здесь живут, не представляю.

– Они привыкли, – пожал плечами Посвист. – Поживешь с ними пару десятков лет – и ты привыкнешь.

– Обнадежил, спасибо, – Стрибог криво усмехнулся и, с сомнением взглянув на результаты своего труда, поднялся и прошелся взад-вперед. Так и есть – ботинок свалился с его ноги уже после двух-трех шагов. – Вот зараза, – пробормотал он сквозь зубы.

Повелитель ветров обвел взглядом окрестности и с тоской вздохнул: покосившийся забор ближайшего строения и облезлый гусь, ищущий что-то в грязной луже, явно не улучшили его настроения.

– Я так и не понял, что мы делаем в этой глухомани, – обратился он к брату. – Неужели ты думаешь, что здесь мы можем найти Чернобога? Что-то очень сомнительно.

– Я этого не говорил.

– Тогда что?

– Помнишь Навь?

– Конечно.

– Представь, что ты в ней сейчас и находишься.

– Не понял тебя, – нахмурился Стрибог.

– Все очень просто, – Посвист потянулся, разминая затекшую спину. – Подземное царство нашего дорогого Чернобога – это так, цветочки. Можно сказать, прихожая. А сейчас мы с тобой в его настоящих владениях. Здесь тебе и коридоры, и переходы, и смежные комнаты, и центральная зала, до которой еще нужно добраться. А ней – еще одна, и еще. И так далее.

– Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце?

– В общих чертах.

– То есть…

– Чтобы добраться до короля, нам нужно сначала съесть его пешек, коней, слонов, туры. Может быть, и ферзя.

– Ферзя?

– Образно выражаясь.

– Ты говоришь об этом мире так, словно считаешь, будто мы с тобой внутри шахматной партии.

– По большому счету так и есть. Это, конечно, аналогия, однако, как я уже говорил, все мы метафоричны в той или иной мере.

– Извини, но мне сейчас не до твоих идиом, Посвист. У меня есть цель, не забывай об этом.

– Я помню, брат, не сомневайся. Только об этом и думаю. Вот только нам не остается другого выхода, кроме как играть по правилам, которые установил Чернобог. Иначе мы будем обречены слоняться здесь годами.

– Почему бы просто не вызвать бога зла на честный поединок? – Стрибог решительно сдвинул брови.

– Чтобы сделать это, нужно сначала найти его. А он, как ты, наверное, успел заметить за этот год, не горит желанием видеть тебя.

– Жалкий трус!

– Согласен. Трус и подлец. Но для него это скорее комплименты, так что можешь не горячиться почем зря.

– Как тут не горячиться! – схватился за голову Стрибог. – Мы столько времени потратили – и все впустую.

– Почему впустую? – возразил Посвист. – Мы, конечно, не нашли Чернобога, но зато мы точно знаем, где его нет.

– Этот мир слишком велик, чтобы искать наугад.

– К сожалению, у нас нет другого выбора. Но рано или поздно мы нападем на его след – и тогда ему не удастся скрыться от нас.

– Почему Сварог не помогает нам?

– Обязательно задам ему этот вопрос, когда будет такая возможность. Пойдем, нам нужно найти ночлег засветло.

Не слишком воодушевленный речью брата, Стрибог вздохнул и поплелся за ним следом, стараясь не отрывать от земли болтающийся ботинок, отчего его походка приобрела весьма жалкий вид. Его одолевали сомнения и тяжелые мысли. Прошел почти год с тех пор, как они пересекли границу миров и отправились на поиски извечного врага всего живого. Поначалу задача казалась ему простой, но со временем он начал понимать, насколько сложно найти того, кто практически ничем не отличается от тысяч дельцов, промышляющих обманом и грабежом. Бог ветра вспомнил свою первую встречу с одним из них.

Доктор юридических наук Бруно Шульц специализировался на бракоразводных процессах и в своей сфере слыл весьма знающим и успешным профессионалом, одним из лучших в Кельне. Мало кто из его окружения знал о том, что этот благообразный румяный толстяк в дорогом костюме, активно занимавшийся благотворительностью и красовавшийся на рекламных проспектах, на самом деле был хитрым мошенником, который, умело используя лазейки в законе, за определенное вознаграждение представлял в суде белое черным – и наоборот. Жестокие и грубые мужья с его помощью превращались в заботливых супругов и любящих отцов, а алчные жены – в обиженных добропорядочных домохозяек.

