Отзывы на книгу «Убийца Шута»

Вот и подходит к концу наша с книжными подругами многолетняя читательская эпопея по Вселенной Элдерлингов Робин Хобб. Она длилась 8 лет. Серьезно, первую книгу 16ти-логии мне посоветовала другая книжная подруга в 2015 году в совсем другой книжной жизни, когда небо было голубее, а трава зеленее, а общалась я на ЛЛ в отдельном мини-комьюнити. Комьюнити давно развалилось, а любовь к Хобб осталась.

Правда, и тогда и теперь, главный герой некоторых из книг, Фитц, меня триггерит и триггерил своим невыносимым нытьем. О боже, все не так и все не то, когда маленькому, либо большому, либо даже пожилому, Фитцику не уделяют достаточно внимания. Сразу начинается ОБИДА!!11 И бубнеж мне на ухо, что а вот они такие, а вот они сякие, а дети разъехались и не пишут, а внуков пока нет, а синдром пустого гнезда а-ла-ла, а вот я все равно ухожу по ночам от любимейшей Молли, нехай одна спит, а я буду писать мемуары о том, как меня все в детстве обижали, и сжигать их потом.

Но наверное, это главный и почти единственный минус во всей этой истории. Но это, если честно, ерунда, другие герои, вроде Кеннета или Малты из других книг логии, меня бесили куда больше (потому что они были несколько отрицательными, но такой ход мне даже нравится - сделать отрицательного персонажа главным). Другой маленький минусик - это неспешность. Наверное, я могу отнести творчество Хобб к "бытовым" фэнтези. Автор пишет очень неспешно, огромное внимание уделяя внешности героев, одежде героев, прочим бытовым мелочам, еде, напиткам, шелесту травы, шелковистости конной гривы, очень сенсорное чтиво получается. Но медленное. Помнится, на самую первую книгу я сильно ворчала, что около половины из 1000 страниц не происходит ничего, Фитц просто слоняется туда-сюда, сюда-туда, и размышляет. Ну, вот здесь такое же. Две трети книги не происходит ничего, Фитц так же слоняется, только уже пожилой, 60+ летний Фитц, владелец удаленного поместья, слоняется по саду, по дому, а максимум, что в доме и саду происходит, это то, что коровы телятся, лошади жеребятся, кухарка ворчит, что хозяин сожрал ночью яблочный пирог. Вообще, конечно, это должно звучать, как рай, для многострадального героя-убийцы, он спокойно живет-поживает и добра наживает, но как правило, сказки этим заканчиваются, а тут мы конец слушаем в начале. Скучно. Жарили яблоки, жарили, и наконец, нажарили (с).

И тут то бы и бросить чтение, ну нафига оно такое скучное, но Хобб же известна тем, как медленно она запрягает... и как потом несется с горы на санках по стеклу. Я зареклась ее читать больше, но об этом потом. А сейчас о том, что на фоне всей этой скучной пасторали Молли вдруг заявлет, что беременна. Хэй-хо, тетенька, ты ку-ку? Ты старше, чем Фитц, тебе за 60, какое такое беременна. Но Молли упорствует, Фитц, а с ним и все остальные, твердо уверены, что Молли помешалась, что это ложная беременность на почве "пустого гнезда", обращаются с ней соответственно, но Фитц ее в обиду не дает, конечно. Ну, а я прям была уверена, что это такая деменция, и было интересно, как же это вывернет автор. Вывернула она, конечно, так, как надо, шары лезли на лоб, а палец тянулся к виску, но сюжетно это было оправданно. Хороший, неожиданный ход, даже не хочется глумиться "вот-это-паваротом". Хороший поворот.

