«Три свечи – ярче звёзд в ночи... Коль осталось три – всё зло гори».«Глубоко внутри мы все знаем, кто мы на самом деле». Когда я начала читать цикл, стоял февраль, снежный и морозный. Когда-то, много лун тому назад, я недолюбливала этот месяц, и, цепляясь за плохие воспоминания, раз за разом раздирала уже начавшие было заживать старые раны, но, читая почти год назад первый том, я вдруг поняла, что всё это в прошлом, действительно в прошлом, ибо эти обрывки былого не имеют уже никакого значения; да, было, ну и что с того, ключевое слово “было”, к чему это всё вспоминать. Почему-то сейчас, прощаясь с этой историей, это кажется мне очень важным... Шут неоднократно говорил о катящемся по колее жизни колесе, и история в конце концов закольцевалась, совершив полный круг. Вот Фитц находится в великолепной Кельсингре и спорит со свирепой Тинтальей, вот он стоит на палубе озлобленного Совершенного и терзается от исходящей от корабля ярости, а вот он сидит у костра на каменоломне, где когда-то они с друзьями помогали Верити... Смотря на хранителей драконов, сияющих в солнечных лучах, вспоминаешь вместе с героем тот самый гобелен с Элдерлингами, который висел в его покоях и который так его, маленького и потерянного, пугал, и именно этот момент и дал понять, что да, это действительно конец пути. «Это наша последняя охота, старый волчара. И, как всегда, мы идём охотиться вместе». Получилось ли у Белого Пророка и его Изменяющего пустить колесо по правильной колее? А есть ли она, эта правильная колея? Кто вообще решает, что правильно, а что нет? Возможно, всё закончилось бы иначе, если бы не маленькие изменения от маленьких людей. Не четыре свечи (смерть), а три (жизнь). Человек-бабочка в конце концов пришёл, и в руках его сиял клинок. Синий олень прыгнул в серебряное озеро, а оттуда выпрыгнул чёрный волк. Ворона защищала голову, дракон – спину, волк – сердце. «Ты – всё, что у меня есть». Как там было?.. Нити, тени, вероятности. Перекрёсток, вихрь, поворот. Теперь всё сошлось. Тот самый момент настал. «Мы пойдём за тобой, Фитц, до самого конца. Не важно, насколько печальным он будет».
«Слепой, он видит путь, и волк следует за ним по пятам». Путешествие выдалось эмоциональным. То и дело Фитц впадал в уныние, ибо слишком много душ и слишком много ответственности, но иначе никак, он бы не справился без помощи своей верной команды. Несмотря на столь тяжёлое положение, не обошлось и без весёлых моментов, та же Пеструха, которую приняли под своё крыло драконы, просто блистала, да и вечно ворчащий дед принц иногда забавлял («Вряд ли от прибытия дракона нам станет хуже. Хуже просто некуда», – просто прочувствовать это его угрюмое брюзжание; эти ваши агрессивные корабли, злобные драконы... meh, да вообще всё равно). И пока спасители медленно приближались к пункту назначения, попутно разбираясь с многочисленными проблемами и конфликтами, Пчёлка боролась изо всех сил. «Бежать некуда? Дерись!». То, что с ней происходило... это сложно облечь в слова. Для такого слов просто нет. С подобным не должен сталкиваться даже взрослый человек, не то что ребёнок, это было ужасно, слишком много насилия, крови, отчаяния... Но она дралась. Сжимая в руках мамину свечу и слушая рычание верного волка, она скалилась и кусалась, и право, этот маленький волчонок был настоящим бойцом. Помогал ей и её острый ум; пока мучители принимали её за глупого ребёнка (и кто тут глупый, а?), она зорко всё подмечала и делала правильные выводы. То, как со временем она сама разобралась, что такое Скилл и как им управлять, поразило, она сделала то, чего не мог добиться её отец, вечно закрывающийся от силы своего рода, и как она это сделала! «Нет. Это ты теперь от меня не спрячешься», – это был тот момент, когда меня, как и Ночного Волка, обуяла гордость за Пчёлку, и гордость эта соседствовала с грустью, потому что той девочки, что пряталась в своей тайной комнатке в Ивовом лесу со свитками и книгами, больше не было, была девочка со шрамами, как телесными, так и душевными, и всё в ней было перебито. Би Видящая, та, что пришла туда, куда должна была прийти. Би Разрушительница. «И пламя сложилось в слова: „Грядёт Разрушитель, вами созданный”».
«Вы разбудили спящего волка и разгневали его внутренних драконов». Как же ироничен тот факт, что Четверо собственными руками создали Разрушителя, попутно разъярив Изменяющего и драконов. Эти люди и правда были злее смерти, настолько они были глупы и равнодушны, на их фоне те же драконы выглядели ну просто очаровательными существами, они по крайней мере не насиловали, не мучили и не убивали себе подобных. И ведь у них всё было, и власть, и долголетие, и богатство, но нет, им было мало, они были готовы на всё, лишь бы заполнить свою сокровищницу, в которой пылились вещи уничтоженных Элдерлингов и сделанная из костей убитых драконов мебель. Ничего удивительного, что это в итоге их и сгубило, они своими же руками взяли хрупкое пёрышко и превратили его в острый клинок, который и пустил им всем кровь. «Дитя, зажги огонь. Сожги прошлое и будущее». И это было чертовски печально. Мысли маленького ребёнка о мести, которая никогда не закончится, просто разбили сердце, настолько это было верно. Из-за того, что горстка людей решила во благо себе сеять насилие, страдают многие, и мстят они потом не тем, кто за этим стоял, а другой стороне, и льётся, льётся кровь через поколения, ибо детям, которые родятся после, будут внушать ненависть, и ненависть эта способна преодолеть столетия. «Беда не в том, что мы забываем прошлое, а в том, что мы слишком хорошо его помним. Эти обиды им передают по наследству предки, учат ненавидеть, вскармливают в них злость». Должны ли были Четверо сгинуть? Безусловно. Слишком много зла они причинили миру, это нельзя было простить, тем паче они бы не изменились и продолжили вершить свои деяния. Но Пчёлка, пусть и понимала это, плакала. Плакала она не по убитым негодяям, плакала она из-за того, кем она стала. Она не наслаждалась убийствами, не хвалилась ими и не вопила об отмщении, она чувствовала себя сломанной, потому что это... неправильно. Всё неправильно. Неправильным было и то, что происходило с Фитцем. «Мы ведь давно знали, что к этому идёт», – да, знали. Пришла пора создать своего дракона. Точнее, волка. Но...