Ознакомившись с деятельностью Шульца, Стрибог пришел к выводу, что обычный человек не может быть настолько прогнившим изнутри, и, несмотря на возражения Посвиста, явился к нему в офис в своем грозном обличье, ожидая увидеть перед собой Чернобога. Однако юрист и бровью не повел, выслушав гневную обличительную речь странного визитера:

– Я не совсем понимаю, о чем вы, господин… эээ… Стрибог? Вы серьезно? Разве мы с вами встречались прежде? Если я вел ваш бракоразводный процесс, а чем я лично сомневаюсь, то говорите, пожалуйста, по существу. В чем ваши претензии?

– Мои претензии, мерзавец, в том, что ты обманом вытягиваешь из своих братьев деньги! – бог понял, что перед ним обычный человек, и поразился самоуверенной наглости, с которой тот держался.

– Во-первых, я единственный ребенок в семье и братьев у меня нет. Во-вторых, я не позволю вам оскорблять меня. Не забывайте, что я имею некоторое представление о законе и могу в любой момент потребовать от вас возмещения морального ущерба. Учтите, что весь наш разговор записывается, так что впредь советую вам следить за своими словами.

– И ты еще смеешь угрожать мне, подлец? – возмутился Стрибог.

– Так, с меня хватит, – холодно ответил толстяк. – Я вызываю полицию.

Он протянул руку и схватил телефонную трубку, чтобы набрать номер, но тут же с удивлением положил ее на место, обнаружив, что аппарат неисправен. Вытащив из кармана дорогой мобильный телефон последней модели, он несколько мгновений тупо смотрел на мертвый экран, а затем, выругавшись, нажал на кнопку сигнализации. Однако пронзительного звука сирены не последовало и Шульц, поняв, что попал в переделку, дрожащими руками открыл ящик стола и вытащил оттуда тяжелый пистолет:

– Убирайтесь – или я буду стрелять! – закричал он срывающимся голосом, направив оружие на посетителя, который пугал его все больше и больше.

– Ты еще и трус, – задумчиво проговорил Стрибог, рассматривая вспотевшего толстяка, который вдруг стал каким-то дряблым. – Неужели ты – лишь один из многих? Ты – не он?

– Я не понимаю, о чем вы! Оставьте меня в покое! – юрист почувствовал, что еще немного – и он потеряет сознание от страха и нервного возбуждения.

– Выходит, это так, – посетитель с пугающим спокойствием протянул руку вперед ладонью наружу – и Шульц, икнув, безвольно отдал ему пистолет. – Что ж, тем хуже для меня.

– Пощадите, – пропищал юрист, вжавшись в кресло, и неизвестно зачем добавил, – я богатый человек.

Под взглядом Стрибога он чувствовал себя совершенно беззащитным – непонятно, чем, но этот неизвестный человек внушал ему страх, от которого все его тело сводило судорогой.

– Что? – очнувшись от тяжелых дум, Стрибог вспомнил о дрожащем человечке, скорчившемся перед ним. – А, это ты. Что же мне делать с тобой?

– Берите все, что угодно, только не убивайте, – взмолился Шульц.

– Как зовут? – поинтересовался гость.

– Бруно, – еле выговорил юрист.

– Значит, ты хочешь жить?

Шульц торопливо кивнул, отчего с его лба на белую рубашку упали крупные капли пота. Стрибог заметил это и усмехнулся:

– Рассказывай.

– Все, что угодно!

– Отчего ты такой?

– Какой? – не понял вопроса юрист.

– Жадный, корыстный, лживый.

– Понимаете… – замялся доктор юридических наук, окончательно растеряв все свое красноречие, которое всегда выделяло его среди прочих. Вопрос был задан таким тоном, что ему и в голову не пришло возмущаться или возражать. – У меня было трудное детство. Я вырос в очень бедной семье.

– Это не оправдание.

– Нет?

– Конечно. Ты знаешь, сколько людей выросло в бедности? И многие из них стали честными людьми. А ты – нет. Почему?