Ну и в параллель, Фитц безумно скучает по Шуту, но вот не знаю, какая бы это была жизнь на троих? Один из самых дурацких любовных треугольников в истории литературы. Герой-он, земная она, и третьим Шут-альбинос. Но вот что-то происходит, и Фитц узнает, что Шут, удалившись за три моря, однако, поддерживает связь с некоторыми горожанами. А с ним нет. И тут начинается еще большая ОБИДА. Целая ОБИДИЩА. Да как он мог, да почему не пишет, да вот козел, я тогда тоже не хочу иметь с ним дело. Боже, какой натуральный и противный герой получился. Задушила бы однажды ночью. Хорошо хоть дверьми не хлопал. Причем самое интересное, что все окружающие Фитца люди его сильно любят, уважают и берут с него пример. Вот прям такой наглядный пример, когда внутреннее не совпадает с внешним, у меня оно тоже вызывало диссонанс.

Ну, собственно это все, что происходит в первой книге, дальше рассказывать без спойлеров не особо возможно, но финалом я осталась довольна. Да, первый том последней трилогии общей логии оказался таким большим зачином для двух последующих, но Хобб я много прощаю, тем более, что я знала, что дальше будет намного круче и эмоциональнее. Об этом желании "эмоциональнее" я впоследствии сильно пожалею.

Как хорошо, что эта книга выпала мне в очередном туре игры Killwish! Я все откладывала и откладывала чтение, убеждая себя, что это всегда успеется. Открыла книгу просто полистать, вспомнить героев и последние события, а остановиться не смогла:) Автор сходу погрузила меня в домашнюю атмосферу Ивового Леса, описывая все так подробно (как обычно, впрочем), что казалось будто я сама принимаю участие в Зимнем празднике. Что интересно - именно в книгах о Фитце и Шуте мне нравится эта ее медлительность и многословность, в Саге о Живых Кораблях и в Хрониках Дождевых Чащоб я от этого уставала, скажу честно.

Загадочное происшествие из первой главы не дает расслабиться, но объяснение оттягивается перечислением ежедневных забот, размышлениями Фитца и концентрацией внимания на всем, чем угодно, только не на этом странном событии. Например, на мемуарах, которые пишут и Фитц, и Чейд, выдержки из которых представлены в начале некоторых глав. Любопытно было наконец-то узнать кое-какие подробности о происхождении этих королевских бастардов, про которые ранее не упоминалось.

Фитц, добропорядочный фермер и семьянин, как обычно пребывает в размышлениях и сомнениях. В этой книге его сомнения связаны, в первую очередь, с Молли и ее душевным и физическим здоровьем. Странно, что Молли отказывается лечиться при помощи Силы, - мне этого не понять, я бы с удовольствием оздоровилась при помощи магии, если бы представилась такая возможность:). А еще Фитц недоумевает по поводу того, что за столько лет Шут не написал ему ни строчки. Дальнейшие события я не раскрываю, дабы не спойлерить. Но их будет много, не сомневайтесь и Шут, конечно же, объявится.

Что еще хочется отметить? Робин Хобб известна своей любовью к необычным личностям и персонажам с какими-нибудь особенностями развития. С этим тут тоже полный порядок!:) Так получилось, что одну из глав я прочитала не в переводе Натальи Осояну и, скажу вам честно, долго не могла понять что такое Скилл и Уит. Потом вспомнила - так в альтернативном переводе называют Силу и Дар. Так что, если вам, как и мне, это не нравится, читайте Сагу о Фитце и Шуте в издании Литрес.

Долго я тянула с началом чтения трилогии «Сага о Фитце и Шуте», потому что реально опасалась того, что она окажется точно такой же как «Сага о Живых кораблях» или «Хроники дождевых чащоб». И я очень не хотела того, чтобы этот цикл оказался местами таким же провисшим, как «Сага о Шуте и Убийце». И к огромной моей радости данный роман оказался для меня превосходным. Да, не со всеми вещами я здесь согласна, но как же меня эта история заинтриговала.

