-1-

– Если бы ты знала, как сильно я хочу тебя раздеть, – хрипит мне на ухо Ростислав Андреевич.

Мои пальцы слабеют, и я роняю на пол ложку, которой перемешивала чай. Он стоит позади меня, почти вплотную, и я чувствую его напряженное вибрирующее тело.

– Ростислав Андреевич? – обращаюсь к нему по имени-отчеству, боясь повернуться.

Он сокращает дистанцию между нами до катастрофического минимума и убирает мои волосы на одну сторону. Кончик его носа касается моей шеи, и он с наслаждением вдыхает мой запах. Черная густая щетина щекочет мне кожу.

Нужно поднять ложку с пола, но если я нагнусь, то упрусь попой прямо в отца моей подруги.

– Какая же ты сладкая, Ксения.

– Что Вы… делаете? – спрашиваю испуганно.

Мой пульс участился и бешено стучит. Наверняка он слышит эту сумасшедшую барабанную дробь. И вместо того, чтобы сделать шаг в сторону, Ростислав Андреевич прижимается ко мне твердым пахом.

– А ты как думаешь?

Меня бросает то в жар, то в холод. Я не знаю, что ему ответить. «Пристаёте ко мне», «Хотите меня поиметь», – крутится на языке, но сказать подобное взрослому сорокадвухлетнему мужчине не поворачивается язык.

По-хорошему, нужно сбежать, но не могу сдвинуться с места. Он вжимает меня в стол – огромный мраморный островок, и я чувствую ягодицами его мощную эрекцию.

Не выдерживаю напряжения, проскальзываю под его правой рукой и сбегаю из кухни. Поднимаюсь на второй этаж так быстро, будто за мной гонятся черти.

Забегаю в Машину спальню и закрываю за собой дверь. Прижимаюсь спиной к холодной стене и сдуваю с горящего лица прядь волос. Что это сейчас было такое? Попила чайку, называется.

Маша спит, и я смотрю на ее симпатичное личико, на которое падает солнечный свет. Она немного похожа на отца, но в большей степени на мать. Глаза такие же синие, как у Ростислава Андреевича. И прямые темные волосы.

Он держит Машу в строгости – как-никак единственная дочь, но в то же время ни в чем ей не отказывает. Они живут вдвоем в большом доме, в который теперь вхожа я.

Маша Теплякова на год младше меня, и две недели тому назад ей исполнилось восемнадцать лет. После школы она поступила сразу на второй курс юридического факультета, где учусь я.

Маша – очень умная. Она освоила программу первого курса параллельно со школой, не каждому это дано. Мы познакомились с ней 1 сентября и как-то очень быстро сдружились.

Она стала приглашать меня к себе домой, но в отсутствие отца. Он жутко занятой тип и дома почти не бывает. Но где-то через пару недель состоялось наше первое знакомство с Ростиславом Андреевичем.

***

После занятий мы с Машей выходим из душного здания института. На улице идет сильный дождь, льёт почти рекой. Предлагаю вызвать такси, но подруга говорит, что позвонит папе, и он развезёт нас по домам. Это было бы здорово, потому что денег на такси у меня, конечно же, нет. Я иногородняя, приехала учиться в краевой центр из маленького рабочего городка и не могу позволить себе большие траты.

Мы успели замерзнуть, прежде чем к стоянке подъехал БМВ Х7 цвета стали, с тремя семерками на номере. Маша ныряет в салон внедорожника, а я влезаю на заднее сидение, стараясь не испачкать обувью идеальный коврик.

– Привет, папочка, – она тянется к бородатому мужчине, сидящему за рулем, и целует его в щеку.

– Здравствуйте, – смущенно улыбаюсь я.

Я жутко его стесняюсь, потому что мне кажется, что он не одобряет дружбы своей дочери с иногородней девушкой. Их маленькая семья при деньгах, а мои родители обычные люди рабочего класса.

Папа на заводе работает, мама в больнице санитаркой. Так что я веду самый обычный образ жизни, если не сказать – бедствующий.

Пыталась, конечно, подрабатывать, но из-за работы начала отставать по учебе и скатилась на тройки. Бюджетников за такое в два счета выгоняют из ВУЗа. Поэтому пришлось увольняться и подтягивать хвосты. Спасибо Машка помогла.

Ростислав Андреевич смотрит на меня в зеркало заднего вида и обращается к Маше:

– Познакомь меня со своей подружкой.

– Папа, это Ксюша.

– Привет, Ксюша, – кивает он и трогается с места. Выруливает с парковки на оживленный проспект. – Как учеба?

– Да нормально, – зевает Маша. – Спать охота из-за такой погодки.

Меня почему-то притягивает зеркало, в котором отражаются глаза Машиного папы. Мне хочется рассмотреть его. Но когда я ловлю в зеркале взгляд, обращенный на себя, то быстро отворачиваюсь к боковому окну.

Дождь барабанит по крыше, по стеклу стекают прозрачные капли. Какой серьезный у Маши отец! Да, видно, что очень строгий. Вон даже складки пролегли между бровей. Наверное, хмурится часто.

Я снова смотрю на зеркало и ловлю его синий взгляд. Маша что-то болтает, но смысл её слов почему-то не доходит до меня. Думаю о том, что не нужно пересекаться глазами с Ростиславом Андреевичем, некрасиво это как-то. Нужно сделать вид, что он ни капельки меня не интересует.

– Тебя куда, Ксения? – обращается ко мне мужчина.

Я вздрагиваю от неожиданности и поспешно называю свой адрес.

– Хорошо, значит, сначала отвезем Машу домой, а потом тебя. Мне по работе нужно в твой район. Офис открываем на Серова, ты, возможно, видела реставрацию старого торгового центра?

Я киваю. Наконец-то заброшенное здание приведут в порядок, а то неприятно ходить мимо куч мусора. Потом до меня доходит, что мы с Ростиславом Андреевичем останемся в машине вдвоем, и у меня душа уходит в пятки.

О чем с ним говорить? Может, достать смартфон и уткнуться в него? Например, с Машкой попереписываться. Мы всегда найдем темы для разговора, даже если только что расстались.

Хотя, наверное, некрасиво это будет выглядеть. Он же не незнакомец какой-то, а Машин папа. Значит, нужно благожелательно улыбаться и поддерживать какой-никакой разговор.

Мы подъезжаем к дому Тепляковых, и Маша, чмокнув меня в щеку, выбирается из машины. Закинув рюкзак на плечо, она машет нам рукой и бежит во двор.

Ростислав Андреевич почему-то не двигается с места. Я перестаю наблюдать за подругой, ловко лавирующей между лужами, и смотрю на него.

– Садись на переднее сидение, Ксения.

– Да мне и здесь нормально, – сообщаю полуконтуженным голосом.

– Садись, нормально ей, – смеется мужчина. – Рассмотришь меня с другого ракурса.

Я закусываю губу. Все-таки заметил, что я его рассматривала. Неудобно, блин. Подумает еще, что меня интересуют мужчины постарше.

– Простите.

– За что? – насмешливо спрашивает он. – Так будешь пересаживаться или нет?