– Видите ли, мой отец был очень строг со мной…

– И это только отговорки. Отцов не выбирают. Если твой был плохим человеком, ты должен был сделать все возможное, чтобы стать лучше него. Ты же предпочел стать хуже.

– Простите… – Шульц вдруг почувствовал на плечах огромную тяжесть, будто на него разом обрушились все деньги, которые он заработал за все годы путем обмана. Ему стало трудно дышать. – Что со мной? У меня инфаркт? Или инсульт? Я умираю, позвоните в скорую помощь!

– Никто и никогда не умирает просто так, Бруно, – пристально глядя ему в глаза, проговорил Стрибог. – Я вижу, что ты не одинок. Тебе есть, ради кого жить.

– Да, у меня жена, двое детей, девочки, – задыхаясь и ловя ртом воздух, прохрипел юрист.

– Скажи мне, – спокойно спросил собеседник, словно не замечая его состояния, – как ты считаешь, у твоих детей еще есть шанс вырасти честными людьми без тебя? Или ты уже успел испортить их?

– Не смейте так говорить о моих дочерях, – сумел выговорить Шульц. – Они хорошие девочки.

– Я вижу, ты любишь их, – Стрибог сделал небрежное движение рукой – и тяжесть исчезла. Бруно задышал часто и глубоко, как если бы долгое время пробыл под водой и теперь вынырнул. – Я не имею права менять твою сущность, но если ты еще способен любить, значит, для тебя не все потеряно. Прощай, доктор юридических наук Бруно Шульц. Не знаю, увидимся ли мы еще. Встреча с тобой многому научила меня. Надеюсь, что и для тебя она не пройдет бесследно. Это тебе больше не понадобится.

Бруно завороженно смотрел вслед странному человеку, который улыбнулся ему и неторопливо вышел за дверь. Потом его взгляд упал на стол, на котором лежал пистолет – расплющенный, словно попал под промышленный пресс.

Стрибог весь оставшийся день пребывал в подавленном состоянии и, как ни старался разговорить его Посвист, упорно молчал. Только после захода солнца он поделился с братом мыслями, вкратце пересказав подробности своей встречи с юристом.

– Я был глуп и самонадеян, – подытожил он. – А вот ты был прав – здесь все не так просто и однозначно, как могло показаться с первого взгляда. Люди – больше не дети Сварога. Они повзрослели и отдалились от него. Теперь они ближе к Чернобогу.

– Ты опять утрируешь, – отмахнулся Посвист. – Отвыкай видеть во всем только черное и белое. Мир людей гораздо многограннее. В них есть и добро, и зло, причем часто первое уживается со вторым, как это ни парадоксально. Чернобог опасен, прежде всего, тем, что умеет в нужный момент подтолкнуть человека в нужном ему направлении. Ты сегодня совершил хорошее дело.

– Но не продвинулся в своих поисках ни на шаг, – грустно кивнул Стрибог.

– Не согласен. Если тебе предстоит сделать миллион шагов, считай, что первый ты уже сделал, а это многого стоит.

– Может быть, – впервые за время разговора улыбнулся повелитель ветров. – Может быть.

– Не может быть, а точно. Я покажу тебе.

В тот день Бруно Шульц позвонил своему секретарю и отменил все свои встречи на неделю вперед, сославшись на дурное самочувствие. Первой его мыслью было обратиться к психотерапевту, чтобы тот убедил его в том, что все произошедшее с ним – лишь плод его воображения, результат напряженной работы. Искушение было настолько велико, что он уже снял трубку телефона, который, к слову, заработал сразу после ухода Стрибога. Однако испорченный пистолет на его столе свидетельствовал о том, что все случившееся было реальным.

Подумав, юрист решил ни к кому не обращаться. Вместо этого он позвонил своей жене, чего никогда не делал в рабочее время, и предложил ей прогуляться вдвоем по Рейнпарку. Та сначала опешила и несколько раз переспросила, все ли у него в порядке. Когда же они, наконец, встретились, она долго встревоженно всматривалась в мужа, пытаясь определить, что же в нем изменилось. А изменения были – куда-то исчезла присущая ему чопорность, уступив место спокойной расслабленности и естественности. Если раньше, глядя на доктора Шульца, люди видели преуспевающего бюргера, то теперь он выглядел как турист, впервые приехавший в город и любующийся его красотами. Действительно, юрист будто впервые увидел очаровательные зеленые лужайки и поразился тому, что не замечал их на протяжении стольких лет. Нет, он, конечно, не раз проезжал мимо городских достопримечательностей, но никогда прежде у него не возникало желания разуться и босиком пройтись по газону, зарываясь пальцами в мягкую траву.