Прошли годы с тех пор, как Фитц женился на Молли и поселился с ней в Ивовом Лесу. Дети выросли и разъехались кто куда. И, кажется, что рассказывать больше не о чём. Однако, нежданно и негаданно для всех, у Фитца и Молли рождается дочь, только вот она не совсем такая, как привыкли многие: маленького роста, особо не разговаривает, но при этом обладает поразительным умом для девочки 9-ти лет. Но вместе с её рождением приходят и другие сложности. Смерть жены сильно давит на героя, из-за чего он временно забывает о своих обязанностях и о том, что Би необходимо кормить, поить, одевать и чему-то учить. Более того, к нему отправляют двух учеников, за которыми он должен наблюдать и которые, по идее, должны помогать с воспитанием Би, но пекутся лишь о своей шкуре. Но это мелочи, по сравнению с тем, какая охота идёт за посланниками, отправленными Шутом.

Так вот, мне в этой книге понравилось всё, но было также множество вопросов. Например, неужели Фитц не мог сразу же догадаться о том, что ребёнку элементарно нужна одежда, до самого конца романа, толком об этом так никто и не позаботился. И я не понимаю позицию такого отца, который чётко всем не установит позицию в отношении своего ребёнка, не заявит прямо, что она здесь хозяйка и хватит уже оскорблять и унижать. И ещё один момент, если ребёнок родился меньше и другой, не такой как все, то с какого перепуга он должен умереть в раннем возрасте или быть умственно не полноценным? С чего вы это вообще взяли? Естественно, ребёнок видя насмешки и слыша постоянно оскорбления, не будет гореть желанием развиваться и делать что-то для других.

В следующем томе я желаю как раз увидеть, зачем девочку похитили, что у неё с происхождением и когда же уже Фитц начнёт думать о семейных проблемах, а не будет мотаться по округе, стремясь помочь всем остальным.

Больше полувека истории мира Элдерлингов запечатлела Хобб на страницах книг. Столько приключений, потрясений пришлось пережить героям саг, а вместе с ними и читателю.

Эта же трилогия —масштабное, заключительное путешествие персонажей ВСЕХ циклов.

Вновь Фитц и Шут преодолевают невероятно сложный, полный боли путь во имя блага мира.

Исход пойдёт с земель Шести Герцогств, в Горное Королевство, где мы снова, хоть ненадолго, соприкоснёмся с каменными драконами.

Оттуда перенесёмся в земли Дождевых Чащоб, в древнюю и волшебную Кельсингру. Знакомство Фитца Чивэла с Малтой, Рейном и прочими обитателями города, узнаваемыми по прошлой саге, будет невероятно трогательным.

Дальше им предстоит отплыть в Трехог и оттуда, с Алтией и Брэшеном, на живом взбалмошном корабле, к Пиратским островам. Там повидаем Уинтроу, Этту и вообще увидим как развивается их королевство.

После этого, их путь пойдёт к неизведанным южным землям, за острова Пряностей, к легендарной цитадели Белых Пророков.

Могу сказать, последняя миссия Белого Пророка и его Изменяющего морально самая тяжёлая.

Книга полна событий, в большинстве своём трагичных. Точечные приятные и светлые моменты, лишь отчасти спасали от полного угнетения.

Финал Фитца и Шута — стал самым болезненным прощанием с героями книги, которое только можно вообразить.

Однако, «Ничто не бывает потеряно навсегда. Меняется форма, облик. Но ничто не исчезает».

