Цитаты из книг автора «Робин Уолл Киммерер»

Ожидается, что они станут учиться у всех членов сообщества, будь то люди или нет. Прямой вопрос нередко считается грубостью. Знание нельзя взять, оно должно быть дано. Учитель дарует знание лишь тогда, когда ученик готов получить его. Часто обучение заключается во внимательном наблюдении, распознавании закономерностей и их значения с опорой на опыт. Предполагается, что есть много разновидностей правды, и для каждого рассказчика истинна его собственная реальность. Научный метод, который мне преподавали в школе, подразумевает прямые вопросы, бесцеремонное требование, вместо ожидания, что знание откроется само. Благодаря Tetraphis я стала понимать, как нужно учиться по-другому: пусть мох сам расскажет свою историю, не надо писать за него.

Я показываю ей Tetraphis двух типов — колонии с бесполым размножением, почки которых для большей надежности остаются дома, и колонии, где активно идет половое размножение и отпрыски отважно пускаются по ветру. Она лишь кивает головой и смеется: знакомая история! Ее дочь, как и мать, после колледжа решила остаться с родителями и работать на земле. А старший сын Поли покинул родное гнездо и теперь учительствует на другом краю штата: ему совсем не хочется вставать до рассвета, чтобы подоить коров, и заканчивать трудовой день через много часов после возвращения стада домой.

Нас с Полиной свели случай и наш собственный выбор — по какой-то причине мы обе очутились здесь, в старой ферме на вершине холма. Так дом жмется к склону, укрываясь от ветра, так солнце разливает свой свет над лугом. Она бежала от ожиданий своих бостонских родственников, выбрала фермерство и крепкие запахи, отказавшись от карьеры специалиста по физиологии животных. Я прилетела сюда наподобие почтового голубя после печального развода, полная решимости начать всё заново на своих условиях. Наши мечтания нашли приют в этом месте. Поли каждый день утверждает свою самодостаточность и наслаждается обществом животных. А у меня на столе микроскоп порой соседствует с черничным пирогом.

мхам свойствен весь спектр репродуктивного поведения: от безудержного сексуального неистовства до пуританского воздержания. Есть сексуально активные виды, производящие миллионы потомков за один раз, есть соблюдающие безбрачие, у которых никогда не наблюдалось полового размножения. Транссексуальность не является чем-то неслыханным; представители отдельных видов свободно изменяют пол.

Мне нравится думать о том, как всё логично устроено. Мхи, мидии, леса, луга — все, похоже, живут согласно одному и тому же правилу. Вмешательство и последующее уничтожение суть не что иное, как акт обновления, если, конечно, достигнуто нужное равновесие. Мхи на реке Кикапу могут кое-что рассказать об этом.

Пять минут ходьбы по садовой тропинке — и я нахожу куртину мха, пять минут сидения за микроскопом — и я погружаюсь в роскошный моховой лес. Наблюдая за этим биологическим буйством, за этим изобилием жизни, бурной, сложной, непонятной нам, я не нахожу слов и лишь испытываю трепет. Каждый изгиб листа заключает в себе тайну. Здесь есть формы жизни, каких не встретишь больше нигде на Земле, и взаимоотношения, которые складывались миллиарды лет. Постарайтесь не наступить на них.

Что позволяет этим существам балансировать между жизнью и смертью? Перед нами великая тайна, известная, однако, мху, по которому мы ступаем.

Над тихоходками ставили множество опытов, чтобы определить границы их выносливости. В сухом состоянии их помещали в условия, которые убили бы любой известный нам организм: кипящая вода, вакуум с температурой 0,008 градуса выше абсолютного нуля. Тихоходки переносили всё это и оживали, стоило капнуть на них воды. Добавление воды инициирует химию жизни — механизм нам пока еще непонятен, но мхи и тихоходки применяют его ежедневно.

Если бы мне пришлось выбирать животное, чья жизнь теснее всего связана со мхом, это была бы именно тихоходка. Панда во всём зависит от бамбукового леса, тихоходка точно так же неотделима от мха, в котором обитает. Пробираясь сквозь листву на восьми коротеньких ножках, тихоходка поразительно напоминает микроскопического белого медведя. Низкая, круглоголовая, с полупрозрачным телом жемчужнобелого цвета, она цепляется длинными черными когтями за стебли мха. У нее нет рта, полного зубов, зато есть сосущий ротовой аппарат. Она питается, прокалывая клетку мха острым хоботком-стилетом, вроде иглы для подкожных инъекций, и высасывая содержимое клетки. Некоторые виды тихоходо «пасутся» на водорослях и бактериях, эпифитах листьев мха. Среди тихоходок есть даже хищники, вонзающие хоботок в других беспозвоночных и высасывающие их клетки. Тихоходок не случайно называют еще «водяными медведями»: им требуется влага, которой много в межклеточном пространстве мха.

Как и дождевой лес, мох — это очаг эволюции. Мхи стали первыми растениями, колонизировавшими сушу, они проложили путь для всех остальных живых существ. Многие энтомологи считают, что ранняя стадия эволюции насекомых проходила на подстилке из мха. Влага, что скапливается во мху, служила им защитой, создавая пространство для перехода от примитивной водной жизни к более совершенным земным организмам. И сегодня многие высшие насекомые пользуются подстилкой из мха, чтобы обеспечивать питание своим яйцам и личинкам.