– Бруно, ты о чем-то хотел поговорить со мной? – женщина заглянула в глаза улыбающемуся супругу.

– Нет, с чего ты взяла?

– Разве у тебя сейчас нет более важных дел, чем обычная прогулка со мной?

– Прогулка с тобой, милая, не может быть обычной. Это и есть самое важное дело, – Бруно притянул жену к себе и с нежностью поцеловал.

– Ты что, вокруг же люди, – отстранилась та.

– Так пусть они порадуются за нас, – засмеялся мужчина.

Стрибог и Посвист, укрывшись за вековым вязом, молча наблюдали за тем, как супруги Шульц, обнявшись, словно молодые влюбленные, неторопливо шли по направлению к танцующим фонтанам.

– Видишь, ты одержал сегодня победу над самим Чернобогом. Небольшую, но все же победу.

– Думаешь, он изменится?

– Я уверен в этом. Конечно, святым он не станет, да это и не нужно. Но и прежней его жизнь никогда уже не будет. Человек, увидевший свет и ощутивший счастье, никогда не согласится на меньшее.

– Наверное, ты прав, – кивнул Стрибог.

– Я-то прав, как всегда, а вот с тобой нам придется кое о чем договориться.

– О чем? – не понял повелитель ветров.

– О том, брат, что, пока мы находимся на территории людей, о магии придется забыть. Во всяком случае, не стоит ее применять без особой надобности. Только в случаях крайней необходимости.

– Почему?

– Иначе ты не сможешь понять людей. Ведь сытый голодного не разумеет, это общеизвестная истина. Ты не найдешь Чернобога, не уподобившись его жертвам. Только став одним из них, ты будешь способен прочувствовать их горести и печали, которыми питается бог зла. Только так ты сможешь найти его.

Стрибог подумал и, признав предложение брата разумным, согласился – именно поэтому он сейчас был вынужден идти, припадая на одну ногу и размышляя о бренности человеческой жизни, в которой такая мелочь как шнурки может играть весьма значительную роль.

* * *

– Вот мне интересно просто, – развалившись в кресле с сигарой в руке и пуская в потолок кольца дыма, Чернобог прищурился. – Всем и так понятно, почему ты, Яр, своих собратьев предал. Да ты не бледней так – я же говорю: все понятно, объяснять не нужно. Надоело быть на вторых ролях, да? Отсутствие перспектив, так сказать. Достиг своего потолка на прежней позиции. Но вот чего я никак не могу понять: а со мной ты на что рассчитываешь? Выдвинуться на первый план здесь тоже не светит – я пока на пенсию уходить не собираюсь. Объясни мне свой поступок, а то я – сам знаешь – существо подозрительное. И это существо начинает подозревать тебя в глупости. А дураки мне рядом не нужны.

Молодой бог, расположившийся рядом на стуле, уже открыл рот, но хозяин перебил его:

– Только помни о том, что здесь говорить все, что угодно и как угодно, позволительно лишь мне. Не забывайся. Панибратства я не потерплю – не посмотрю на все твои заслуги перед отечеством.

– Конечно, – почтительно наклонил голову Яр. – Мне кажется, что ты, всемогущий, знаешь меня лучше, чем я сам.

– Молодец, – улыбнулся бывший повелитель Нави. – Многообещающее начало. Продолжай.

– Так вот, ты верно сказал: никаких перспектив для себя под руководством дяди я не видел, поэтому решил предложить свои способности и знания тому, кто способен их оценить в полной мере. Я верю в то, что ты победишь – и весь этот мир станет твоим.

– Угу, – довольно потянулся Чернобог.