...и предавал эти листы огню, сжигая слова, но не чувства. Фитц наконец зажил той жизнью, о которой когда-то грезил, теперь он был не королевским убийцей, а уважаемым землевладельцем, вот только был ли он счастлив? Мальчик-бастард, юноша-воин, мужчина-шпион. Кто он теперь? «Так много жизней прожито. Так много имён я носил. И всегда, всегда желал другой жизни», – так было и теперь. Полный дом, любимая супруга, устойчивое благополучие, – раз за разом он твердил себе, что больше ему ничего не нужно, спокойствие – вот то единственное, что ему необходимо. Но по ночам он всё равно просыпался. Крался в своё логово, разжигал огонь, доставал чистую бумагу. И окунался в прошлое. Пусть его поведение и огорчало, его... понимаешь. Позади было слишком много боли и страданий, и потери, эти многочисленные потери, от которых он так и не оправился: «Зияющая пещера одиночества разевала пасть всё шире, и каждая смерть, о которой я вспоминал, была похожа на удар острого лезвия». Несмотря на то, что его окружали любимые люди, он чувствовал себя оглушительно одиноким, он не смог открыться полностью даже жене, более того, утопая в меланхолии, он не замечал переживаний Молли, он ей не верил, списывая всё на безумие. Он вообще много чего не замечал, этот по-прежнему слепой и глухой к чужим чувствам и мыслям человек. Проливалась кровь, змеились следы, фигурка вопила (это же не может быть вопль Любимого, правда?..), а он, отмахиваясь от всех знаков, убеждал самого себя в том, что все тревоги остались в прошлом, и сам тем временем этим самым прошлым и жил. Да, Белый Пророк, твоя песнь сбылась, ибо такое существование никак нельзя назвать жизнью. «И жить... и не жить... и не жить». Никому не доверял, ни с кем не делился страхами, никому не рассказывал об ошибках. Делал вид, что всё хорошо. Благодаря стараниям трудолюбивой девы эта иллюзия держалась долго, везде был порядок, повсюду царило спокойствие. А потом пчела упала. И всё начало рушиться.

«Холод от сердца идёт, красной волною его кровь несёт». Горе, захватившее Фитца, было необъятным. Я никогда не верила в эту любовь, но при этом я понимала, почему он так цеплялся за саму мысль о ней: эта девушка была в его жизни с самого детства, она была тем самым символом, который не давал ему забыть о том, каким он был в те времена. И вот её не стало. Не стало и покоя. Было что-то горькое в том, что всё держалось на плечах этой сильной женщины; пока её муж днями смиренно бродил по поместью, а ночами неистово исписывал листы, она управляла абсолютно всем, и когда она умерла, всё остановилось. Тяжелее всего пришлось Пчёлке. Для Молли эта необычная девочка была самым лучшим ребёнком, и право, в горле ком стоял оттого, каким же отличным дуэтом были эти две дамы, пока все остальные отводили глаза и фыркали, дескать, с этой странной девчонкой что-то сильно не так. Всё с ней было так. Я была очарована этой смышлёной девочкой, и было невыносимо тяжело смотреть на то, каково ей приходилось в стенах родного дома. Когда мама умерла, она превратилась в неухоженного зверька, на которого никто не обращал внимания, и были удары, были смешки, было одиночество. Она не злилась, нет. Она всё понимала. Пока отец утопал в горе, она читала книги и свитки, таким образом узнавая историю мира и своей семьи, историю своего отца. Было занимательно наблюдать за тем, как эти двое после оглушившей их потери стали медленно сближаться. «Я всегда буду на твоей стороне». Это был сложный путь. Они часто не понимали друг друга, о многом умалчивали, порой ссорились, но они не бросали попыток, и так, шаг за шагом, разговор за разговором, они поняли, что в их сердцах живёт любовь друг к другу, а ещё в них живёт он, серый и верный, тот, кто никогда их не оставит: «Глубоко в моём сердце Волк-Отец издал низкое рокочущее рычание». И были сны. Лодка, запряжённая морскими змеями. Летающий олень. Крыло бабочки. И было ожидание праздника, и было смертельное объятие, и была жгучая ярость – и был острый нож. «Волк грядёт. Зубы его – нож, и брызгами крови он плачет». Момент, когда понимаешь, кого ударил ножом Фитц... Момент, когда осознаёшь весь смысл названия этого тома... В этом моменте – всё. «Сон мне приснился весь чёрный и золотой».