«Мы были одним существом. Цельным существом. Ты, я и Ночной Волк. Все части, которых не хватало, чтобы я стал... завершённым. Словами этого не передать». Благодаря разбросанным намёкам у меня было призрачное понимание того, каким будет конец, но смотреть на происходившее было больно, в это не хотелось верить. Фитц не должен был пройти через такое. Наблюдая за тем, как он чахнет и истекает кровью, хотелось выть от несправедливости, потому что нет, всё должно было быть не так. А как должно было быть?.. «Когда ты умираешь, умираю и я», – шептал волк. «Не уходи туда, куда я не смогу последовать за тобой, не оставляй меня», – умолял друг. Любимым сном троицы был сон, где они, свободные волки, мчатся навстречу ветру, и ещё тогда, много томов назад, был дан ответ на то, что их ждёт. Кипящую злость Пчёлки прекрасно понимаешь, она, почти что сирота, прекрасно знала о мечте своего отца, и это её очень больно ранило. Но от правды ведь никуда не убежишь, и она это поняла, смотря на маленького человечка, одиноко сидящего у костра, который уже был не чьим-то любимым, он был сломанным паяцем, который не понимал, как ему жить дальше без того, кто был для него на протяжении всей жизни смыслом бытия. «Он любил тебя больше, чем кого-либо из нас». Когда их ладони встретились, а шерсть каменного волка ощетинилась, всякая горечь от происходящего истлела, потому что понимаешь: да, всё так и должно быть, и никак иначе. Их жизни были слишком тяжёлыми. Кровь, слово и страх, долг, одиночество и отчаяние... Они пытались изменить будущее – и они его изменили, они хотели вернуть драконов – и они их вернули, пусть им и пришлось на пути столкнуться со страданиями и смертями. Хватит. Теперь ничего этого не будет, будет лишь лес и охота, будет освобождение – и вечное счастье, озарённое простыми радостями. Золото и серебро переплелись. Да, такая любовь и правда не знает пределов... «И всё кончилось. Нечто стало полностью завершённым, каким ему и следовало быть. Оказалось, что их больше нет. А волк есть».
«Он уже никогда не будет прежним. С другой стороны, это можно сказать о каждом из нас...». Когда я закончила читать цикл, стоял октябрь, медный и дождливый. Когда-то, много лун тому назад... а, впрочем, какая разница, прошло, растаяло, исчезло, что и осталось, так это “сейчас”, и в нём очень много тоски, потому что последний том дочитан. «Верь в нас, иначе мы пропали», – и я верила в них, верила со всей страстью, и сейчас мне хочется лишь уткнуться в колени лбом да промолвить: «Фитц, мальчик мой!..», так мне невыносимо прощаться с этим миром. Последние сто страниц были настолько тяжёлыми, что, продираясь сквозь эти горькие строки, я уже просто не могла себя сдерживать. Я долго крепилась и читала словно бездвижная статуя, смотря на страдания любимых героев, но когда Ночной Волк пришёл попрощаться с Кетриккен, которую так любил, я... да что тут скажешь? Вот тут-то всё и началось. Я прочитала за свою ещё недолгую жизнь очень много книг, но список того, что осталось в моём сердце навсегда, не так уж и длин. История Робин Хобб его пополнила. Я люблю созданный ею мир, люблю её персонажей, люблю просто всё, и бессмысленно пытаться понять почему, это просто моё – и всё тут. К реальному миру отношение лучше не стало, напротив, видя знакомое ужасное, соглашаешься с героями: «— Какие всё-таки люди чудовища. Я бы лучше был волком. — Я тоже», но... вера во что-то хорошее всё равно ещё теплится, потому что есть что-то такое, что не даёт ей погаснуть. Да, в прошлом таится много боли. Да, будущее пугает своей туманностью. Но это вообще не имеет никакого значения, вот в чём дело. Девочка-воительница отправилась со своими верными друзьями в новое приключение, за ними следовал тихой каменной поступью волк, и, судя по всему, точка ещё не поставлена, история ещё не закончена... Но это потом. Сейчас же я прощаюсь с историей о паяце, олене и волке, и да, мне очень, очень горько, но спустя время станет легче, и имбирные пряники мне в этом помогут. Только это и имеет значение. А там будь что будет. В конце концов, «у волков нет королей», не так ли? У волков есть только Сейчас.
«И так Волк Запада восстал из камня, и так восстанет он вновь, если народ Семи Герцогств позовёт его в трудный час». 