– Значит, предстоит большой раздел. Я уверен, что ты и сам способен за всем следить – тебе не нужны помощники. Но зачем размениваться на всякую мелочь, когда можно вершить великие дела? Я подумал, что тебе понадобится верный слуга, который сможет под твоим чутким руководством следить за тем, чтобы человечество развивалось в нужном направлении, в то время как ты будешь покорять пантеон Сварога.

– Ах-ха-ха, – покатился со смеху бог зла. – Так ты решил все человечество себе оттяпать? Ну и масштабы у тебя, братец!

– Зачем же оттяпать? – осторожно уточнил Яр. – У меня и в мыслях такого не было. Я говорю исключительно о наместничестве. Так сказать, губернатор твоих земель, хозяин.

– Знаешь, а ты мне нравишься, – Чернобог, перестав смеяться, внимательно пригляделся к собеседнику, словно увидел его впервые. – Наверное, именно такой, как ты, должен управлять людьми. Умеешь заискивать, нагл в меру, хитер, дальновиден. Жаден, нужно полагать?

Яр скромно потупил взгляд, чем еще больше восхитил своего хозяина.

– Идеальный вариант, – он удовлетворенно откинулся в кресле. – Почему бы и нет? Ты меня убедил. Считай, что сделка заключена.

– Благодарю тебя, Чернобог! Ты не пожалеешь о своем решении, – Яр упал на колени и хотел было поцеловать руку бога зла, но тот брезгливо отстранился:

– Ну-ну, не все сразу. Расскажи-ка мне лучше, чего мне ждать от твоих бывших соратников. Пока мне известно о двух олухах, путешествующих автостопом по земле-матушке. Конечно, и в их присутствии нет ничего радостного для меня, однако я могу это пережить. Кого еще мне ждать в ближайшее время? Наверное, Белун с Велесом скоро наведаются в гости? Да еще и Марану с Радигастом и его чурбаном прихватят с собой, да?

Яр ответил не сразу – нахмурившись, он некоторое время о чем-то думал и только потом заговорил:

– Я не готов поручиться за достоверность данных, у меня практически не осталось контактов на Кудыкином острове, но, насколько мне известно, поход против тебя – это личная инициатива Стрибога и Посвиста. Никто больше не покинул пределы Пантеона. Больше того, существует мнение, будто о том, что ветрогоны отправились в мир людей, никому не известно, даже самому Сварогу.

Произнося имя верховного божества, Яр по привычке перешел на почтительный шепот, но, заметив недовольство на лице Чернобога, поспешил исправиться, заговорив громче:

– Впрочем, в этом нет ничего удивительного – Сварог вообще имеет весьма отдаленное представление о том, что творится у него под самым носом.

– Не принижай своих врагов, – поучительно проговорил бог зла, – иначе потом твоя победа недорого будет стоить.

– Конечно, хозяин, – виновато кивнул Яр. – Но на Кудыкином острове никто действительно ничего не знает, насколько мне известно.

– А что с девочкой? – резко изменил тему Чернобог. – Удастся нам ее использовать?

– К сожалению, пока это не возможно, – горестно закатил глаза Яр. – Говорят, что Белун спрятал ее так тщательно, чтобы никто, включая отца, не смог отыскать ее. А где можно найти такое место?

– Действительно, где?

– Только в чертогах самого Сварога, – убежденно проговорил молодой бог. – Нигде больше не существует места, которое смогло бы скрыть Лиру от отца.

– Да, – задумчиво потер подбородок повелитель преисподней. – Наверное, ты прав, но все же нам не помешало бы подстраховаться. Ты говоришь, что у тебя в пантеоне остались связи? Можешь их активизировать?

– Конечно, хозяин, все, что угодно.

– Сделай это. Пусть ищут везде. И помни: мне не нужна сама девчонка. Но мне нужно знать. Действуй.

– Будет сделано, – Яр, поняв, что аудиенция закончилась, поклонился и, пятясь спиной, вышел за дверь.

Покинув приемную, молодой человек тут же преобразился – подобострастное выражение сменила надменная маска, осанка приобрела горделивую самоуверенность менеджера высшего звена. Подойдя к секретарше, он процедил ей сквозь зубы:

– Кофе мне в кабинет, – и двинулся было дальше, но остановился, увидев, что рыжеволосая девушка, разглядывающая свой свежий маникюр, никак не отреагировала на его приказ. – Я неясно выразился?