И не был он больше золотым, и радостным он тоже не был. «Ты меня убил. Но я понимаю. Я заслужил». То, что сотворили с Шутом, ввергло в шок. Не так страшны телесные шрамы, как то, что столь сильного духом человека сломили. Фитц, смотря на своего покалеченного друга, задыхался, ибо в его душе сразу же встрепенулись воспоминания о совершённом над ним самим насилии. «Мои собственные воспоминания пробудились вопящим хором». Бесконечная, стойкая, беспощадная агония систематических пыток, в реальности она может длиться пару минут, но жертва о ней будет помнить всю жизнь. Это важный момент, который стоит учитывать, когда в очередной раз хочется вызвериться на Фитца. Раз за разом он закрывал глаза, принимал неправильные решения и поступал глупо, но я не могла не возмутиться этим упрёкам в его сторону, когда все, кто был в этом замешан, начали давить на него и уверять в том, что он и только он виноват во всём произошедшем. Неттл, убеждающая его в том, что из него никудышный отец. Кетриккен, открыто желающая отобрать у него ещё одну дочь. Чейд, скрывающий свою дочь (и сына?) и пославший её (их) к своему бывшему ученику. Их можно понять: старшая сестра видела лишь общую картину и переживала за младшую, бывшая королева желала обезопасить династию, хитрый паук хотел спасти своих детей. В этом и суть: у каждого свой взгляд на ситуацию. У Фитца никогда не было выбора, с самого детства он был чьим-то оружием и все продолжали пользоваться им и по сей день, а он, как та покорная собака, хозяин которой выпустил ей кишки, продолжал хранить верность и выполнять приказы. Спокойная жизнь с любимой женщиной нисколько ему не помогла, она просто не могла помочь, потому что это не лживая сказка, где после “и жили они долго и счастливо” все страдания якобы вмиг забываются и наступает лишь безграничное счастье, нет, тот крик всё ещё живёт в нём и будет жить всегда. И вот Белый Пророк и его Изменяющий вновь сидят у огня и пьют бренди, но всё по-другому, и мысли уже совсем иные, и обещания – тоже... Как никогда стало ясно, что у этой истории не будет хорошего конца. И страшно подумать, что их всех ждёт. «Уроки, усвоенные слишком поздно. Озарения, случившиеся спустя десятилетия. И столько потерь, которых могло бы не быть».

«Мне никогда не хватало мудрости», – признался тот, кто когда-то грезил о драконах, и чего уж там, знакомо. Вот почему я так восхищаюсь Робин Хобб: она создала неидеальных персонажей, в которых веришь, настолько их мысли и чувства, которым посвящается так много времени, настоящие. То было размеренное и приятное возвращение к старой истории, с которой было так чудесно провести время, ибо какими восхитительными образами она полнилась! «Из чайника поднимался пар. Он завивался, закручивался вокруг себя самого, превращался в себя самого, обретая новую форму. Он был похож на змея в море или на дракона в полёте», – а я как раз в этот момент пила чай, ну волшебно же. Вся книга – это ода Ивовому лесу с его яркими комнатами, вкусной едой и уютной атмосферой, где берёзки образовывали сказочный туннель, листья сияли точно золотые, а отара в ночи напоминала звёздные созвездия... А потом раздался вопль, началось насилие, и этот снег... нет, снег не должен быть алым. Маленькие зарисовки, отсылающие к предыдущим книгам и связывающие все подциклы воедино, успокаивали, будь то письма Пейшенс, исторические вставки или те же имбирные пряники, которые когда-то так обожал мохнатый («Твой отец вернётся. Он всегда возвращается. И пока его нет, здесь я», – Ночной Волк никогда не вызывал сомнений), но плохое предчувствие под конец стало таким сильным, что обуяла тоска. И снова показался перекрёсток, на сей раз скрытый туманом, и кто же на нём стоит, кто тот самый камешек, тот самый нежданный сын? «Из светящегося тумана, который нас окружал, выскочил коричнево-серебристый волк. Он был покрыт шрамами, и смерть пропитала его, как вода пропитывает шкуру пса, переплывавшего реку. Отец мой был с ним, и в нём, и вокруг него. Волк истекал кровью из дюжины неисцелимых ран, но внутри его горела жизнь, точно расплавленное золото из печи». Волк, золото, туман... Сын ли это был? А может, это была дочь?..